Дядька - Никита Тимофеевич Козлов

            
             «- Что ж, едем, Тимофеич?
              - Едем, батюшка!
              - А куда едем, знаешь, старче?
              - Да по России куда ж еще! -
              отвечал Никита».
              С.С.Гейченко. У Лукоморья.
 
(Рисунки автора)
               
Ну что, читатель, не устал?
А коль устал, присядь-ка,
Да я ведь тоже недоспал,
Послушай-ка про дядьку.
Это какого? – Да того,
Козлова, про Никиту,
Ты что, не слышал про него?
Прикрой-ка дверь, открыта.
Так вот, это тот самый дядька, тот,
Что Пушкину, поэту,
Служил слугой за годом год,
Зимой, в мороз, и летом.            
             
Простой парнишка крепостной,
При барском доме вырос,
Порой голодный и босой,
Ходил он петь на клирос.
Был балагур и весельчак,
Слыл малым-самоучкой,
На балалайке он бренчал,
Порой гитару мучил.
Пилил, строгал, таскал мешки,-
Толковый был работник,
Про соловья слагал стишки,-
Того, кто был разбойник.
               
Когда же Пушкину трёх лет
И не было от роду,
Уже Никиту знал поэт, -
И с ним – в огонь и в воду.
Тот по Москве любил гулять,
И с чуть подросшим Сашкой
На колокольню залезать,
Где бьёт Великий страшно.
Он при поэте был везде –
В Москве и при Лицее,
И в скачки бешеной езде,–
Унынья панацее.
               
«Куды же Сашку-то несёт?
Прости меня,  владыко!
Ведь не иначе, пропадёт
Без дядьки-то, Никиты!
Эх, мать- Россия, велики
Ухабы на дороге»,-
И снова чистил сапоги
До блеска на пороге.
Был в Кишинёве с ним, в Крыму,
Тифлисе и Одессе,-
Там быт налаживал ему,
Ел-пил с поэтом вместе.
               
Делил успех, делил долги,
Ходил порою хмурый,
Когда скрывал его стихи
От подлости цензуры:
«Стихи ругают, барин?- пусть,
На то она охрана,
Народ уж знает наизусть
«Людмилу и Руслана»!
Пошёл намедни на базар,
Потом, зайдя в харчевню,
Слыхал  сквозь ругань да угар:
Читают уж «Деревню»!
             
Поэт любил его: открыто
Он вызвал Корфа на дуэль
За то, что тот побил Никиту
И обозвал его: плебей!
Барон же, не приняв условий,
Писал, что, де, какой пустяк!
Поэт ответил: что сословье?
Ведь человек же, прежде, всяк!
За то, что Пушкин вызвал Корфа,
Себя Никита оправдал:
Самим ищейкам Бенкендорфа
Стихов поэта не продал!
               
Был ему нянькою, лечил,
Он был его возницей,
Стирал, будил, кормил, поил,
Просил остепениться.
Поэту был помощник он
В делах его журнальных,
Был ему верный почтальон
Стихов его опальных.
Был предан он, как верный пёс,
Он жил его стихами,
И на руках поэта нёс,
Когда поэт был ранен.
            
Он был за мать и за отца,
Когда стоял у гроба,
Себя винил лишь без конца:
Ну почему не оба?
И встал Никита на возок,
Главой прижавшись к гробу,
Молясь будто на образок,
Всю длинную дорогу,
Не чуя ног, не чуя рук,
Трескучего мороза…
Умолкла лира сразу, вдруг, -
Осталась жизни проза.
               
Потом не помнил он и сам,
Как душу там не отдал,
Когда, давая течь слезам,
Он гроб поэта обнял:
«Прости меня, не уберёг
Тебя, растяпа старый!
Не смог ведь, не предостерёг
От злой судьбы удара…
Ведь говорил тебе: не верь
Вертлявым иноземцам!
Ну как же жить-то нам теперь,
Как, без души и сердца?!»
             
Его могилу окружал
Вниманьем лишь Никита,
Ведь годы долгие лежал
Поэт, семьёй забытый.
Едва Никита лишь узнал,
Что та приедет вскоре,
Он первым был, кто показал
Могилу в Святогорье.
По смерти Пушкина, просил,
Чтоб взяли хоть рассыльным,
Ведь он стихи его носил,
Когда поэт был ссыльным.
          
Он постарел, но, став седым,
Свои преклонны лета
Делил по-прежнему лишь с ним:
Возил стихи поэта.
Сам перевёз тираж
Собранья сочинений
И книги Пушкина, как страж,
Во Псковское именье.
Так довелось ему служить
Семнадцать зим и лето.
Он попросил похоронить
Себя у ног поэта.

Книгу можно прочитать и приобрести на сайтах:
http://www.ozon.ru/context/detail/id/5643611/
http://www.biblion.ru/product/780408/
http://my-shop.ru/shop/books/651453.html?partner=00240