1.
Читала я, Антуанетт,
Историю одну.
Про грохотание карет,
А позже про тюрьму.
С ее страниц глядела Ты,
Живая Туанетт,
Богиня мод и красоты
На протяженье лет.
Любимица пустой молвы,
И сплетен и интриг –
Мишенью выбрали, увы,
Они твой нежный лик.
И по дворцам, по площадям
Сбиваясь в снежный ком,
Пронесся этот стыд и срам
Грозящим кулаком.
Зачем же слушать этот гам?
Ты будешь танцевать,
И титулованным врагам
Зачем отпор давать?
Досадно, что опять памфлет…
Но, нет, он не задел.
На протяженье многих лет,
Не слышать твой удел.
Зачем же слушать этот гам?
Есть карточный расклад,
Есть менуэтов ураган
И арфы чудный лад.
Есть щебетание подруг,
Причесок торжество…
Вокруг тебя сложился круг,
А в нем ты Божество!
Но по дворцам и площадям
Несется злобы вихрь,
И сеет смуту не щадя.
Его ль остановить?!
В нарядах стала поскромней,
На суд зовешь Ламотт,
Что заклеймила для людей
Твой трон и твой живот.
Та имя запятнав твое –
В Туманный Альбион,
Тебя ж швырнет под острие,
Под гильотины звон.
Но многое пред тем пройдешь
И много слез прольешь,
Пока ты главное поймешь,
Пока себя найдешь.
Чем строить замки из песка
И от проблем бежать,
На них глядеть издалека –
Их надобно решать.
Не игнорировать толпу,
Коль править твой удел,
Чтоб не пройти терновый путь,
Закончив не у дел.
2.
Сверкая золотом с бриллиантами
Спешишь на бал очередной,
Не представляя что курантами
Твой жребий вынесен давно.
Еще играет в зале музыка
Рококо – колыбель любви,
А за дверьми еще не мутится
Ритм «Марсельезы» и крови.
Ступни, обутые в изящество
Земли касаются легко
И эти очи ненаглядные
В толпе гудящей ждут ЕГО.
Он появляется напудренный -
В военной форме стройный швед.
Бросаешь взгляд ты целомудренный
Он смотрит на тебя в ответ.
Ах, как в минуты испытания
Тебе не жаждать этих дней:
Дней молчаливого признания,
Слияния души твоей.
Пьянящим счастьем переполненной
Садишься ты за клавесин,
Ты это навсегда заполнила:
Толпа исчезла... Швед один...
И слезы грусти, невозможности
Твои наполнили глаза,
Забыла ты об осторожности,
И тайну выдала слеза.
На этом память обрывается,
И «Марсельезы» звук вторгается...
3.
На две части жизнь расколота,
На две жизни честь разменяна:
Быть любимицею смолоду,
Умереть «бесчестной» женщиной.
В страхе думать, - пританцовывать,
В страхе помнить, - наряжаться,
В страхе скуки, - эпатировать,
В страхе горестей – смеяться.
Дни текли однообразные –
Карты, танцы и шампанское,
Но стихийной ситуацией
Перечеркнуто прекрасное.
Думать, а не пританцовывать,
Помнить, а не наряжаться,
Твой удел не эпатировать,
Но пред горем не склоняться.
Ты была любима смолоду,
Помнишь, как рукоплескали,
Но ладони эти с голоду,
Приговор тебе писали.
Нет порочней дескать женщины –
Кровопийца, Мессалина
И страны своей изменщица,
Сына юного растлила.
Как тебе одной пред тысячей –
Невиновной оправдаться?!
Как тебе одной пред тысячей
Оскорблений – не сломаться?!
И тебе с осанкой гордою
Восходить на гильотину,
Показав всем не сломленною
Эту царственную спину.
А потом толпе ликующей
Посмотреть наперекор:
Из главы твоей отрубленной
Мертвых глаз прощальный взор.
4.
Что значит королевой мод
Быть, ты знала.
Что значит Франции оплот
Не понимала.
Блистала гордой красотой
Прически модной
Разменивалась высотой
Своей короны.
Ты знала тысячи ролей
И тайн улыбки,
Но только в роли королев
Одни ошибки.
Безграмотно твое письмо
Под словом клякса,
Очаровательно дано
Лишь целоваться,
Лелеять колыбель с детьми
И строить Фермы,
Одаривать плетущих сети
Тебе же первой.
Так что ж меня к тебе влечет
Так неизбежно…
И глупость не берет в расчет
Моя же нежность.
Быть может, лезвие у шеи,
Что не сломало,
И быть как клеветы мишенью
Сама познала.
И как на плечиках на женских
Тащить мужчину,
Боясь сломать в нападках дерзких
Прямую спину.
За легкомыслие расплата,
Недальновидность…
Мари ты в этом виновата?
Твоя провинность?
Но в час расплаты и печали
Мари держалась крепче стали,
Слова и ум ее блистали,
«Я всех прощаю,» - написала
Ступая ты на эшафот,
Давно забывшая комфорт.