Золотая лихорадка

               
Чрезвычайные меры приходилось предпринимать командирам всех уровней для искоренения «золотой лихорадки» в частях ЮГВ.  Почти повальное увлечение военнослужащих срочной службы  изготовлением  «золотых» колец из меди и латуни наносило большой урон  не только баням, где вентили и краны исчезали с завидной быстротой, но и авто-бронетехнике, там тоже хватало медных патрубков нужного диаметра (точнее не хватало).  «Заготовки»  обтачивали, шлифовали, полировали, на них ставили пробу и во время  самовольных отлучек благополучно продавали мадьярам. На вырученное покупали «бор» (сухое вино),  тратили  на кока-колу и сладкое в «чипке» ( солдатская чайная) или на сувениры в виде кошельков-«моргалок» и кубиков Рубика.
Служил у нас во второй батарее боец по фамилии, которую не назову,  а звали его Геннадий Гаврилович.  Заступил как- то раз он в наряд по охране оружейной комнаты.  Дело происходило в лагерях, а оружейная комната представляла собой палатку, огороженную по периметру колючей проволокой.  Прошло  два часа, идет командир проверять посты и видит – сидит Геннадий Гаврилович  в тенечке у палатки,  на пальце у него медное колечко,  в правой руке бархотка с пастой ГОИ  и надраивает он это колечко,  делает  из  медного « золотое».  Очень удивился командир, осерчал, отобрал   медное колечко и бархотку с пастой ГОИ,  а в качестве меры воспитания сознательности у бойца и, дабы не нарушал он впредь  Устав Караульной службы,  приказал ему взять лопату, лом и вырыть  «окопчик  в полный профиль»,  два на два и два в глубину.  Загрустил солдатик , взял лопату,  лом и пошел себе с миром копать окопчик,  почва подходящая  - камень.  Проходит два часа, идет командир проверять, как движется работа.  Что же  видит?   Сидит возле лома  боец,  на левой руке у него медное колечко,  в правой - бархотка с пастой ГОИ и наяривает, драит он очередное  колечко,  делает из него  «золотое».  Еще пуще осерчал  командир и повел провинившегося солдата к начальнику штаба, чтобы тот принял меры к непослушному.  Зашли они в командирскую  палатку,  задрожала она, заходила ходуном раздались  оттуда крики грозные, нецензурные и  тишина…  Это стало последним  случаем «золотой лихорадки»  в одном отдельно взятом дивизионе.  Справедлив  и суров  был начальник штаба Валентин Порфирьевич.