Без снов, наваждений, ночей, на простуду похожих,
Без дальних костров, что не греют, а только слепят,
Иду, и рука горячей, чем оглядки прохожих,
И верю в наброски окон, что в истоме не спят.
И пусть моя вера слепа - дряхлой ключницы вера,
Что узел на поясе к жизни равняет давно,
Но белой полоской моя слепота, и галера,
К которой прикована, мерит и небо, и дно.
Сердца на цепочке. им стало спокойнее. Знаешь,
Асфальт в тишине принимает ночной перестук,
И ты – тот единственный, ты ручейком не растаешь,
Истомою желтых окошек и замкнутых рук.