К северу – через северо-запад, где только серый дым сгоревшего неба,
На ватных, болью подбитых лапах, с глазами, где боль, и быль, и небыль
Бездомным псом – с повадкой сучьей, с судьбой собачьей,
Меж пальцев песок – время не лечит… И так оно лучше, и не надо иначе,
До новой смерти, до новой встречи…
До новой встречи. Ты меня слышишь? Шуршаньем дождя по уснувшим крышам
Старое время сквозь нас уходит. Голос твой всё тише и тише.
Но остаётся то, что никогда не проходит. В эпизоде – гаснущие облака,
Молчанье – за кадром. Жизнь которая далека,
Боль, которая рядом – коснись рукой. Время течёт рекой, смывая сны, смывая реальность.
И на пороге весны ты вдруг видишь, как мало от нас осталось…
Усталость. Небо рваным крылом на плечи. Вечер трудного дня. Стих на излёте.
Нам дали время, а обещали вечность, нам обещали Путь между звёзд, а мы всё по кругу ходим.
Кружится, кружится ветер. Тысячелетья песком заносит.
Ветер на всём белом свете. И никто ни о чём не спросит.
Нам дано это время, как вода, как песок, между пальцев, на ветер,
Одиноки со всеми, бьётся пульс неродившейся речи в поседевший висок,
Бог любви, мы твои нелюбимые дети.
Бог любви, мы твои посторонние люди. На север через северо-запад
Будет кружится ветер. А нас не будет. На ватных, болью подбитых лапах –
Раненым зверем, раненым временем – песок веков струится из раны –
Как далеко. Как странно. Но каждому – по вере его. До облаков не достать рукой.
Не донырнуть до дна океана.
Больно. Больше не надо нам
Движения – последствия пораженья.
Кругами разбегаться по снам,
Путать движенья. Путать движенья. Путать движенья…