Вот и март надоедливо-зябкий
наконец за прощальной чертою.
И волнуется сердце украдкой
перед встречей с шальною водою:
настоящей - журчаще-звенящей
и бурлящей уверенно-гулко,
вымывающей мусор смердящий
из трущоб городских закоулков.
Ах, как трепетна радость на сердце!
Как милы отогретые клёны...
Бла-го-дать... - не могу насмотреться
я на крякв, бесшабашно влюблённых
и в подруг, и в весну, и в мальчишку-
карапуза с хромою бабулькой,
так заботливо им раскрошивших
у тропинки вкуснющую булку...
Ешьте сизоголовые братцы,
набирайтесь жирку и силёнок -
скоро вам предстоит приподняться
на крыло и любимых сторонок
непременно достичь очертаний,
повезёт если только конечно
выжить в правде таких испытаний -
в сонме алчности злой человечьей.
Любят здесь вас - в Москве и жалеют
и покушать несут спозаранья,
чтоб... доступнее стали трофеи,
Лишь за город уйдут караваны!
Зиму целую вас приучали
доверять непростительно людям
и блескучей бессмысленной стали,
от которой спасенья не будет!
Ведь до мёрзлого края России
путь неведомо-труден и долог,
и повсюду из утренней сини
встретят тысячи тысяч двустволок:
"тозы", "меркели", "вепри", "бинели",
беспощадно ощерясь стволами,
будут страстно ловить вас в прицелы,
близкой смертью греметь под крылами...
Ешьте, ешьте - уважьте бабульку,
лютость стуж пережившие птицы -
ваш жирок, да с французскою булкой,
скоро людям иным пригодится...!
2.04.2011 г.