Такая выпала мне доля:
Не размножался я в неволе!
Летел, как конь во чистом поле
На зов манящий кобылиц,
И перед ними падал ниц,
Убитый шорохом ресниц.
Грешил, и жизнью был доволен,
Вкрутую сварен и просолен,
Но строен и прекраснолиц.
Однако, Бог сказал: доколе?
Ослаб, облез и стал я болен.
И раздражает ор котов,
Ля-ля политиков-шутов
И писк девичий из кустов,
Любой погоды перемена,
И шум в ушах, и хруст в коленах,
Помыть посуду - семь потов.
Но согрешить - всегда готов!
И попкой ладною своею
Передо мной ты не крути:
Сдержать себя я не сумею,
И может всё произойти...
Взгляну своим орлиным оком -
Тебя ударит, словно, током,
И в девичьих глазах туман,
Желанья сладостный дурман
Нарушит чёткий сердца ритм,
Включая древний алгоритм:
Касанье рук, внезапный жар,
В груди занявшийся пожар
Внезапно каждый нерв пронижет,
А жар спускается всё ниже
И превращается в тепло,
И льдинкой в нём растаял страх,
И где-то что-то потекло,
Колени подогнулись, "ах!",
Все принципы морали – в прах...
Но это всё, друзья, в былом,
Что вспоминается всё хуже,
А нынче – встать со стула в лом,
Хотя жена зовёт на ужин.
Но. Пусть я ранен и контужен,
Убит, и даже похоронен
Под дикий реквием котов,
Как пропустить семейный ужин,
Что обошёлся в семь потов
Ей - нет, к такому не готов!
Ведь я же присягал короне...
/5/