СТИХ
(греч. – ряд, строка)
форма поэтической речи, отличающейся от прозы системой параллельных речевых рядов, которые придают фразостроению ощутимую стройность. Стихосложение начинается именно с введении в речь (помимо общеязыковых грамматических норм) особого порядка, какого не знает проза. Стиховые формы сами по себе ничего не изображают, но они своим ритмом, строфикой и рифмой способствуют художественной выразительности изображаемого. Всякий стих основан на системе повторности определённого конструктивного элемента, придающего речевому процессу чёткость ритмической композиции. Стиховые ряды скреплены между собой единством устойчивой повторяемости одного, нескольких или всех конструктивных элементов. Различают шесть таких элементов:
1. звуковые повторы в начале и середине С. (дисметрический аллитерационный С.), это начальная стадия формирования поэтической речи;
2. паузное членение фразы по признакам интонационной выразительности (интонационно-лексический С., дисметрический фразовик, с рифмой или без рифмы);
3. равное количество ударных слогов в стихе (ударник, с рифмой или без рифмы);
4. метрическая мера, повторяемая в стихах периодически или не периодически;
5. анакруза в начале стиховых строк;
6. равносложные клаузулы в конце строк стихотворения.
Все эти элементы, совместно или порознь, могут присутствовать в нужной степени среди любых стихов – строго метрических форм и свободных дисметрических форм.
Рифма (или ассонанс), как эвфонический элемент непосредственно конструктивного отношения к ритму С. не имеет, она может обслуживать и метрические и дисметрические формы С.
Проза не содержит в себе ни системы параллельных рядов, ни единства повторяемости элементов – в этом конструктивное отличие прозы от стиха.
Стр. 283
«Поэтический словарь» 1966 г.
А. Квятковский
СТРОФА
(от греч. буквально – кружение; поворот)
1) в Древней Греции хоровая песнь на театре, при исполнении которой хор двигался по сцене, возвращаясь на своё первоначальное место. Затем С. стали называть форму поэзии, объединявшую собой определённое количество стихов, расположенных в известном порядке.
2) В наше время С. – это сочетание нескольких стихов, объединённых общей мыслью. Длина стихов, их чередование и система рифм обусловлены самой структурой С. Строфа содержит в себе от 2 до 14 стихов (сонет, онегинская строфа). Если большой мерой правильного метрического стиха является тактометрический период, включающий в себе определённое количество малой меры (крата, стопа, подия), то С., как высшую метрическую меру, можно назвать метрическим циклом. Русское стихосложение обладает огромным богатством самых разнообразных С., это многообразие обусловлено не только количеством стихов в С., но и системой различных метрических размеров, с комбинацией длинных и укороченных стихов, имеющих свой порядок рифмовки. Строфичность придаёт стихотворному произведению композиционную целостность, внутреннюю тематическую законченность и метрическое единство. Являясь архитектонической художественной формой поэтического произведения, С. играет исключительную роль в выразительности стиха и помогает в раскрытии внутреннего содержания стихотворения. Среди русских поэтов богатством строфических форм особенно выделяются Симеон Полоцкий, А. Сумароков, А. Пушкин, А. Фет, Л. Мей, К. Бальмонт, А. Блок, В. Брюсов. В русской народной поэзии С. встречается преимущественно в хороводной и песенной лирике.
СТРОФИКА
раздел поэтики, изучающий вопрос о формах объединения стихов в строфы, т.е. в одно законченное композиционное целое.
К С. относятся такие архитектонические формы стиха, как дистих, газели, терцеты, катрены, стансы, секстины, септимы, октавы, сицилианы, канцоны, спенсерова строфа, децимы, глосса, триолет, рондо, рондель, одиннадцатистишная строфа Лермонтова («Сашка»), онегинская строфа Пушкина, сонет, венок сонетов, баллада французская и пр.
Учение о С. как системе стиховых норм высшего, циклического порядка до сих пор не разработано.
МОНОСТИХ
(от греч. – один стих)
одностишие с законченной смысловой, синтаксической и метрической структурой. Обычно для М. выбирается длинная строка, укладывающаяся в длинный же размер, каким являются гекзаметр или александрийский стих. Примеры М.:
Словно ущелья гор обрывистых в молодости был я.
Архилох, пер. В. Вересаева
Рим золотой, обитель богов, меж градами первый.
Авсений, пер. В. Брюсова
Покойся, милый прах, до радостного утра.
Н. Карамзин
Моностих, как жанровая форма стиха не привился в русской поэзии.
МОНОСТРОФА
(от греч. – состоящий из одной строфы)
малая стихотворная форма; характерный признак М. – композиционная замкнутость. Структурные начала М. заложены в таких простых формах строфы, как двустишие, трёхстишие и четверостишие. М. в законченном виде являются «твёрдые формы» поэзии – рондо, триолет, сонет, русская частушка, японские танка и хокку, польский краковяк и др.
МОНОРИМ
(франц. monorime – однорифменность)
Стихотворение или часть его с однозвучной рифмовкой. В русской поэзии имеется несколько образцов подобных стихотворений. Первый М. написан А. Сумароковым «Двадцать две рифмы» (взгляду – досаду – вертограду – младу и т.д.). Известный М. принадлежит поэту А. Апухтину, иронически нарисовавшему карьеру русского чиновника:
Когда будете, дети, студентами,
не ломайте голов над моментами,
над Гамлетами, Лирами, Кентами,
над царями и президентами,
над морями и континентами...
Не якшайтеся вы с оппонентами,
поступайте хитро с конкурентами,
а как кончите курс эминентами
и на службу пойдете с патентами –
не глядите на службе доцентами,
и не брезгайте, дети, презентами!..
Моноримическое стихотворение есть у Н. Асеева:
Был ведь свод небес голубой?
Бил ведь в скалы морской прибой?
Будь доволен своей судьбой –
оставайся самим собой.
Помнишь? Вился дым над трубой?
Воркотню голубей над избой?
Подоконник с витой резьбой?
Будь доволен своей судьбой.
Лес был весь от солнца рябой,
шли ребята весёлой гурьбой –
лезть на сучья, на птичий разбой,
пересвистываясь меж собой.
Ведал вкус не дурой губой,
не дул в ус пред дурой-судьбой,
не сходился с дружбой любой,
оставался самим собой.
Мята, кашка и зверобой
пахли сладко перед косьбой,
гром гремел нестрашной пальбой,
словно сказочный Громобой.
Не хвались удач похвальбой,
не кичись по жизни гульбой,
не тревожь никого мольбой,
оставайся самим собой.
Если сердце бьёт вперебой,
если боль вздымает дыбой,
не меняйся ни с кем судьбой –
оставайся самим собой!
У других поэтов М. применяются не на всём протяжении стихотворного произведения, а в части его. Так, в поэме для детей «Телефон» К. Чуковского есть моноримические фрагменты, где ряд строк рифмуется на «-ели»:
А недавно две газели
позвонили и запели:
– Неужели, в самом деле
все сгорели карусели?..
Или начало песни А.Суркова «Партизанская разговорная»:
От подлеска до пруда
всё бурьян да лебеда,
всё бурьян да лебеда,
не проехать никуда.
Лебеда то не беда
лебеда помеха ли?
А беда, что к нам сюда,
в наши села, города
гости понаехали,
пьяные, незваные,
немцы окаянные.
Целесообразность частичного М. подтверждается традицией русской народной поэзии; вот народные стихи, где даны подряд три сменяющих друг друга М.:
Как на тоненький ледок
выпадал белый снежок,
выпадал белый снежок,
ехал Ванюшка дружок.
Он поехал, поспешал,
со добра коня упал,
со добра коня упал,
полтора часа лежал;
полтора часа лежал,
никто его не видал,
никто его не видал,
никто к нему не бежал.
Девонюшка увидала,
скорёхонько подбежала
скорёхонько подбежала,
за белы руки примала,
за белы руки примала,
на добра коня сажала,
на добра коня сажала
все наказывала...
АФОРИЗМ
изречение, выражающее с предельной лаконичностью в отточенной форме какую-либо оригинальную мысль. Афористические строки нередки в стихах русских поэтов:
Привычка свыше нам дана,
замена счастию она.
А. Пушкин
Поэтом можешь ты не быть,
но гражданином быть обязан.
Н. Некрасов
Ненавижу всяческую мертвечину!
Обожаю всяческую жизнь!
В. Маяковский
Мысль изреченная есть ложь.
Ф. Тютчев
Чем продолжительней молчанье,
тем удивительнее речь.
Н. Ушаков
Смелого пуля боится,
смелого штык не берёт.
А. Сурков
Века черна ДУША МОНАХА,
как его черная рубаха!
Н. Мориков
А. насыщена комедия А. Грибоедова «Горе от ума», например:
…счастливые часов не наблюдают…
…служить бы рад – прислуживаться тошно…
…блажен, кто верует, тепло ему на свете…
ВИРШИ
(польское wierszey, от лат. versus – стих)
название авторских духовных, а затем светских стихов в России 16, 17 и 18вв. Сами поэты-виршевики называли стихи «вершами» (верш – это двустишие, скреплённое рифмой); так, духовный стихотворец Кирилл Транквиллион в предисловии к своей книге «Перло многоцветное» (Могилёв, 1699 г.) писал о себе: «Композитор, або складач сих вершов Кирилл старый Транквиллион Ставровецкий». Первоначально стихи виршевиков были дисметричны, они строились на смежных рифмах 9»Краесогласиях»), в каждом стихе – неопределённое количество слогов; например в книге Л. Зизания «Грамматика словенска» (Вильно, 1956 г.) напечатаны следующие стихи:
Непрестанно книжку называйте тую грамматику,
але наставницу добру словенскому языку.
