*****
То птички летают, то девочки бегают,
То облако прётся скрипучей телегою,
То выслали скорого люди гонца
За очередною бутылкой винца.
На чьём челе есть два венца золочёных,
Над тем есть два неба – как белых, так чёрных.
Похожи у разных миров небеса.
Я в оба предела открою глаза.
Один леший мне – страж ты старого, нового? –
Но встретишь ты к смертному бою готового:
Кому долго быть средь вас не суждено,
Тому, однозначно, уже всё равно.
Вода через горы и камни пророется.
Как лилия, сердце встречь свету раскроется.
Не спится тому, кто не вправе заснуть.
И облако едет по небу весну.
*****
Девочка, ростом меньше ромашки;
Сквозь её плоть видно россыпь огней;
Девочка в бело-зелёной рубашке,
С чёрно-зелёной косой по спине…
Девочка? – змейка ли с горного склона,
Та, в чьей короне сверкает алмаз?
Птичка ли с веткою в клюве зелёной,
С чёрными звёздами на месте глаз?
Дух или космос пустой сквозь те очи
Пламени чёрным ручьём в мир влились?
Свет дня иль молния зла среди ночи?
Ходишь кругами. Поёшь… Оглянись!
*****
По зимним льдам, свинцовым водам
Погонится, чтобы напасть,
За бело-голубой свободой
Смерть, чёрную разинув пасть.
В закат кровавый за горою
Диск солнца рыбою нырнёт.
На гроб всем страшного героя
Создатель три слезы прольёт.
Развеются, как пепел древний,
Немых иссохших губ листы.
Ещё петух не кукарекнет,
А трижды отречёшься ты.
А людям нашего царя –
Кой чёрт?
Им лишь бы водки – хряп!
*****
Выше небес, солнца и стужи
Сердце моё
вороном кружит.
Если к земле спустится ниже,
Может, тогда
след твой увижу.
Солнца лучи – стрелы порою.
Крылья мои
лик твой прикроют.
Ворону, мне некуда деться –
Свет твой прикрыть
крыльями сердца.
*****
Пусть небо и горы, и свет тебя выше,
Но выше меня ты на глинистой крыше.
Близка головою уже к облакам,
Как серна на круче, стояла ты там.
И слёзы роняла из-под покрывала,
И красную розу на землю бросала –
Поднять мне её или же не поднять,
Но всё ж расцветёт на груди у меня.
Долину зелёную круг обегает,
И всадник-судьба из горы вылетает –
Вода в бубен бьёт, ветер песни поёт,
Пока твоя роза не вянет, цветёт…
*****
Не видит тот, кто не глядит.
Мир тайный явен для немногих.
И к одинокому бежит,
Спасая душу, одинокий.
Вот шанс последний защитить
Хоть память о своей Вселенной
И шанс последний отразить
В глаз зеркалах цветы воззрений.
Но зря! Пускай не слышен взрыв,
Известна участь, смерть жестока;
И в прах рассыпались миры,
Чуть виденные краем ока.
Так свет и тёмная звезда
Соприкасаются лучами…
И исчезают навсегда:
Я – в море слёз, ты – без печали.
*****
Колодцы очей под навесами век
Темны и прозрачны. Их мрачная влага –
Не ключ для оленей, не пьяная брага,
А зеркало, в кое глядится наш век.
Свет красного солнца на тёмных ветвях,
Подёрнутых инеем века иного,
Напоминает мне снова и снова
Закат, догоревший в твоих волосах,
Покой твоих узких ладоней – пустых,
Ведь ярость их больше не вооружает…
И птица ночная, мотив искажая,
Поёт: «Серебро на ресницах твоих.»
Блестит серебро из-под тени косой
В финале любви, на исходе эпохи,
Блестит (остальные сравнения плохи) –
Клинковой, крещенской замёрзшей слезой.
*****
До тех краёв стрижи не долетят,
В ту землю кости не заносит ворон.
Там розовый людьми заброшен град
Над серебристым озера простором.
