* * *
Can ever children of the tropics,
Where in December roses bloom,
Where in thesauruses the topic
Of blizzard isn't granted room,
Can, in the lands, where skies are azure
And forecasts cannot go awry,
Where summer never stops to pleasure
The body and amuse the eye,
Can ever they, let for an instant,
In dreams, if even indistinct,
Let inadvertently, by instinct,
Grasp what it means to think of spring,
What means, in March, when almost freezes
The air, and terror holds its grip,
To hope, for almost no reason,
For river ice to start its trip.
And we've such vintage winters known,
Such sorts of cold had to abide,
That there remained nor grief nor groan,
But only poverty and pride.
And bitter little human beings
Blindfolded by the snow sting,
We could foresee, while hardly seeing,
That overwhelming green of spring.
* * *
Да разве могут дети юга,
Где розы блещут в декабре,
Где не разыщешь слова "вьюга"
Ни в памяти, ни в словаре,
Да разве там, где небо сине
И не слиняет ни на час,
Где испокон веков поныне
Все то же лето тешит глаз,
Да разве им хоть так, хоть вкратце,
Хоть на минуту, хоть во сне,
Хоть ненароком догадаться,
Что значит думать о весне,
Что значит в мартовские стужи,
Когда отчаянье берет,
Все ждать и ждать, как неуклюже
Зашевелится грузный лед.
А мы такие зимы знали,
Вжились в такие холода,
Что даже не было печали,
Но только гордость и беда.
И в крепкой, ледяной обиде,
Сухой пургой ослеплены,
Мы видели, уже не видя,
Глаза зеленые весны.