Научает добре писати и добре читати,
доскональным и певным быти а не в чом ненапасти.
Тую вы от спуден малым коштом себе набывайте,
а великого ся розуму и рострописти в ней научайте.
Если стихи Зизания выдержаны в женских рифмах, то в стихах Транквиллиона встречаются и мужские и женские, и трёхсложные рифмы, что опровергает укоренившееся мнение, будто русские виршевики заимствовали нормы своего стихосложения у польских виршевиков; по условиям акцентологии польского языка у них могут быть только женские рифмы. Нижеследующие вирши Транквиллиона по своему строению – типичный русский (белорусский) народный раешник:
О мудрости преславная.
От веков в человецех давная,
любители твои тобою прославлены,
и на высоких достоинствах поставлены,
тобою царие царствуют,
и сильными народами справствуют.
(Из «Похвалы премудрости троякой»).
Вторым этапом стихосложения русских виршевиков был переход на равносложный («силлабический») стих, который формировался частично, может быть, под влиянием польской версификации, но в основном явился развитием определённых традиций русского народного стиха.
ДИСТИХ
(греч. – двустишие)
в античной поэзии самостоятельное, законченное двустишие, выражающее оригинальную глубокую мысль. Чаще – это так называемый элегический дистих, состоящий из гекзаметра и пентаметра:
Слышу умолкнувший звук божественной эллинской речи;
Старца великого тень чую смущенной душой.
(А. Пушкин)
ГАЗЕЛЬ
(араб.)
стихотворная форма лирической поэзии у народов Ближнего и Среднего Востока, а также в некоторых литературах Индии и Пакистана. Г. состоит из бейтов (двустиший), начало рифмовки – в первом бейте, в дальнейшем – однозвучная рифма идёт через строку, т.е. первый стих каждого последующего бейта остаётся незарифмованным. Таким образом, система рифм в Г. такая: аа ва са да и т.д. Кроме рифм, в Г. применяется редиф. В последнем бейте обязательно упоминается поэтическое имя (тахаллус) автора. Количество строк в Г. всегда чётное. Вследствие чрезмерной строфической замкнутости бейтов, которые в Г. связаны между собой только общностью рифм и метра, газельной форме, по наблюдению советского учёного Е.Э. Бертельса, присуща открытость и в большинстве случаев отсутствует тематическое единство, что заметно даже у таких великих мастеров Г., как Хафиз. С другой стороны, по наблюдению Бертельса, величайший поэт Азербайджана Низами «всякую газель создаёт как законченное целое, по определённому плану, развивая положенный в основу мотив».
Форма Г. проникла в европейскую поэзию, особенно в немецкую: Г. писали И. Гёте, Ф. Боденштедт, А. Платен и др.
В русской литературе Г. писали А. Фет, В. Брюсов, Вяч. Иванов, М. Кузьмин. Эта форма, как и др. формы восточной лирической поэзии, не привились на русской почве и является лишь опытом поэтической стилизации. Как специфическая разновидность восточной поэзии, Г. требует применения признаков восточного стиля – особого строя поэтической философии, пышной метафоричности, условной гиперболы и пр.
Вот образец Г. азербайджанского поэта 13 – 14 вв. Гасан-Оглы Иззэддина:
Ты душу выпила мою, животворящая луна!
Луна? – Краса земных невест! Красавица, вот кто она.
Мой идол! Если я умру, пускай не пенится графин.
Какая пена в нём? – огонь, он слаще крепкого вина.
От чаши, выпитой тобой, шумит у друга в голове.
Какая чаша? – Страсть моя. Любовь – вот чем она пьяна.
Царица! Сладкой речью ты Египту бедами грозишь;
Все обесценится, падет на сахарный тростник цена.
Покуда амбра не сгорит, её не слышен аромат.
Какая амбра? – Горсть золы. Какой? Что в жертву предана.
С младенчества в душе моей начертан смысл и образ твой.
Чей смысл? Всей жизни прожитой. Чей образ? Снившегося сна.
Гасан-Оглы тебе служил с той верностью, с какой умел.
Чья верность? Бедного раба. Вот почему любовь верна.
(Пер. П. Антокольского).
ТЕРЦЕТ
(итал. terzetto)
строфа, состоящая из трёх стихов, обычно употребляется в соединении с другими Т., связанными с первым системой рифм. Два Т. составляют вторую часть сонета. Например:
Сон
Приснилось мне, что я любима,
в твоих объятиях хранима.
И от тебя любовь сквозь сон пришла ко мне.
Внезапно стрелами пронзила,
меня об этом не спросила,
в реальность перешла, как в лучшем сне.
В её лучах я загорелась,
мне с ней лететь к тебе хотелось,
чтоб утонуть в сияньи твоих глаз.
Душа рвалась к тебе на волю,
ища в любви мне счастья долю.
В любовь, как в сон я улетала с ней не раз.
Приснилось мне, что я любима,
что не прошёл во сне ты мимо...
Но наяву ко мне не подошёл.
Приснись мне наяву, - не только ночью,
чтоб я увидела тебя воочию,
чтоб ты с любовью в жизнь мою вошёл.
Н. Лобанова.
ТЕРЦИНЫ
(итал. ед.ч.terzina, от terza – третья)
староитальянская строфическая форма трёхстиший, в которых рифмы идут в порядке aba, cdc, ded и т.д. средняя рифма Т. рифмуется с крайними строками следующей строфы. Стихотворение (или глава поэмы), написанное Т. заканчивается отдельно стоящей заключительной строкой, рифмующейся со средней строкой последнего трёхстишия. Стихотворный размер Т. – обычно пятистопный ямб. Нечётная трёхстишная строфа Т. придаёт всему стихотворению (или поэме в Т.) своеобразный сдержанный характер. Т. написана поэма Данте «Божественная комедия». В русской поэзии Т. встречаются редко (обычно носят характер стилизации). Т. писали А. Пушкин, А. Блок, В. Брюсов. Вот начало блоковских Т. «Песнь Ада»:
День догорел на сфере той земли,
где я искал путей и дней короче.
Там сумерки лиловые легли.
Меня там нет. Тропой подземной ночи
схожу, скользя уступом скользких скал.
Знакомый Ад глядит в пустые очи.
Я на земле был брошен в яркий бал,
и в диком танце масок и обличий
забыл любовь и дружбу потерял…
Конец:
Я обречён в далёком мраке спальной,
где спит она и дышит горячо,
склонясь над ней влюблено и печально,
вонзить свой перстень в белое плечо.
Любопытны Т. у В. Брюсова, написанные амфибрахием:
Как ясно, как ласково небо!
Как радостно реют стрижи
вокруг церкви Бориса и Глеба!
По горбику тесной межи
иду, и дышу ароматом
и мяты и зреющей ржи.
За полем усатым, несжатым,
косами стучат косари.
День медлит пред ярким закатом…
КАТРЕНЫ
(франц.quatrain, от лат.quattuor – четыре)
четырёхстишная строфа, заключающая в себя законченную мысль. Наиболее распространенная рифмовка в К. – abba. К. называются также четверостишия в первой половине сонета, в отличие от двух трёхстиший в конце его, называемых терцетами.
Меня влечёт твой гибкий стан,
твоя улыбка, взгляд и плечи,
я их коснулся в этот вечер,
и тут же стал немного пьян.
Одну тебя боготворю,
с тобою до смешного нежен,
неувядающую свежесть
люблю я девичью твою.
Я песню о тебе сложил,
и всякий напеваю раз я,
поймав улыбку кареглазой,
как без тебя я раньше жил?
Живу тобой, тобой дышу,
и рядом быть хочу с тобою,
связать судьбу с твоей судьбою
и вот руки твоей прошу...
В. Куксин
СТАНСЫ
(итал. stansa – комната, помещение; остановка, покой)
первоначально жанр провансальной лирики, небольшое песенного характера стихотворение, отличающееся от длинных канцон, пасторелл и других жанров средневековой поэзии. Каждый С. – это замкнутая строфа, заключающая в себе ясно выраженную, законченную мысль. После чтения каждого С. предполагается некоторая остановка, пауза, как бы для обдумывания сказанного; этим С. отличаются от других видов строфы. В европейской лирике количество стихов в С. колеблется от четырёх до двенадцати.
В русской поэзии С. принято называть небольшое стихотворение, в каждом С. – четыре стиха четырёхстопного ямба с перекрёстными (преимущественно) рифмами, при обязательной строфической замкнутости. Стихотворение, написанное стансовыми строфами, называется С. независимо от того, будет ли оно одического или элегического характера; однако общий тон С. – спокойное течение стиха, полного мысли. Впервые в России воспользовался этой формой строфы А. Сумароков. Почти у всех русских поэтов можно найти стихи, написанные С. Непревзойдёнными остаются С. у Пушкина: «Брожу ли я вдоль улиц шумных», «В надежды славы и добра», «Во глубине сибирских руд».