Хоть над водою некому лететь,
Лишь палый лист уносит ветер в небыль,
Но если б только с неба поглядеть –
Твоё лицо сквозь воду смотрит в небо.
Здесь облака одни влечёт в полёт,
Да тучи выстроились строем чинным.
И тенью дыма вьётся над землёй
Тень песни: извела меня кручина…
*****
На нижнем этаже высокой башни
Живут скандальщики. И я живу.
Они не пашут чернозёмной пашни.
Мой скот жуёт колючую траву.
Их буйный нрав, свободой подстрекаем,
Велит им всех поссорить и побить.
Пусть мне покой всегда казался раем,
Подобно им я скоро стану жить.
Кому-то видно всё из верхних окон,
Они прикажут всем, куда идти.
Но ждёт меня на берегу далёком
Тот, чей взгляд – свет, чья роза – на груди.
*****
Вода заполняет оленьи следы
Там, где прошагал ты по жизненной чаще.
Огонь угасает в объятьях воды,
На воздухе он разгорается ярче.
Быстрей белки прыгать, вперёд ног бежать,
Слепить очи сердца способен он тоже!
Да только без воздуха жить и дышать
Он, так же, как твари живые, не может.
В немыслимо грозной своей красоте
Под облаком птица летит золотая…
Мечтает огонь отразиться в воде,
Но в нежных объятьях воды угасает.
*****
О да, три клейма – одного горячей!
Как ветер охота несётся.
Прочь, прочь от синеющей стали очей –
Багряный барс прыгает в солнце.
И очи оленей, как мир, велики,
Когда их бока алым метят.
И жадные стрелы от царской руки
Спешат да ложатся на ветер.
И птица спасает остатки красы,
Вниз сыплются перья златые.
И лают в долине аланские псы,
Свирепые братья людские.
*****
Сталь жала смерть о сердце чьё затупит?
Душа от цвета красного пьяна.
Когда же протрезвление наступит
Для перебравших ЭТОГО вина?
Сегодня много развелось, однако,
Приверженных не к крови, так к вину.
Тех, кому вкус и цвет их одинаков,
Шатнуло в киноварную страну.
Что ж, век свинец поднять – вот труд напрасный
Для тех, кто видеть света не готов.
И ляжет посреди долины красной
Обнюхавшийся маковых цветов.
*****
Над полем синим спит светило белое.
Одно оно ещё меня жалеет.
И не понять мне: что такого сделала,
Раз мир ко мне всё злее, ты всё злее?
Над полем красным жжёт светило чёрное,
В его лучах ничто не зеленеет.
Теперь я знаю, я уже учёная.
Что злоба близких жжёт всего больнее.
Над полем золотым – светило скрытое
Во призрачно-серебряном тумане.
Кому судьба – слезою стечь в забытое,
Тот о себе напоминать не станет.
*****
Стрелы чёрные да красные,
В чёрных злаках - посвист ветреный.
На вопрос – ответ немедленный,
Ожидания напрасные.
Стрелы красные да чёрные –
Мимо взгляда голубого,
Мимо сердца ледяного…
Тёмный хлеб, земля солёная.
Стрелы прокляты, прославлены,
В даль пустую, в ширь небесную,
В цель, для глаза неизвестную,
Сильною рукой направлены.
*****
Как красный мяч, владыка гор,
Воде светило перебросил.
В тот миг сменила лето осень,
Овеяв золотом простор.
Как чёрный мяч, бросает день
Светило в руки тёмной ночи.
Она же ловит и хохочет,
И заворачивает в тень.
Вода же с бульканьем-смешком,
Лишь только утро наступает,
Кометно-огненным комком
Светило воздуху кидает…
*****
Лентою кроваво-красной
Обвивается не зря
Шея белого оленя –
Обречённого царя.
Нелюбимый вами, люди,
С высотой душою слит.
Через облачное тело
Сердце золотом горит.
Ослепительным сияньем
Спорят с золотом лица
Золотое одеянье
И кровавый тёрн венца.
*****
По льдам и скалам, недовольный
Страной и строем, хая трон,
Бежит повстанец малахольный,
Его пищаль длинней, чем он.
