Вечер, около шести, офицеры, по одному и группами, потянулись к родным очагам.
День был напряженный, полк готовится к весенней проверке. Идут, обсуждают, что необходимо будет сделать завтра. Кто контролирует подъем, зарядку, утренний осмотр, строевой тренаж, кому на политзанятия, кому на строевую или в парк, обслуживать технику, тут еще замполит бойцов требует, ему, видите ли, ленкомнату обновить приспичило. Всем хочется побыстрее «отмучитья», надоели постоянные «накачки» : должны, надо… Навстречу возвращаются офицеры, объясняют, на КПП объявление: «В 18ч.30мин. построение всего личного состава на плацу. Командир части».
Чертыхаясь, возвращаются в казармы, проверяют личный состав и побатарейно выстраиваются на плацу. Проходит пять минут после назначенного срока – тишина. Полк стоит, ждет. Кто-то идет к дежурному по части, узнать, зачем собрали? Тот не в курсе событий, звонит командиру домой, спрашивает, мол…? и посылает за ним «газик». Полковник приезжает спустя минут десять вместе с секретарем парткома и собирает возле себя заместителей. Проверяют, кого нет в строю. Отсутствует его заместитель по тылу. За майором отправляют посыльного. Полк стоит, ждет. Проходит еще минут пятнадцать и появляется, долгожданный, докладывает о прибытии. Первый вопрос командира звучал приблизительно так: « Какая сволочь написала объявление?». Казалось, вопрос был обращен ко всем, но его негодующий взгляд при этом буквально «сверлил» «тыловика», на лице которого было испуганное выражение. После нечленораздельного:- «Трищ полковник, дык, это…», личный состав отпустили, а офицеров построили в каре. Двойной тандем, в лице командира и начштаба, замполита и секретаря парткома полка, поочередно, сочными красками, расписали «под хохлому» зам. по тылу. (Нет, ну кто ты такой?) Он стоял, как провинившийся первоклашка, на педсовете, цвет его лица менялся на глазах, пока не приобрел устойчивый красный оттенок. Желания еще раз когда-нибудь так пошутить, у него больше не возникнет, заверял он офицеров. В этом никто не сомневался. Было двадцать часов пятнадцать минут, когда офицеры в полном составе покидали расположение части, уже никто не думал о завтрашнем дне, скорее бы домой. Таким мне запомнился вечер первого апреля 1984 года.