Во глубине сибирских руд
храните гордое терпенье,
не пропадет ваш скорбный труд
и дум высокое стремленье.
Несчастью верная сестра,
надежда в мрачном подземелье
разбудит радость и веселье,
придет желанная пора:
любовь и дружество до вас
дойдут сквозь мрачные затворы,
как в ваши каторжные норы
доходит мой свободный глас.
Оковы тяжкие падут,
темницы рухнут – и свобода
вас примет радостно у входа,
и братья меч вам отдадут.
А. Пушкин
КВИНТИЛЛА
(исп. quintilla, от лат. quintus – пятый)
пятистрочная строфа в испанской лирической поэзии. В стихах русских поэтов также довольно часто применяется пятистрочная строфа, например, стихотворение:
Сила воли
Среди гостиничного сброда,
средь беспардонных пьяных рыл,
где только ты находишь сил
гнать это сонмище уродов?!
Ведь белый свет тебе не мил!
Беда, коль вдруг певец свободы,
среди напыщенных вельмож,
среди тупых и наглых рож,
неся собой тебе невзгоды,
мелькнул и я, на них похож!
Тогда, молю пред образами,
порви спокойно каждый стих,
рождённый бурей грёз моих,
омытый нежности слезами!
Убей, коль я похож на них!
В. Холин
СЕКСТИНЫ
(позднелат.sextina)
или сестина
( итал. sestina, оба от лат. sex – шесть )
сложная, шестистишная строфа, состоящая из четверостишия и двустишия, с разной системой рифм. Стихотворный размер С. – чаще всего пятистопный или шестистопный ямб. В провансальской, а затем и в общеевропейской лирике известна большая или сложная С. – особая форма стихотворения из шести строф, в каждой из них по шести строк. Рифмовка такой С. – представляет ту особенность, что всё 36-строчное стихотворение имеет только две рифмы; слова-рифмы первой строфы являются рифмами и для остальных пяти строф, но в ином порядке, строго определённом (см. ниже). Последнее слово-рифма строфы заканчивает и первый стих следующей строфы. Иногда первый стих С. кроме рифмуемого слова, в изменённом виде проходит по всему стихотворению, занимая вторую строку второй строфы, третью строку третьей строфы, четвёртую строку четвёртой строфы и т.д. и заключая собой всю С. в шестой строфе. В русской литературе большие С. писали Л. Мей, В. Брюсов «Отречение», М. Кузьмин, И. Северянин. Например, С. – Л. Мея
Опять, опять звучит в душе моей унылой
знакомый голосок, и девственная тень
опять передо мной с неотразимой силой
из мрака прошлого встаёт, как ясный день;
но тщетно памятью ты вызван, призрак милый!
Я устарел: и жить и чувствовать мне лень.
Давно с моей душой сроднилась эта лень,
как ветер с осенью угрюмой и унылой.
Как взгляд влюбленного с приветным взглядом милой,
как с бором вековым таинственная тень:
она гнетет меня и каждый божий день
овладевает мной всё с новой силой,
порою сердце вдруг забьётся с прежней силой;
порой спадут с души могильный сон и лень,
сквозь ночи вечные проглянет светлый день;
я оживу на миг и песнею унылой
стараюсь разогнать докучливую тень,
но краток миг, нечаянный и милый...
Куда сокрылись вы, дни молодости милой,
когда кипела жизнь неукротимой силой,
когда печаль и грусть скользили, словно тень,
по сердцу юному, и тягостная лень
ещё не гнездилась в душе моей унылой,
и новым красным днем сменялся красный день?
Увы!.. Прошёл и он, тот незабвенный день,
день расставания с былою жизнью милой...
По морю жизни я, усталый и унылый,
плыву... меня волна неведомою силой
несет – бог весть куда, а только плыть мне лень,
и всё вокруг меня – густая мгла и тень.
Зачем же, разогнав привычную мне тень,
сквозь ночи вечные проглянул вечный день?
Зачем, когда и жить и чувствовать мне лень,
опять передо мной явился призрак милый
и голосок его с неотразимой силой
опять, опять звучит в душе моей унылой?
В. Инбер написала малой С. две поэмы – «Путевой дневник» и «Пулковский мередиан» (пятистопный ямб) с системой рифм abbacc и ababcc:
1
Прекрасна кутаисская зима,
прекрасна тем, что нет её в природе.
Какой январь, друзья мои! Мы бродим
По улицам. Мы смотрим на дома.
Раскрыты окна. Иволга поёт;
она не улетает круглый год.
………………………………………..
3
И сбросивши всю меховую снасть,
открытыми руками, без перчаток,
жестикулируем, как в детстве, всласть.
Вот кукурузный золотой початок
в окне. Редис. Готовая для пира
баранина. И вертел, как рапира.
«Путевой дневник».
Иногда встречаются малые С. в форме четырёхстопного ямба; вот пример с рифмовкой по схеме aabccb:
Опять незримые усилья,
опять невидимые крылья
приносят северу тепло;
всё ярче, ярче дни за днями,
уж солнце черными кругами
в лесу деревья обвело.
А. Фет.
Рифмовка по схеме abcabc:
Ещё звучит в тебе, природа,
широколиственное слово
зелёных девственных лесов,
ещё в лазури небосвода
сияют первозданно ново
гряды летучих облаков.
П. Радимов.
Реже пишутся С. трёхдольными размерами. Классический образец такой С. имеется у Пушкина (рифмовка по схеме abbacc)
Кавказ подо мною. Один в вышине
стою над снегами у края стремнины:
орёл, с отдаленной поднявшись вершины,
парит неподвижно со мной наравне.
Отселе я вижу потоков рожденье
и первое грозных обвалов движенье.
Или в форме хорея с рифмовкой aabccb:
Рифма – звучная подруга
вдохновенного досуга,
вдохновенного труда,
ты умолкла, онемела,
ах, ужель ты отлетела,
изменила навсегда?
А. Пушкин.
РОНСАРОВА СТРОФА
шестистишная строфа с рифмами aabccb, которой часто пользовался французский поэт 16 в. П. Ронсар (Ronsard), глава «Плеяды». Р.с. является «перевёрнутой» секстиной, где рифмы идут в порядке ababcc, или abbacc. Примеры Р.с.:
Мой боярышник лесной,
ты весной
у реки расцвел студеной,
будто сотней цепких рук
весь вокруг
виноградом оплетенный.
Пер. В. Левина.
Или:
О, Беллери, ручей мой славный,
прекрасен ты как бог дубравный,
когда, с сатирами в борьбе
наполнив лес веселым эхом,
шалуньи нимфы с громким смехом,
спасаясь, прячутся в тебе.
Пер. В. Левина.
СЕПТИМЫ
(от лат. septem – семь)
семистишная строфа, в русской поэзии применяется редко. Классическим примером С. служит строфика ямбического стихотворения Лермонтова «Бородино», система рифмовки здесь такая: aabcccb, третий и седьмой стихи с общей рифмой укорочены на одну стопу:
«Скажи-ка, дядя, ведь недаром
Москва, спаленная пожаром,
Французу отдана?
Ведь были схватки боевые,
да, говорят, ещё какие!
Недаром помнит вся Россия
про день Бородина!»
Баллада А.К. Толстого «Волки» написана семистишной строфой, в которой шесть стихов рифмуются по схеме ababccd, седьмой стих всюду остаётся не зарифмованным, холостым:
Когда в селах пустеет,
смолкнут песни селян,
и седой забелеет
над болотом туман,
из лесов тихомолком
по полям волк за волком
отправляются все на добычу.
В следующей С. применена своеобразная система рифмовки ababccb:
Завтра в бой веду я канонерку;
не вернуться, думаю, живым.
Значит, надо б учинить проверку
всем делам и помыслам моим;
попрощаться, пожурить, поплакать,
прежде чем на кровяную слякоть
безвозвратный выклубится дым.
Г. Шенгели.
ОКТАВЫ
(позднелат. octava, итал. ottava, от лат. octo – восемь)
восьмистишная строфа итальянского происхождения с расположением рифм по системе: abababcc. Стихотворный размер О. – обычно пятистопный или шестистопный ямб. При писании октав соблюдается правило альтернанса: смежные О. не должны иметь однотипных клаузул-рифм, т.е. если первая строфа закончена женской рифмой, то вторая начинается мужской, третья заканчивается женской, четвёртая – снова мужской и т.д. В западноевропейской литературе О. написаны поэмы «Неистовый Роланд» Л. Ариосто, «Освобожденный Иерусалим» Торквато Тассо, роман Дж. Байрона «Дон Жуан» и др. В русскую литературу О. ввёл В. Жуковский («Опять ты здесь, мой благодатный гений»), после которого многие поэты пользовались этой просторной и эффективной формой строфы: А. Пушкин – поэма «Домик в Коломне», большое стихотворение-отрывок «Осень», М.Лермонтов – поэма «Аул Бастунджи», А.К. Толстой – поэма «Портрет», А. Майков – его знаменитая «Октава» и т.д. Вот для примера начало «Осени» А. Пушкина – О., написанные шестистопным ямбом:
1
Октябрь уж наступил – уж роща отряхает
последние листы с нагих своих ветвей;
дохнул осенний хлад – дорога промерзает.