Рот занавесил, словно маской,
Мол, кто с моим лицом знаком?
И чёрной вымазано краской
Всё незакрытое платком.
Не корчит из себя страдальца,
И так по полной отхватив.
Но тычет «рожками» два пальца
В ваш идиотский объектив.
На голову снег звёзды сеет,
И белый призрак гор горбат.
Его тяжёлая фузея
За ним влачится, как судьба.
Там, в двух шагах от перевала,
Тот, кого вслух назвать нельзя,
Прикроет ночи покрывалом
От воронов его глаза.
Переставая быть угрозой
Тому, кто не был грозен сам,
Скользнёт сквозь свет рукой морозной,
Любя, по гладким волосам…
*****
На крючок имал рыбу красную.
В часту сеть ловил рыбу белую.
Поражал стрелой птицу сизую.
Остриём пронзал зайца шустрого
Да спускал с него шкурку серую.
Топором срубал славно дерево;
Стройно дерево повалилося,
Так по всей земле был великий шум.
На какой крючок я тебя поймал?
В сеть какую я душу уловил,
Душу вольную, непокорную?
Где откована, кем оперена
Та стрела, что в сердце направлена?
И какой топор срубит жизнь твою,
Чтобы в руки мои она падала?
*****
Расколот, растрескан смарагд листоцветный.
Кольцо с бирюзою сломалось.
От бед талисман не защита заветный.
И ведомо, сколько осталось.
Известно мне всё. И понятно мне сразу.
Ты тоже прочтёшь, если хочешь –
Написано по небу огненной вязью:
Три дня, мол, три тёмные ночи…
Лишь то остаётся, что к небу прорвётся,
Лишь то сохранится, что отдал…
И светом свободным на землю прольётся,
И бликами пляшет по водам…
*****
Победивший меня в поединке сердец,
Из гнезда за восходом взлетевший птенец.
Не птенцовые – совьи ворочал дела.
Сеть какая тебя удержать бы смогла?
Твои очи – цветы завосходных долин.
Песноцвет прорастёт для меня из земли.
Уж не ставь ты вопрос, опьянён от побед:
Не нарочно ли я проиграю тебе?
Диск ночной в искрах звёзд за плечами у дня,
В поединке сердец победивший меня…
*****
Ты в кольцах моих – значит, Руки мои.
Петух не кричит, не поют соловьи.
Спасенья мне нет. Ты не вырвешься прочь.
Не утром тоскливым развеется ночь.
Сгорит она, бедная, красной зарёй.
Лишь этот огонь нас разлучит с тобой.
Ты будешь, как я, - или вовсе другим.
Но вечно останусь я Сердцем твоим.
Скажу: мои Руки ни в чём не вини,
Велению Сердца послушны они.
*****
Ты, злая беда, надо мною не смейся,
Об сердце моё, как о камень, разбейся –
Оно уязвимо, как всё естество,
Но не было твёрже его ничего.
Вот только имело оно глупость биться,
Имел я несчастье однажды влюбиться…
Биения сердца мне не заглушить,
Не выдернуть корня любви из души.
Того, кто не смотрит, того, кто не дышит,
Не видят, как тень; как безмолвье не слышат,
Но вздрогнут, найдя стёршиеся следы,
Где тлеют осколки разбитой беды…
*****
С головёнкой ощипанного птенца,
С шеей тонкой из ворота царских рубах,
С подтопорною миною злого лица
Да с большим чёрно-белым котом на руках…
С синевою нарядов и златом шитья,
С наглой правдой( лжи сладость присуща речам),
С лютым ужасом смерти, с печалью житья
Да с улыбкой, скользящей по бледным губам….
С жутким жребием, в коем весь смысл заключён,
Непонятный для толп простодушных людских,
Да с созвучным заре начертаньем имён,
С золотыми глазами закатной тоски…
*****
Сиял, как небо в ясный день,
Травил по ходу балабасни;
Тих, как гладь озера, опасней,
Чем зверь долин, чем змей геенн.
