Как это было давно,
Скорбно, затянуто, длинно!
Словно плохое кино:
Плачет и плачет Наина.
Кто это в гробе лежит? –
Только Наина не знает.
Знает тамбовский мужик,
Курский – и он понимает.
Только не скажут они,
Разве что за бутылкой.
Долгие серые дни,
Памяти беглой обмылки.
Память знакомым живёт,
Запахом, жестом и звуком.
Этот поддельный живот…
Это фальшивое ухо…
Знает российский пилот,
Кто же там в «цинке» запаян.
Коль знает Гельмут и тот,
Только Наина не знает.