Журча еще бежит за мельницу ручей,
но пруд уже застыл; сосед мой поспешает
в отъезжие поля с охотою своей,
и страждут озими от бешеной забавы,
и будит лай собак уснувшие дубравы.
2
Теперь моя пора: я не люблю весны;
скучна мне оттепель; вонь, грязь – весной я болен:
кровь бродит; чувства, ум тоскою стеснены.
Суровою зимой я более доволен.
Люблю ее снега; в присутствии луны,
как легкий бег саней с подругой быстр и волен,
когда под соболем, согрета и свежа,
она вам руку жмет, пылая и дрожа!
3
Как весело, обув железом острым ноги,
скользить по зеркалу стоячих, ровных рек!..
Или «Октава» А. Майкова:
Гармонии стиха божественные тайны
не думай разгадать по книгам мудрецов:
у брега сонных вод, один бродя случайно,
прислушайся душой к шептанью тростников,
дубравы говору; их звук необычайный
прочувствуй и пойми... В созвучии стихов
невольно с уст твоих размерные октавы
польются, звучные, как музыка дубравы.
СИЦИЛИАНЫ
(итал. siciliana,букв. – сицилийская)
форма староитальянского восьмистрочного стиха; от октавы отличается тем что вся строфа имеет лишь две перекрёстные рифмы, т.е. abababab (система рифм в октаве abababcc). Например:
Май жестокий с белыми ночами!
Вечный стук в ворота: выходи!
Голубая дымка за плечами,
неизвестность, гибель впереди!
Женщины с безумными очами,
с вечно смятой розой на груди!
Пробудись! Пронзи меня мечами,
от страстей моих освободи!
А. Блок.
Вероятно, вследствии однообразной рифмовки С. не привились в русской поэзии. Некоторые наши поэты применяют в С. систему охватных (или опоясанных) рифм abba baab; например:
Да, в Ленинграде падают снаряды,
зарёю, в полдень, на исходе дня,
его гранит осколками граня
и осыпаясь дымной колоннадой.
Но что столбы визжащего огня,
развалин наших тихие громады,
когда над тёплым пеплом Сталинграда
летит победа, крыльями звеня!
Н. Тихонов
8-стишная строфа Дмитрия Николаевича БЫКОВА
Ропот
Энергия – вода?!
В словах, в висках, во взгляде...
Костёр и водопад –
материй суть и дум?
Неправ ли я, когда
рву фраз взаимосвязи,
вставляя невпопад
концовочку «не ту»...
Летели в никуда
грусть дней и радость мысли...
как будто бы от них
остался только шум...
Но – счастлив! Вот беда...
Причину не осмыслил:
какой-то пошлый стих –
приз бденью моему!
А мог бы – рисовать!
Разбрасывая краски...
И петь! Давно уж все
без голоса поют...
Я мог бы – куш сорвать
от вечной женской ласки!
И бегать по росе,
забросив в гроб уют...
Но сил уж больше нет,
как нет и дня без строчки...
И кто-то вдруг в пробел
вместил стремлений суть!
Дадите ли ответ
и ягодки цветочкам?!
Вершитель судеб, дел,
чтоб я закончил путь...
Оригинальность данного стихотворения заключена в необычной (быковской) рифмовке строк abcdabcd.
КАНЦОНЫ
или кансона
(итал. canzone – песня)
лирический жанр средневековой поэзии трубадуров, воспевавших рыцарскую любовь. К. – небольшое стихотворение в 3 – 5 – 7 строф; рифмы первой строфы обязательны и для остальных строф; заключительная строфа К. – укороченная (наподобие «посылки» во французской балладе), где поэт обращается к жонглеру, исполняющему эту К., или же к тому лицу, которому она адресована. В Италии блестящие образцы К. дали Данте, Ф. Петрарка и Дж. Боккаччо. В Германии подражательные К. писали в 18 и начале 19 вв. А. Шлегель, Ф. Рюккерт, И. Цедлиц. В России К. не могла привиться, как форма, не подходящая к социальным условиям русской жизни. Стилизованные К. писали Вяч. Иванов и В. Брюсов. Вот первая строфа из трёхстрофной канцоны В. Брюсова «К даме»:
Судил мне бог пылать любовью,
я взором дамы взят в полон.
Ей в дар несу и явь и сон,
ей честь воздам стихом и кровью,
её эмблему чтить я рад,
как чтит присягу верный ленник,
и пусть мой взгляд вовеки пленник:
ловя другую даму – он изменник.
Небольшая К. носит название канцонетты.
ТРИОЛЕТ
(франц. triolet, от итал. trio – трое)
строфическая восьмистишная форма поэзии, где первое двустишие повторяется в конце строфы и, кроме того, четвёртый стих есть точное воспроизведение первого стиха; таким образом, текст первой строки трижды фигурирует в стихотворении. Принято считать, что Т. – самая ограниченная форма стиха среди всех других твёрдых форм (сонет, рондо, ритурнель и др.) и что он является преимущественно развлекательной, игровой формой поэзии. В России первые Т. появились у А. Буниной (писательница начала 19 в.) и Н. Карамзина; затем в течение почти столетия Т. не фигурировал в русской литературе. И только в 20 в. в России стали появляться Т. среди стихотворений К. Фофанова, К. Бальмонта, Ф. Сологуба, В. Брюсова, И. Северянина и особенно И. Рукавишникова. Пример Т.:
Твой лик загадочный и нежный
как отраженье в глубине,
склонился медленно ко мне.
Твой лик загадочный и нежный
возник в моем тревожном сне.
Встречаю призрак неизбежный:
твой лик загадочный и нежный
как отраженье в глубине.
В. Брюсов.
Ты промелькнула, как виденье,
о, юность быстрая моя,
одно сплошное заблужденье!
Ты промелькнула, как виденье,
и мне осталось сожаленье,
и поздней мудрости змея.
Ты промелькнула, как виденье,
о, юность быстрая моя.
К. Бальмонт.
В советское время армянский поэт Наири Зарьян написал стихотворение «Двадцати шести комиссарам», выдержанное в триолетах, и эта старая форма ожила под влиянием нового содержания; вот отрывок из этого стихотворения:
Они в пустыне полегли,
вдали от гор и сёл родных,
за Каспием в песках глухих.
Они в пустыне полегли,
без друга, средь чужой земли.
Палач не слышал стонов их!
Они в пустыне полегли,
вдали от гор и сёл родных.
Возмездия настанет миг,
и наша пуля цель найдёт –
палач, настигнутый падёт.
Возмездия настанет миг!
Тот спор суровый не утих.
В нас гнев негаснущий живёт.
Возмездия настанет миг,
и наша пуля цель найдёт.
Пер. Музы Павловой.
СПЕНСЕРОВА СТРОФА
(Spenserian)
девятистрочная строфа, названная так в честь английского поэта дошекспировского периода (эпоха английского ренессанса) Эдмунда Спенсера (1553 – 1599), который впервые ввел её в поэтическую практику. С.с. представляет собой переделанную октаву с добавлением к ней девятого стиха, удлиненного на одну стопу. Метр С.с. – обычно пятистопный ямб, девятый стих – шестистопный ямб. Рифмовка С.с. по схеме ababbcbcc. Если первая строфа заканчивается женской рифмой, вторая начинается мужской, третья опять с женской рифмы и т.д. (правило альтернанса). После Спенсера некоторые английские поэты пользовались его строфой, в частности Дж. Байрон. Вот строфа поэмы Э. Спенсера «Королева Фей»:
Нет ничего печальнее на свете
невинной удрученной красоты,
повергнутой в предательские сети
вражды жестокой, злобной клеветы:
под властью ль я чарующей мечты
иль женский рыцарь я надежней стали,
но видя горе женской чистоты,
душа моя сжимается в печали,
мучительней тоски я испытал едва ли.
Пер. С. Протасьева.
А вот первая строфа первой песни из «Паломничества Чайльд Гарольда» Байрона:
О Муза! Пусть для грека ты богам
была сродни, дочь песни вдохновенной!
Но стольким ты внушила пыл глупцам,
Что не зову тебя с горы священной.
Да! Тот ручей я видел несравненный,
вздыхал, входя в Дельфийский храм пустой,
где все молчит, лишь ключ лепечет пенный, -
но дряхлых муз я не спугну струной,
моля их снизойти до песни, столь простой.
Пер. Г. Шенгели.
ДЕЦИМЫ
(от лат. decem – десять)
десятистрочная строфа в испанской поэзии, чаще всего хореического размера. Мужские и женские рифмы в Д. идут по порядку AbbAAccDDc. Известны ямбические Д. в поэзии Г. Державина с системой рифмовки aBaBccDeeD («Фелица» и «Бог») и aa BcBc DeeD («На счастье»). Пример из оды «Бог»:
О ты, пространством бесконечный,
живый в движеньи вещества,
теченьем времени превечный,
без лиц, в трех лицах божества!
