Светлой памяти схиархимандрита Гавриила
Мы приехали к батюшке вдвоём с Людочкой, которая была на распутье и припасла много вопросов, чувствуя себя совершенно несчастной.
Батюшка, будто только нас и ждал, весь день занимался только нами.
- Вы считаете себя некрасивой? А имя у Вас какое - Людям милая... Посмотрите на меня! Вы же в сравнении со мной просто красавица! И когда часто приходится помогать одиноким старушкам, не ждите благодарности, - когда-нибудь и Вам будут также помогать, знайте!
Мы обедали, слушали музыку - батюшка сидел, закрыв глаза... Вопросы в этот момент затихали и он мог молиться. И вдруг начинал говорить Людочке:
- Не стоит так страдать о замужестве! Если пойдёте замуж за своего нынешнего друга, он вскорости будет пренебрегать Вами... Да, да - именно пренебрегать и оскорблять...
А сейчас - как Вам хорошо - захотели - акафист можете читать, никто не обижает!
Я за всю жизнь только одну семью необыкновенно счастливую видел - как они бережно относились друг к другу, с какой нежностью, уже проживши вместе много лет!
Батюшка читал нам письма духовной дочери из монастыря, говорил, что трудно ей, не каждому по силам подвиг монастырской жизни, что не послушала совета - теперь страдает очень.
В храме хотелось плакать. Перед исповедью батюшка подробно растолковывал суть некоторых страстей, но почему-то нам совсем не пришло на ум примерить это к себе.
- Слышите, как горлица кричит? Что говорит, как думаете? Да, да, не зря так громко птица старается, вслушайтесь: "Придурки, покайтесь!" А вам что-то другое слышится...
Нагрузив нам продуктов, батюшка дал денег на дорогу и пошёл провожать нас до самого автобуса, по пути спрашивая:
- Вам, видимо, стыдно со мной рядом идти - волосы у меня нечёсаны, одежда помятая?..
И тут, у самой остановки, растерявшаяся Людочка сказала:
- Батюшка, наставьте меня!
Он замер от неожиданности, тихо произнеся:
- Ударьте меня...
От смущения, я запоздало дёрнула Людочку за рукав. Стало стыдно, даже страшно! Весь день батюшка не оставлял нас своей заботой и любовью, а мы... Как неблагодарно...
Не помню, как сели в автобус, сердце замерло, даже похолодело. Спустя несколько лет, когда все предупреждения батюшки сбылись для нас, непослушных, чувство стыда, такое же острое, как тогда, в момент прощания на дороге, часто подступало слезами к горлу.