Мой товарищ, мой славный, мой верный, любимый Энкиду!
Разве было такое, чтоб рядом в сраженьи ты не был?
Почему же лежишь ты, могучие руки раскинув
и как будто стремишься объять необъятное небо?
Где лишь грозный Мардук правит миром жестокой рукою,
где далёкое солнце призывно и радостно светит
и бредут безмятежно стада облаков к водопою,
погоняет пастух их небесный - стремительный ветер
Умащённых елеем волос твоих чёрные гроздья
по земле рассыпаются - матери той, что вскормила,
ты на грудь к ней припал переломленной тонкою тростью
и в песок просочилась, исчезла великая сила
Помнишь, как мы рубили ливанские стройные кедры
в том лесу, где скрывался коварный и злобный Хубаба,
как звучал твой неистово-яростный вопль победный,
когда враг наш могучий на землю поверженный падал?
Почему же лежат твои мощные руки бессильно,
своих глаз не откроешь, мне ласковый взгляд не подаришь?
Неужели навеки ты землю сегодня покинул,
мой единственный в жизни надёжный и верный товарищ?
Неужели удел это общий под небом живущих
и когда-то и я буду так же лежать, как полено?
Жить зачем в ожидании страшном и было б не лучше
не рождаться совсем в этом теле, что создано тленным?
О великие добрые мудрые славные боги!
Что мне жизнь, что на время дана и не лучше ль бессмертным
сотворить меня было, не этим сосудом убогим,
что рассыпется в прах, не найдя на вопрос свой ответа?
Но напрасно взывает, кричит Гильгамеш и, рыдая,
к небесам равнодушным свои обращает он взоры,
молча светит луна обещанием вечного рая,
боги старые спят, ну, а новый - родится не скоро
Андрей Мартынов апрель 2011
+ + +