Дух всюду сущий и единый,
кому нет места и причины,
кого никто постичь не мог,
кто все собою наполняет,
объемлет, зиждет, сохраняет,
кого мы называем – Бог!
11-стишная строфа Михаила Юрьевича ЛЕРМОНТОВА
САШКА
Нравственная поэма
1
Наш век смешон и жалок, – все пиши
ему про казни, цепи да изгнанья,
про темные волнения души,
и только слышишь муки да страданья.
Такие вещи очень хороши
тому, кто мало спит, кто думать любит,
кто дни свои в воспоминаньях губит.
Впадал я прежде в эту слабость сам
и видел от нее лишь вред глазам;
но нынче я не тот уж, как бывало, –
пою, смеюсь. Герой мой добрый малый.
12-стишная строфа Вячеслава Ивановича ОРЛОВА
Песнь первая
Петр торжествовал морскую
Победу свою, как Полтавскую.
А. Пушкин
1
Корабль! Корабль! Нам, видно, от Петра
Великого к нему любовь досталась.
Россия в море, как фрегат, спускалась
под орудийный грохот топора.
Сегодня дымкой давности окутан
тот славный день сраженья под Гангутом,
а мне б его хотелось воскресить.
В эпической поэме без баталий
не обойтись, иначе б возроптали
Читатели. Мне жалко упустить
Такой сюжет. И вот вам мой рапо;рт
тыща семсот четырнадцатый год.
Отзыв о поэме Вячеслава ОРЛОВА «Хляби и хобби Европы» из предисловия «К читателю».
«На мой взгляд, Вами очень удачно избрана строфа из двенадцати ямбических строк, – написал в рецензии от имени Совета по сатире и юмору при СП РСФСР Георгий Ладонщиков.
– Первые же страницы Вашей рукописи порадовали меня ритмической чёткостью и раскованностью стиха, логичностью рассуждений, встречающимися неожиданными рифмами и каламбурами».
РОНДЕЛЬ
(франц. rondel, от rond – круглый)
французская форма стихотворения о трёх строфах, охватывающих 13 строк. В первых двух строфах по четыре стиха, в третьей – пять стихов. Через всю Р. проходят две рифмы. Первые две строки Р. повторяются в конце второй строфы, последняя строка Р. – повторение первой строки целиком или в несколько измененном виде. В России форма Р. появилась у символистов. Считалось, что она пригодна лишь для эстетских стихов. Украинский поэт П. Тычина опроверг мнение, создав Р. на революционную тему:
Окончив труд, иду с завода,
манифестацию встречать.
В цветах весь город, и слыхать –
кричат: да здравствует свобода!
Смеётся солнце с небосвода,
и мчатся тучки – благодать...
Окончив труд, иду с завода,
манифестацию встречать.
Что за весна! Что за отрада!
Лучам в сердцах легко звучать...
Лишь землю беднякам отдать –
Мир станет крепнуть год от года.
Окончив труд, иду с завода.
Пер. с укр. Н. Ушакова.
СОНЕТ
(итал. sonetto, от sonare – звучать, звенеть)
итальянская форма стихотворения в 14 строк, возникшая в 13 в. в Сицилии (предположительно). Как каноническая форма С. достиг совершенства у Петрарки. Блестящие С. писали Данте и Микельанджело. Из Италии С. перешёл во Францию, где утвердился как классическая форма стиха в творчестве П. Ронсара (16в.), в Англию (В. Шекспир), в Германию (М. Опиц – 17 в., И. Гете – 19 в.).
В России первый С. написан Тредиаковским в 1735 г., это – перевод с французского классического сонета Барро. Перевёл его Тредиаковский своим «тонизированным» тринадцатисложником с женскими рифмами. В дальнейшем С. писали А. Сумароков, Г. Державин, В. Туманский, А. Дельвиг, А. Пушкин, М. Лермонтов, А.Фет, Я. Полонский, К. Павлова, Ап. Григорьев. В 20 в. С. писали К. Бальмонт, А. Блок, Вяч. Иванов, В. Брюсов, М. Волошин, М. Кузмин, Н. Гумилёв, И. Анненский, А. Ахматова, С. Кирсанов, Л. Вышеславский и др.
С. является строгой формой четырнадцатистишия. Первая часть С. состоит из двух катренов (четверостиший), вторая из двух терцетов (трёхстиший). Стихотворный размер С. – обычно пятистопный, реже шестистопный ямб. Каноническая форма рифмовки: для катренов две равнозвучные рифмы (опоясанная и смежная), для терцетов – две или (реже) три рифмы, отличающиеся от рифм в катренах. Рифмы в С. должны быть звучными, звонкими, оправдывающими название этой стихотворной формы. Для строго сонета существует правило, по которому при наличии опоясанных рифм в катренах третья строка первого терцета рифмуется со второй строкой второго терцета (ccd cdc, или cdc dcd, или ccd cdd, а при трёх рифмах – ccd ede); при перекрёстных же рифмах в катренах первые две строки терцетов имеют смежные рифмы, последние же строки терцетов рифмуются так : ccd ccd, или cdcddc, а при трёх рифмах ccd eed. Большую роль играет внутренняя композиция С.
Каждая строфа С. – это законченное целое. Первый катрен является экспозицией, в нём утверждается основная тема стихотворения, во втором катрене развиваются положения, высказанные в первом катрене; таким образом, оба катрена ведут линию подъёма. Дальше начинается нисхождение темы: в первом терцете намечается развязка её, во втором терцете происходит быстрое завершение развязки, которая находит наиболее яркое выражение в заключительной строке С., самой сильной по мысли и образности (сонетный замок).
В С. нетерпимы повторения слов или выражений, за исключением случая, когда того требует само построение стиха (анафора, параллелизм и т.п.). Несмотря на каноническую чеканку формы С., многие поэты стремились внести в него некоторое разнообразие. Так, Шекспир писал С. в форме трёх четверостиший и заключительного двустишия с разнообразными свободными рифмами. Имеются варианты С.: хвостатый сонет – два четверостишия и три терцета; сплошной сонет – на двух рифмах; опрокинутый сонет – два терцета и два четверостишия; безголовый сонет – одно четверостишие и два терцета; половинный сонет – четверостишие и терцет; хромой сонет – неравностопность четвёртого стиха в катренах и т.д. Однако все эти ухищрения не поколебали классической формы стиха С., которая остаётся незыблемой. Существует своеобразная и весьма трудная циклическая форма С. – венок сонетов, требующая от поэта огромной изобретательности и мастерства. Вот сонет Петрарки (с анафорой):
Благословен день, месяц, лето, час
и миг, когда мой взор те очи встретил!
Благословен тот край и дом тот светел,
где пленником я стал прекрасных глаз!
Благословенна боль, что в первый раз
я ощутил, когда и не приметил,
как глубоко пронзен стрелой, что метил
мне в сердце бог, тайком разящий нас!
Благословенны жалобы и стоны,
какими оглашал я сон дубрав,
будя отзвучья именем Мадонны!
Благословенны вы, что столько слав
стяжали ей, певучие канцоны, –
дум золотых о ней единый сплав!
Пер. Вяч. Иванова
Один из лучших русских сонетов, написанных в 18 в., принадлежит А.Сумарокову (шестистопный ямб):
О существа состав без образа смешенный,
младенчик, что мою утробу бременил
и, не родясь еще, смерть жалостно вкусил
к закрытию стыда девичества лишенной!
О ты, несчастный плод, любовью сотворенный!
Тебя посеял грех, и грех и погубил;
вещь бедная, что жар любви производил,
дар чести горестно на жертву принесенный!
Я вижу в жалобах тебя и во слезах:
не воображайся ты толь живо мне в глазах,
чтоб меньше беспокойств я, плачуща, имела.
То два мучителя старались учинить:
любовь, сразивши честь, тебе дать жизнь велела,
а честь, сразив любовь, велела умертвить.
Полон изящной величавости «Сонет» А. Пушкина:
Суровый Дант не презирал сонета;
в нем жар любви Петрарка изливал,
игру его любил творец Макбета;
им скорбну мысль Камоэнс облекал.
И в наши дни пленяет он поэта:
Водсворд его орудием избрал,
когда вдали от суетного света
природы он рисует идеал.
Под сенью гор Тавриды отдаленной
певец Литвы в размер его стесненный
свои мечты мгновенно заключал;
у нас еще его не знали девы,
как для него уж Дельвиг забывал
гекзаметра священные напевы.
Онегинская строфа Александра ПУШКИНА
Четырнадцатистишная строфа А. Пушкина в его романе «Евгений Онегин». Это – самая ёмкая форма строфы в русской поэзии. Её можно сравнить только с сонетом, имеющим также 14 рифмованных стихов, но в ином расположении. На изобретение строфы Пушкина натолкнуло, возможно, одическое стихотворение Г. Державина «На новый 1797 год», состоящее из трёх циклов; в каждом цикле первая строфа состоит из 10 стихов, следующие за ней строфы содержат в себе по 14 стихов. державинская 14-стишная строфа состоит из четырёх частей: четверостишие с перекрёстными рифмами, двустишие со смежными рифмами, четверостишие с перекрёстными рифмами и заключительное четверостишие с охватными (опоясанными) рифмами. Державинская строфа не удержалась в русской поэзии; главный недостаток её заключается в том, что двустишие со смежными (женскими) рифмами находится после первого четверостишия, между тем форма двустишия как нельзя лучше подходит для строфической концовки, что и понял Пушкин, придавший этому заключительному двустишию, помимо энергичного звучания (мужские рифмы), характер афоризма или пуанта. Стих О.с. – четырёхстопный ямб. Система рифмовки такая: в первом четверостишии – перекрёстные рифмы (женская и мужская), во втором четверостишии – смежные (две женские и две мужские), в третьем – охватные (опоясывающие); заканчивается строфа двустишием с мужской рифмой. Следовательно, схема рифмовки в О.с. такова: AbAbCCddEffEgg (прописные буквы – женские рифмы, строчные – мужские). В державинской же строке схема рифмовки следующая: AbAbCC dEdEfGGf. Пример О.с.:
Итак, она звалась Татьяной.
