Содержание (сборник срнетного верлибра Ассиметрия):
- Арбат. Театр Вахтангова..
- Бобэоби
- Сонет Цурэна
- Ересиарх из Ливии
- По трын-траве, по медному алтыну
- Впервые
- Пантомима
- Птеростигма (из механики полёта насекомых)
- В коробке из-под туфель
- Параллели
- Пионерское
- Сезон охоты
- Рисунок
- Окна
- Игра в наречья
- Устав от звуков мартовской капели
- Цветочница укрылась под навесом.
- Летнее кафе
- Однажды ты ушла
- Утро субботы
- Маньчжурской липы мёд
- Причина
- Асимметрия
- Служанки
- Мадам наденет красное.
- Батик
- Пока до экзаменов есть ещё время
*** Арбат. Театр Вахтангова..
Арбат. Театр Вахтангова, а рядом
флейтист с чертами Ницше, может завтра
и он сойдёт с ума, сыграв Чинмоя.
Прохожий в чёрной шляпе с тонкой тростью
передразнил его, сжав тонко губы
и улыбнулся девушке в бордовом..
Закат спешит окрасить стены дома
и фонари зажглись, затмили звёзды.
Зачем в себе хранить сиянье солнца,
когда не ночь приходит вслед за ночью,
а непременно утро.. Чередою
весенних дней разыгран как по нотам
реальный мир и мы, и наши чувства..
но изначальна только невозможность.
*** Бобэоби
Гудки, гудки.. Гробницы-телефоны.
По книге мёртвых мой находишь номер..
Плюмаж вечерней тучи ярко-красен.
След крыльев птицы ляжет на запястья
и кто-то рядом скажет: бобэоби.
Звонок подруги выведет из транса
и превратит бумажные пространства
в холодный дом, мгновенья и дорогу.
Я понял вдруг, что нет в прошедшем Бога,
а в будущем, наверно, что-то будет.
Всё как в тумане. Губы, шеи, руки
и кто из нас кого теперь целует
совсем не важно и совсем не страшно..
Короткие гудки весенней боли.
*** Сонет Цурэна
Как лист увядший падает на душу
с дождём осенним, с утренним туманом -
так я ищу покоя в этой жизни,
а нахожу сырой земли молчанье.
Кто жаждет правды - должен знать о смерти:
она всегда приходит слишком рано.
Вино горчит и губы женщин.. Тоже..
Кто жаждет счастья - должен знать о боли
чуть больше пятилетнего ребёнка.
Хочу проснуться в чёрном небе ночи,
увидеть сверху игры всех влюбленных,
имея совье зренье или волчье.
Хочу понять, что потерял... Прощаясь,
я не пьянею, хоть и пью всё больше.
*** Ересиарх из Ливии
Заходит в лавку древностей, сутулясь,
ересиарх из Ливии, но пусто
в венецианских зеркалах, и только
сквозняк качает шторы из бамбука,
играет колокольцами Кентуки.
Гербарий листьев из Эдема выцвел,
вода потопа высохла в бутылях,
похожих на беременных пигмеек,
и ладан пахнет так, как пахнет известь.
А за окном по мартовской капели
ползут улитки к солнцу вместе с домом
из синего и жёлтого картона.
Ждёт покупатель продавца, как чётки,
перебирая пальцами их вздохи.
*** По трын-траве, по медному алтыну
По трын-траве, по медному алтыну
за часом час, за тенью тень, за мною
шесть граней ночи не приставить к векам.
Под ледяною коркой дышит утро,
размытый берег, лодка с дыркой в днище,
следы собаки, брошенный окурок,
осенний воздух, роща.. Там где ливни
стекли по стёклам не сбываться птицам,
не будет ранних всходов листопадов.
И в доме пусто. Это и приснится.
Со мной играет в лето рыжий чёртик
из воска кукла плачет чей ребёнок,
отождествляя отраженье с прошлым,
с холодным домом, зеркалом, стеною..
*** Впервые
Не зеркало, а трещина по краю
его стекла уводит в бесконечность
так глубоко, что нет во мне дыханья.
Кресты. Их ряд. Их эхо в листьях клёнов
готово плыть не задевая окон
по небу, что стекает вниз дождями
и гасит свечи.. Память - это знанье
всего того, чем я не жил, что предал.
