3.
Музыка гремит, не уставая,
из ярко освещенного окна,
а через дорогу тишина,
траурных деревьев тень густая.
За оградой вечного покоя,
средь могил, надгробий и крестов,
черных плит, лампадок и цветов
тихо по аллеям бродят двое.
Влажный воздух губы холодит.
Женщина, колеблясь, говорит:
Однажды роковой мой пробил час.
Он глянул раз и душу мне потряс.
Лишь год и день я рядом с ним была,
гналась, как тень, забросив все дела.
Когда ж он, наконец, поцеловал,
в крови огонь мгновенно запылал.
В душе моей сгорело все дотла.
Мне нравился лишь шумных танцев блеск.
Звук сфер ему как музыка была,
а мне в нем слышался лишь писк и треск.
Теперь же слышу – ангелы играют
Из арфы звук волшебный извлекают.
С золоченых блестящих литер
Ветер на плитах весь глянец вытер.
Холодно, будто под крышкой гроба.
Мужчина ответил, не пряча озноба:
Жизнь у меня была почти такой.
Любовь танцует на холодных трупах,
не погребенных праведной рукой.
Еще вчера я знал людей неглупых;
теперь бледны, желаний больше нет.
Сочувствием их не обижу грубым.
Могу лишь презирать себя в ответ.
Люблю тебя.
Смеется луч и скачет;
смеются двое, будто горько плачут.