Ни красотой сестры своей,
ни свежестью ее румяной
не привлекла б она очей.
Дика, печальна, молчалива,
как лань лесная боязлива,
она в семье своей родной
казалась девочкой чужой.
Она ласкаться не умела
к отцу, ни к матери своей;
дитя сама, в толпе детей
играть и прыгать не хотела
и часто, целый день одна,
сидела молча у окна.
Сравните строфу Державина:
Он принял меч – и луч горящий
в его руке увидел враг;
пронесся дух животворящий
в градах, в домах, в полках, в судах.
Всех ранний пепел возбуждает,
от сна всяк к делу поспешает
и долг свой тщательно творит;
всяк движется, стремится, внемлет,
на стогне крепко страж стоит,
перед зерцалом суд не дремлет,
скрывает злость главу свою
под царским бдительным призором:
орел с высот так быстрым взором
шипящу в мраке зрит змею.
После Пушкина некоторые русские поэты пользовались формой О.с. Так, например, написана поэма М. Лермонтова «Тамбовская казначейша», её лексика ещё сильнее, чем у Пушкина, приближена к автологической речи.
РОНДО
(франц. rondeau , от rond – круг)
французская форма небольшого стихотворения с двумя рифмами, трёх типов:
1. восьмистрочное Р., первая и вторая строки повторяются в конце Р. и первый стих – в четвёртой строке;
2. тринадцатистрочное Р., начальные слова первой строки входят в девятую и тринадцатую строки;
3. пятнадцатистрочное Р., начальные слова первого стиха повторяются в девятой и в заключительной строках.
Пример третьей формы Р.:
В начале лета, юностью одета,
земля не ждёт весеннего привета,
не бережет погожих, теплых дней,
но, расточительная, все пышней,
она цветёт, лобзанием согрета.
И ей не страшно, что далеко где-то
конец таится радостных лучей,
и что недаром плакал соловей
в начале лета.
Не так осенней нежности примета:
как набожный скупец, улыбки света
она сбирает жадно, перед ней
не долог путь до комнатных огней,
и не найти вернейшего обета
в начале лета.
М. Кузьмин.
Реже встречается четвёртый тип сложного, т.н. совершенного Р. в 25 строк с двумя рифмами.
ВЕНОК СОНЕТОВ
Архитектоническая форма поэмы, состоящая из 15 сонетов. В.с. строится так: композиционным ключом (основой) является магистральный сонет (или магистрал), замыкающий собой поэму; этот, пятнадцатый по счёту, сонет пишется раньше других, в нём заключается замысел всего В.с.
Первый сонет начинается первой строкой магистрала и заканчивается второй его строкой; первый стих второго сонета повторяет последнюю строку первого сонета и заканчивается этот сонет третьей строкой магистрала. И так далее – до последнего, 14-го сонета, который начинается последней строкой магистрала и кончается первой его строкой, замыкая собой кольцо строк, последовательно прошедших через все 14 сонетов.
В.с. изобретён в Италии в 13 в. Это весьма трудная поэтическая форма, требующая от поэта исключительного мастерства (особенно в подборе выразительных рифм).
Первый В.с. на русском языке принадлежит Ф. Коршу, который в 1889 году перевёл В.С. славянского поэта Франца Прешерна. Оригинальные В.с. написали Вяч. Иванов («Cor ardens»), В. Брюсов («Роковой ряд»), М. Волошин («Lunaria»), из советских поэтов – С. Кирсанов («Весть о мире»), М. Дудин («Орбита»), С. Матюшкин («Осенний венок»).
Для ознакомления с формой В.с. ниже приводятся три первых и два последних сонета из лирического В.с. Валерия Брюсова «Роковой ряд», напечатанного в сб. «Скрижаль» (1918 г)
1.
Четырнадцать имён назвать мне надо...
Какие выбрать меж святых имён,
томивших сердце мукой и отрадой?
Всё прошлое встаёт, как жуткий сон.
Я помню юность; синий сумрак сада;
сирени льнут, пьяня, со всех сторон...
Я – мальчик, я – поэт, и я – влюблён,
и ты со мной, как белая Дриада!
Ты страсть мою с улыбкой приняла,
ласкала, в отроке поэта холя,
дала восторг и, скромная, ушла...
Предвестье жизни, мой учитель, Лёля!
Тебя назвал я первой, меж других
имён любимых, памятных, живых.
2.
Имён любимых, памятных, живых
так много! Но, змеёй меня ужаля,
осталась ты царицей дней былых
коварная и маленькая Таля.
Любила ты. Средь шумов городских,
придя ко мне под волшебством вуаля,
так нежно ты стонала: «Милый Валя!»,
когда порыв желаний юных тих.
Но ты владела полудетской страстью;
навек меня сковать мечтала властью
зелёных глаз... а воли жаждал я.
И я бежал, измены не тая,
тебе с безжалостностью кивнув: «Падай!»
с какой, отравно ранящей, усладой!
3.
С какой, отравно ранящей, усладой
припал к другим я, лепетным устам!
Я ждал любви, я требовал с досадой,
но не хотел любви предаться сам.
Мне жизнь казалась блещущей эстрадой;
лобзанья, слёзы, встречи по ночам, –
всё было повод к огненным стихам;
я скорбь венчал сонетом иль балладой.
Был вечер; буря; вспышки облаков;
в беседке, там, рыдала ты, – без слов
поняв, что я лишь роль играю, раня...
Но роль была – мой Рок! Прости мне, Маня!
Сам я судил себя в стихах глухих.
Теперь, в мечтах я повторяю их.
………………………………………
14.
Да! Ты ль, венок сонетов, неизменен?
Я жизнь прошёл, казалось, до конца:
но не хватило розы для венца,
чтоб он в столетьях расцветал, нетленен.
Тогда, с улыбкой детского лица,
мелькнула... но – да будет сокровенен
звук имени последнего: мгновенен
восторг признаний и мертвит сердца!
Останься ты неназванной, безвестной, –
но будет жив твой образ бестелесный
для тех, кто стих мой вспомнят наизусть.
Ты – завершенье рокового ряда:
Тринадцать названо; ты – здесь, и пусть
четырнадцать назвать мне было надо.
15.
Четырнадцать назвать мне было надо
имён любимых, памятных, живых!
С какой, отравно ранящей, усладой,
теперь, в мечтах я повторяю их!
Но боль былую память множить рада:
о, счастье мук, бесстрашных, молодых,
навек закрепощенных в чёткий стих!
Ты – слаще смерти! Ты – желанней яда!
Как будто призраков туманный строй,
в вечерних далях реет предо мной, –
и каждый образ для меня священен.
Вот близкие склоняются ко мне...
В смятеньи – думы, вся душа – в огне...
Но ты ль, венок сонетов, неизменен?
БАЛЛАДА
(пров. balada, от ballar – плясать)
лирический жанр, возникший в средние века в поэзии романских стран. На протяжении многовековой истории своего существования этот жанр претерпел коренные изменения тематического и структурного характера. Первоначально Б. была лирической хороводной песней (например, провансальская Б.). классическая французская Б. 14 – 15 вв. – это лирическое стихотворение без сюжета или с ослабленным сюжетом. Во французской Б. – три восьмистрочных строфы, и, кроме того, заключительная четырёхстрочная строфа, называемая «посылкой», где автор обращается к определённому лицу, которому посвящена данная Б. Таким образом, классическая французская Б. состоит из 28 строк. Рифмы для всех трёх строф – однозвучные, располагаются они в строфе по схеме ababbcbc; в «посылке» рифмы такие, как во второй полустрофе, т.е. bcbc. Последняя строка каждой строфы, а также «посылки» является как бы рефреном, она повторяется дословно. Стихотворный метр Б. – пятистопный или четырёхстопный ямб. Таковы Б. классиков французской поэзии – Дешана, К. Маро, Ф. Вийона, П. Ронсара и др. образцом французской Б. может служить следующая баллада Вийона «О женщинах былых времён»:
Скажите, где в стране ль теней,
дочь Рима, Флора, перл бесценный?
Архипа где? Таида с ней,
сестра – подруга незабвенной?
Где Эхо, чей ответ мгновенный
живил когда-то тихий брег –
с ее красою несравненной?
Увы, где прошлогодний снег!
Где Элоиза, всех мудрей,
та, за кого был дерзновенный
Пьер Абеляр лишен страстей
И сам ушел в приют священный?
