Моя весна в своём безумии слаба,
Её подснежники - лишь крошечные звенья
Из той цепи, что мне нужна для вдохновенья,
Внутри которого я - женщина-раба.
Я отдаюсь ему всецело, до самих,
Столь детских, пальчиков, смешных и некрасивых,
Что пишут письма электронные курсивом
И удаляют без сомнений каждый стих,
В котором будет даже тонкая спираль,
Прозрачный отблеск, исчезающий меж строчек,
Бессильный вздох, который хочет, очень хочет
Ворваться в воздух. Если б знал ты, как мне жаль,
Что я не слышу, как шумит твоя весна.
На этом свете даже ветер не узнает,
Как на картинках мир реальным расцветает,
Когда ночами в марте зябком не до сна.
И сердце чувствует, - они не далеки, -
Часы весны твоей с синичек переливом.
Смотрю в твой мир. И два стиха неторопливо
Я отпускаю в свой блокнотик от руки.
***
Благослови меня есенинская грусть,
Накинь на плечи мартом вышитый платок,
Я в этой сказке бесконечной остаюсь, -
В краях, где с западом встречается восток.
И распуская на листочки календарь,
Бросаю времени песочные часы,
Чтобы просыпался мне памятью февраль
На бледный свет моей нейтральной полосы.
Здесь по берёзам клейкой струйкою смола,
Ракита в озеро отбрасывает тень,
О чём-то щёлкают в траве перепела,
И настоящим пахнет каждый новый день.
Тут утро вечера... Мозаичные сны.
И поговорка делит сутки пополам.
А нарисованные люди влюблены,
Даруя стук ненарисованным сердцам.
Иным рассветом здесь окрашен небосклон,
А ленты радуги дорожкой по судьбе,
Журчат слова, слова, слова со всех сторон,
Ты лишь почувствуй: а которое тебе?!
Весна закончится, и летний караван
Промчится вихрями, затихнув между скал...
А я по осени опять уйду в туман,
Чтоб ты меня до бесконечности искал.
***