На поле битвы я стою один
перед всемирной косовицей смерти,
я – два в одном – и раб, и господин
судьбы, полученной в пустом конверте.
Багрянцем бабочки на сердце лист
оставит в кольцах памяти отметку,
завоет волк – ночей моих солист,
он лучше лапу отгрызёт, чем в клетку.
В узде не сдержишь рыжего коня,
небрежно обметая пепел века,
сжигаешь память в пламени огня,
распятие – вот доля человека.
Вода - абстрактный ветер - лёгкий дым
с кумиров времени смывает позолоту,
дорогой в никуда - усталым и седым
безвременьем считаешь повороты.
Тяжёлой ношей давит крест стихов,
они – земля, венки, гробы и раны,
стихи – любовь и звон колоколов,
рубцы и шрамы, храмы и капканы.
Звук погребальный – мой кандальный звон –
в бессмертьи холодно, куда идти поэту,
там слава-женщина букет цветов и стон
несёт печально, словно Бог планету.
Реликтовым сиянием души
друзей моих ушедших путь расцвечен,
с величием заснеженных вершин
их памяти навеки я повенчан...