Где та царица, кем, надменной,
был Буридан, под злобный смех,
в мешке опущен в холод пенный?
Увы, где прошлогодний снег!
Где Бланка, лилии белей,
чей всех пленил напев сиренный?
Алиса? Биче? Берта? – чей
призыв был крепче клятвы ленной?
Где Жанна, что познала, пленной,
костёр и смерть за славный грех?
Где все, владычица вселенной?
Увы, где прошлогодний снег!
О, государь! С тоской смиренной
недель и лет мы встретим бег;
припев пребудет неизменный:
Увы, где прошлогодний снег!
Пер. В. Брюсова.
Классическая французская Б. является канонической, точно разработанной формой лирического стихотворения. Изредка наблюдались отступления от канонической балладной строфы, и некоторые французские поэты строили строфу Б. не на восьми, а на десяти или двадцати строках.
Итальянская Б. отличается от французской более свободной формой строфики, рефрен в ней не соблюдается. Примеры классической итальянской Б. можно найти у Данте и Петрарки.
Английская Б. не похожа ни на французскую, ни на итальянскую. Английская Б. – это по существу, сюжетная лиро-эпическая поэма строго строфической формы (обычно – четверостишия); строится она на фантастическом, легендарно-историческом или бытовом материале. Таковы, например Б. о народном герое Робине Гуде. Развитие Б. в Англии приходится на 18 и особенно на 19 вв. Виднейшими представителями балладного жанра в Англии являются Р. Бернс, С. Колридж, Р. Соути, У. Блейк, Р. Стивенсон.
В Германии Б. первоначально была хороводной песней. Затем она приняла форму сюжетной лиро-эпической полупоэмы на материале сказаний, легенд или античных мифов. Такие Б. писали Ф. Шиллер, И. Гете, А. Брентано, Л. Уланд и др. Образец короткой немецкой Б. – «Лесной царь» Гете (переведена на русский язык В. Жуковским).
Своеобразный жанр Б. создала русская народная поэзия: это лиро-эпическое стихотворное произведение с ярко выраженным сюжетом исторического или бытового характера. От былины она отличается меньшим размером, от песни – сюжетностью. Среди русских народных Б. есть такие известные песни-баллады, как «Ванька-ключник», «Сестра и братья-разбойники», «Конь и сокол», «Сокол и ворона», «Горе».
В русской книжной поэзии зачинателем Б. как жанра был В. Жуковский («Светлана», «Людмила»), вслед за которым образцы русских Б. дал А. Пушкин («Песнь о вещем Олеге»), а затем Лермонтов («Бородино», «Спор», «В избушке позднею порой»), И. Козлов, А.К. Толстой, В. Брюсов и др.
Советские поэты нередко обращаются к жанру Б. Зачинателем Б. в советской поэзии следует считать Н. Тихонова («Баллада о синем пакете», «Баллада о гвоздях»), за ним следуют С. Есенин («Баллада о двадцати шести») и Э. Багрицкий («Арбуз», «Контрабандисты»). Лирические баллады Б. Пастернака «На даче спят» и «Дрожат гаражи автобазы» построены по композиционным правилам французской Б. Широкую популярность завоевала политическая Б. в годы Великой Отечественной войны. Такова «Баллада об ордене» А. Безыменского; «Баллада о пехотной гордости» А. Суркова; «Баллада о трёх коммунистах» Н. Тихонова; «Баллада о танке "КВ"» И. Сельвинского. Советская баллада – это сюжетное стихотворение на современную тему, выдержанное преимущественно в остром ритме. Вот «Баллада о гвоздях» Н. Тихонова:
Спокойно трубку докурил до конца,
спокойно улыбку стёр с лица.
«Команда, во фронт! Офицеры, вперёд!».
Сухими шагами командир идёт.
И слова; равняются в полный рост:
«С якоря в восемь. Курс – ост.
У кого жёны, дети, брат –
пишите, мы не придём назад.
Знаю, будет знатный кегельбан».
И старший в ответ: «Есть, капитан».
А самый дерзкий и молодой
смотрел на солнце над водой:
«Не всё ли равно, - сказал он, - где?
Ещё спокойней лежать в воде».
Адмиральским ушам простукал рассвет:
«Приказ исполнен. Спасенных нет».
Гвозди б делать из этих людей.
Крепче б не было в мире гвоздей.
ВЕРЛИБР
(франц. vers libre – свободный стих)
термин западной поэтики, под которым с начала 20 в. в русской поэтике разумеется ряд своеобразных формаций стиха, отличающихся от равносложного силлабического и равносложного силлаботонического стиха. Первоначально В., или свободным стихом в России назывались переведенные на русский язык стихи французских поэтов-символистов и главным образом стихи бельгийца Эмиля Верхарна – метрические, но не равностопные, как, например рифмованный трёхдольный В. с подвижной анакрузой:
Улица быстрым потоком шагов,
плеч, и рук, и голов
катится, в яростном шуме,
к мигу безумий,
но вместе –
к свершеньям, к надеждам и к мести!..
«Восстание», пер. В.Брюсова.
Однако в практике русских поэтов такие стихи появлялись задолго до символистов, например разностопный трёхдольник вне тактометрического периода с подвижной анакрузой, без рифм, у А. Фета:
Я люблю многое, близкое сердцу,
только редко люблю я...
Чаще всего мне приятно скользить по заливу –
так, - забываясь
под звучную меру весла,
омоченного пеной шипучей –
да смотреть, много ль отъехал
и много ль осталось,
да не видать ли зарницы...
Все формы В. распадаются на две категории: метрический В. и дисметрический В. У русских поэтов обозначилась явная тенденция ктрехдольному метрическому В. Такие В. писали А.Фет, А.К. Толстой, К. Бальмонт, В. Брюсов, А. Блок, М. Волошин, И.Бунин, М. Кузмин, А. Белый и др. интересно, что М. Лермонтов первым написал стихи в форме трёхдольного В., вне периода: «Синие горы Кавказа, приветствую вас! вы взлелеяли детство мое; вы носили меня на своих одичалых хребтах, облаками меня одевали, к небу меня приучали, и я с той поры всё мечтаю об вас да о небе...». Этот отрывок легко обратить в стихотворные строки:
Синие горы Кавказа
приветствуют вас!..
вы взлелеяли детство моё;
вы носили меня на своих одичалых хребтах,
облаками меня одевали,
к небу меня приучали,
и я с той поры всё мечтаю об вас да о небе...
В такой же форме трёхдольного беспериодного В. написан роман А. Белого «Маски», который, по признанию автора, является поэмой в стихах и напечатан прозой лишь вцелях экономии бумаги. Вот начало второй главы романа А. Белого:
Ах, как пышнели салоны московские, где бледно-жёлтые, но губоцветные дамы являлись взбеленными, как никогда, обвисая волнением кружев, в наколках сверкающих, или цветясь горицветными шляпами; и как шампанское, пенилась речь «либеральных» военных сквозь залп постановочный из батареи Таирова: яркой Петрушкой; в партерах сидели военные эти, ведомые в бой Зоей Стрюти, артисткою (Ольгою Юльевной Живолгой).
Гораздо шире по количеству произведений область разнообразного дисметрического В. Поэма «Слово о полку Игореве» – это классический пример русской полиметрии и свободного стиха. Некоторые произведения ранней виршевой поэзии, приближающиеся к форме равностопия силлабистов, многие русские былины и лирические стихопесни построены как свободные стихи, как В. В русской поэзии сложились два основных вида дисметрического В.: интонационно-фразовый стих и ударник. И тот и другой могут быть с рифмами и без рифм. Примеры фразовика без рифм:
Ходит Спесь, надуваючись.
с боку на бок переваливаясь.
Ростом-то Спесь аршин с четвертью,
шапка-то на нем во целу сажень,
пузо-то его всё в жемчуге,
сзади-то у него раззолочено.
А и зашёл бы Спесь к отцу, к матери,
да ворота не крашены.
А и помолился б Спесь во церкви божией,
да пол не метен!
Идет Спесь, видит – на небе радуга;
повернулся Спесь во другую сторону;
не пригоже-де мне нагибатися!
А.К. Толстой.
Когда вы стоите на моём пути,
такая живая, такая красивая,
но такая измученная,
говорите всё о печальном,
думаетео смерти,
никого не любите
и презираете свою красоту –
что же? Разве я обижу вас?
А. Блок.
Фразовик с перекрёстными рифмами:
Чуть ночь превратится в рассвет,
вижу каждый день я:
кто в глав,
кто в ком,
кто в полит,
кто в просвет,
расходится народ в учрежденья.
Обдают дождём дела бумажные,
чуть войдёшь в здание:
отобрав с полсотни –
самые важные! –
Служащие расходятся на заседания...
В. Маяковский.
Фразовик народный, рифмы смежные (раёшный стих):
Жил-был поп
толоконный лоб.
Пошёл поп по базару
посмотреть кой-какого товару.
Навстречу ему Балда
шёл, сам не зная куда.
А. Пушкин.
Примеры В. акцентного строя (ударники).
Трёхударник без рифм:
Жил старик со своею старухой
у самого синего моря;
они жили в ветхой землянке
ровно тридцать лет и три года...