Пуст, словно скорлупа яйца,
Как змеем сброшенная кожа;
Был полон – тайн, себя моложе
И старше своего лица.
Послушен, кроток и ленив,
Сидит спокойненько – ни с места…
Огня коварство мне известно,
А жив огонь во взгляде, жив…
*****
Пускай меня ПОСОДЮТ и казнят,
Пускай меня сарматом разрисуют.
Пусть в дружбе с мельниками обвинят,
Пусть выкинут с окна на мостовую.
Как у собаки отнимают кость,
Мою любовь запретную отнимут:
Что мне? – она ведь в сердце только гость,
Не пережить нездешней птице зиму.
Пусть вырвут из ладоней власти жезл,
Пусть искру жизни из груди исторгнут,
Пусть это совершается уже –
Мне ж легче: те, кто онемел, не стонут.
В могильную берлогу ляг, лежи! –
Пусть скажут так. Но все ведь понимают:
От века честь вам, лучшие мужи,
Что до седин в борьбе не доживают.
Пусть адские погаснут семь огней
От слёз, что тварные глаза пролили,
Но не угаснут за спиной моей,
Исполнены очей, из радуг крылья.
*****
Как на первой ли ступени –
Ты подобен просто тени.
На ступени, на второй –
Ты без глаз, но с головой.
Тот же, кто ступил на третью,
На вопрос уже ответит.
На четвёртую чтоб встать,
Он научится молчать.
А до пятой добрался –
Открываются глаза.
С высоты шестой – сквозь воду
Различишь вещей природу.
На седьмую кто взлетит,
Тот над радугой царит…
*****
Отбрасывали башни тени длинны.
Дворец псевдовосточен, купол матов.
Пронзительные голоса павлиньи
Взмяукивали хором в час заката.
Под солнцем, наклоняющимся книзу,
Виденьями свирепо-знойной славы
Вышагивали павы златосизы
И белоснежные, как святость, павы.
Когда от моря долетит вздох ветра,
Среди садов, разбитых при палатах,
Душа-павлин взлетит на ветку кедра,
Косясь на землю оком глуповатым…
*****/
Недвижно стоит вождь под чёрной горою.
Оружьем войска потрясать не спешат.
Но из-за плечей его надо всем строем
Взлетела златая вторая душа.
Порхает не бабочкой – птицею странной,
Полмира окутала тень от неё,
Хохол распускается пёстрым султаном,
Клюв острый нацелен на сердце моё.
Кто шутит со мною – тот недолговечен.
Ты зря в игры с молнией игрывать стал!
Ужо мы проверим, что твёрже да крепче –
Душа за бронёю из перьев иль сталь?
Подёрнут туманом взор солнечной птахи,
Посыпались перья златые, как дождь.
Вот войско уже разбегается в страхе,
И валится, сталью не тронутый, вождь.
Не врёт миллион очень злого народа.
Я – дурень. Мне этого не сочинить.
…Не видывать счастья убийце удода.
Нет хуже приметы – удода убить…
*****
Те, кто не знает меры и средины;
Чьи яростны сердца, чьи очи длинны;
Кому не смеешь слова «нет» сказать,
Те, кто не ведает пути назад;
Те, кому слишком многое известно;
Кому среди других людей не место;
Те, кто виновный – прав, но белый – чёрен;
Те, кто лишь силе не людской покорен;
Те, кого ветер и вода лелеют,
Булат боится, и свинец жалеет,
Кого, как тополь за кольцом дорог,
Не срубит человек, а только Бог…
*****
Как белый голубь на снегу,
Как чёрный ворон в чёрном поле,
Я быть заметным не могу
Среди людей с различной долей.
В снег две звезды последних слёз,
Замёрзнув, льдинками упали.
Слезой ли сердце обожглось?
Снег растопила не она ли?
Я – белый голубь на снегу,
Как будто чистота двойная,
Но мимо я сейчас бегу
И сам себя не замечаю.
Пред чёрным вороном в долгу
Тьма-тьмущая стихов и песен.
А белый голубь на снегу
Заметен вряд ли и уместен…
Я – белый голубь на снегу…
2011.