А. Пушкин.
Четырёхударник без рифм:
Вечерний сумрак над теплым морем,
огни маяков на потемневшем небе,
запах вербены при конце пира,
свежее утро после долгих бдений,
прогулка в аллеях весеннего сада,
крики и смех купающихся женщин...
М.Кузмин.
Примеры рифмованных равноударников можно найти во многих стихотворениях В. Маяковского, а также в поэме «Владимир Ильич Ленин», написанной полиметрией с чередованием ямбических и хореических размеров, паузных трёхдольников и равноударников. Вот отрывок из поэмы, строго выдержанный В. – четырёх ударник с перекрёстными рифмами:
...И когда
осталось
на баррикады выйти,
день
наметив
в ряду недель,
Ленин
сам
явился в Питер:
– Товарищи,
довольно тянуть канитель! –
Гнёт капитала,
голод-уродина,
войн бандитизм,
интервенция во;рья,
будет! –
покажутся
не более родинок
на теле бабушки,
древней истории.
ВОЛЬНЫЙ СТИХ
или вольный ямб
ямбический рифмованный стих, с неравным (не более шести) количеством стоп в строках, без строфы. В.с. пишутся басни (И. Крылов, Д. Бедный, С. Михалков).
В 18 и начале 19 вв. В.с. писались эпиграммы, эпитафии, надписи. Этим же стихом написаны комедия А. Грибоедова «Горе от ума» и драма М. Лермонтова «Маскарад». Некоторые элегии поэтов первой трети 19 в. написаны В.с. с небольшой амплитудой колебаний длины стихов, например «Признание» Е. Баратынского и «Погасло дневное светило» А. Пушкина. При большой амплитуде колебаний длины строк в В.с. лирическое стихотворение приобретает стилистический оттенок, свойственный басне, что показывает следующий отрывок из лирической баллады А. Кольцова «Наяда»:
Взгрустнулось как-то мне в степи однообразной,
я слег
под стог,
и, дремля в скуке праздной,
уснул; уснул – и вижу сон.
На берегу морском, под дремлющей сосною,
с унылою душою,
сижу один; передо мною
со всех сторон
безбрежность вод и небо голубое –
все в сладостном ночном покое.
На все навеян легкий сон...
Попытки некоторых поэтов писать лирику в форме В.с. не нашли поддержки. Единственная в русской литературе поэма И. Богдановича «душенька» (1778 г.), написанная В.с., также осталась обособленной. В исторической перспективе В.с. представляется преемником русского народного раешника, с которым у него общая система неравносложных строк. В В.с. нет ритмической периодичности, поэтому он лишён певучести, которая свойственна правильному метрическому стиху. Положенная в основу В.с. двусложная стопа, не обращаемая в четырёхдольник, слишком ограничена в своих модификациях.
БАСНЯ
Жанр сатирической поэзии, небольшое преимущественно стихотворное, нравоучительного характера. В Б. аллегорически изображаются человеческие поступки и социальные отношения. Введение в Б. диалога придаёт ей оттенок комедийности. В начале Б. иногда бывает вступление, подготавливающее читателя к дальнейшему изложению; в конце Б. обычно дается краткое резюме, раскрывающее её замысел и называемое «моралью». Здоровый юмор, комедийность, сатиричность и установка на мораль – характерные черты Б. Персонажи Б., помимо людей, чаще всего – животные, птицы, рыбы, насекомые, растения. Характерно, что в Б. обычно отсутствуют метафорические выражения, язык Б. – всегда простой, автологический. В основе сюжетной структуры Б. лежит развёрнутое сравнение.
Б. – чрезвычайно трудная форма поэзии; баснописцы – редкое явление в литературе. В древней Греции прославился баснописец Эзоп, писавший Б. в прозе, в Риме – Федр, переделывавший Б. Эзопа и писавший оригинальные. На западе наиболее известные баснописцы: Ж. Лафонтен – во Франции, Г. Лессинг и Х. Геллерт – в Германии, Т. Мур – в Англии.
В России Б., как стихотворный жанр, развилась в конце 18 и начале 19 вв., хотя попытки писания Б. были уже у поэтов-силлабистов 17 в., в частности у Симеона Полоцкого, а затем у поэтов 18 в. – В. Тредиаковского, А. Кантемира и А. Сумарокова. Наибольшую известность завоевали тогда в России баснописцы И. Хемницер, А. Измайлов и И. Дмитриев. Подлинным же создателем русской классической басни с ее реалистичностью, психологизмом и политической заострённостью является И. Крылов. После Крылова почти на протяжении столетия в России не было басен как стихотворного поэтического жанра. Отдельные попытки поэтов и сатириков 60-х годов писать Б. не дали заметных результатов.
Возрождение русской Б. началось в советскую эпоху. Виднейший представитель советского басенного жанра Демьян Бедный развил крыловскую традицию и дал ряд интересных образцов политической, агитационной басни. Вслед за Д. Бедным Б. писал Иван Батрак, но они далеко уступают басням Демьяна Бедного. Примечательны басни С. Михалкова, они современны по тематике, сатиричны по замыслу и написаны хорошим языком. Оригинальные басни пишут домодедовцы, например, Юрий Викторович Архаров:
ДУБ И КРАПИВА
Басня
Всегда, во всём у мира на виду,
рос лет пятьсот могучий, гордый Дуб!
Его потомки рядом с ним росли.
Стоять скалой за честь родной земли,
они готовы были завсегда;
их пращур-Дуб не гнулся – никогда!
А рядом с ними прятался овраг:
он весь зарос Крапивой в пух и прах.
Но вот на рощу налетел Торнадо;
дубки, что не согнулись – сокрушил!
Дуб-исполин обвил заморским гадом,
С корнями вырвал и в овраг свалил!
Пал богатырь в Крапиву головою, -
вся, показалось, дрогнула земля, -
закрыл овраг он весь почти собою,
и умирал, Крапивы шип внемля:
Что, вон душ-ша?!
От рощи, пш-шик!
Ну, на ш-шиш-ша
был гордый ш-шик?!
Ш-шутить не надо
с ш-шальным Торнадо!
За ваш-ш пош-шиб,
он вас заш-шиб!
Пош-што, как я
не гнули ш-шею?!
Ш-шаля-валя
ш-шатали б ею!
Теперь ш-шабаш-ш!
Погиб род ваш-ш!
Теперь мне ш-ширь, дела верш-шить!
Хош-шь фигли-мигли! Хош-шь ш-ширли-мырли!
«Тебе ль понять – продажной, ядовитой, лживой,
что значит Русь?! Что, значит, чести высь?!
Когда б мои сыны остались живы,
то лучше бы они – не родились!»
Мораль
Так кто же прав? Дуб или Крапива?
Зачем гадать? Вокруг себя взгляни:
Крапива прёт дуром спесиво!
Дубовых рощ – всё меньше в наши дни!
ПОЭМА
(греч. – делаю, творю)
большое многочастное стихотворное произведение эпического или лирического характера. Форма П. на протяжении всей истории литературы претерпела значительные изменения и поэтому лишена устойчивости. Классическая П. – это преимущественно эпическое («Одиссея» или «Илиада» Гомера, «Божественная комедия» Данте) или историко-героическое («Освобожденный Иерусалим» Торквато Тассо, «Неистовый Роланд» Л. Ариосто, «Петр Великий» М. Ломоносова, «Россиада» М. Хераскова) произведение. От классической П. существенно отличаются романтические поэмы (например, Дж. Байрона), по своему содержанию они ближе к жизни личности и несут в себе элементы лиризма. Таковы романтические поэмы А. Пушкина, Е. Баратынского, М. Лермонтова, К. Рылеева и др. В русской литературе конца 19 и начала 20 вв.П. как жанровая форма была сравнительно редким явлением (В.Брюсов – несколько поэм, А.Блок – «Возмездие» и «Двенадцать», И.Бунин «Листопад», А. Белый – «Первое свидание»). Возрождение новой русской поэмы началось с Вл. Маяковского. Ныне П. – один из популярных жанров в литературах всех советских республик.
Некоторые писатели называли П. свои прозаические произведения. Так, Н. Гоголь считал «Мертвые души» поэмой, намереваясь построить ее по форме трёхчастной поэмы Данте «Божественная комедия» (Ад, Чистилище, Рай).
РОМАН В СТИХАХ
Одна из очень редких форм эпической и лиро-эпической поэзии. Придерживаясь требований романа как повествовательного жанра, описывающего человеческую жизнь во всей ее сложности, автор Р. в с. должен, кроме того, соблюдать все нормы, присущие поэтическому изображению действительности посредством стиха. Классическим образцом Р. в с. в русской литературе служит «Евгений Онегин» А. Пушкина, написанный строфами по 14 строк каждая, с особой системой рифмовки. В советское время Р. в с. написали Б. Пастернак «Спекторский» (о русском интеллигенте предреволюционного времени и начала революции), Е. Долматовский «Добровольцы» (о комсомольцах), В. Казанский «Сквозь грозы» (историко-бытовой).
Вывод: подводя итог данной теме суть её можно выразить очередным афоризмом:
Вариантов разных масса
от дерьма до экстракласса.
19.05.09 г.
Редакция Н.А. Морикова