Блеск глаз - их пустота. И одуванчик
уходит с ветром, каждою пушинкой
готовый впыхнуть в солнечной излуке.
Но чёрное так крепко держит руки,
что мне не смочь его быть тенью даже
тогда, когда очнусь.. от сна.. впервые.
*** Пантомима
Мой Плавт сегодня пишет о безделье,
об ангелах святых, мостах и Риме,
перевернувшем жёлтые кастрюли
с бульоном неба синего.
….......................................На площадь
выходит группа мимов. Самый старый
дурак-рыбак, а рядом, помоложе
дурак-торговец с кошельком-ведёрком,
служанка-дура, штопальщица, сваха.
Толпа вокруг уже вовсю смеётся.
Под гримом облаков сухая кожа
и вечный зуд, и боль, но смыть попробуй
и сразу ночь вонзает иглы-звёзды.
Античный век, средневековье, завтра
и я проснусь, вдыхая этот воздух.
*** Птеростигма (из механики полёта насекомых)
Фасеточные глазки, сон, имаго.
С лимоном кофе - кислая отрава.
Куда лететь, уплыть, идти не знаю.
Дома-стрекозы, разовое право
однажды избежать себя, расклеив
афишами на серых, грязных стенах,
подрисовав смешную эспаньолку
углём, который вытащен из топки
вечерних окон майского заката.
Фарфоровая кукла виновата.
Как я устал от пристального взгляда
Её, сидящей на двух толстых книгах.
И «Русь и Рим» повержены.. Над ними..
течёт река с чужими облаками.
*** В коробке из-под туфель
В коробке из-под туфель, из по неба
теперь хранятся тучи, звёзды, бусы
и зеркальце-луна. Спит кукла барби
под одеялом из закатной ваты.
А мне бы рот зашить суровой нитью.
Не слышать ропот моря, гомон детства.
Надежды прожигают лист тетради,
в чернильных дырах расцветает бездна
черёмухой. Опустошенье, холод.
Весна идёт своей дорогой к лету.
От камня к камню чайки след и краба.
Песчаный берег, сколько же песчинок
останутся ненужными. В коробке
сегодня будет дождь и чья-то свадьба .
*** Параллели
От тени тень. От света свет. От Бога..
над нами бездна и над нами небо
кровоточи'т кислотными дождями.
Две параллели - две хромых собаки.
Скамейка в парке синяя.. Я дома
бываю реже с каждым годом, мыслью.
Пути ведут чужие.. и с чужими
мешками, чемоданами, поклажей
я рву холсты да Винчи, повторяясь
в улыбке одинокого вандала,
забывшего о том, что нет здесь Рима,
а только серебро поэтов мёртвых
оболганых, забытых, невозможных..
за три напёрстка у семи оврагов.
*** Пионерское
Скол на щеке горниста. Птицы в чёрном.
Пробей восток ногой, локтём, увидишь,
что солнце не восходит в день вчерашний
царицей Александрой. Меньше истин
тогда, когда в себе мы отвергаем
язычество, а больше.. Тонкой кистью
на тротуаре тень рисует ангел,
похожую на тень плывущей тучи,
в которой я кричу себе: Изыди!
Вопросы.. или нет. Тропинка в парке
свернула вправо. Голову собака
задрала вверх и смотрит сиротливо
на небо сотворенное из гипса.
на красный галстук облака.. заката.
*** Сезон охоты
Сезон охоты. Рыжие перчатки.
Болотная трава. Сухой подлесок.
Достаточно, наверно, было красок..
Но мало было солнца, света, ветра
чтоб нежность рисовать, как гулкий выстрел.
Мне не хватило скромности и страха.
В тени дождей решение проблемы
не кажется простым, а то, что сложно
уже однажды было.. После слова,
в котором наше знанье и незнанье
тождествены. Подранок глупый бьётся
в воде, в которой отраженье неба
на волнах мутных, кажется, смеётся
над тем как листья падают с берёзы.
*** Рисунок
Дома. Дома. Вода. Вода. Воронка.
Меня закружит ночь с шестеркой бубен
в кармане пиджака из чёрной замши.
Цветок увядший - роза. Тень. Дорога
с хромой собакой сдвинулась немного
и стала дымом, рыбой, птицей, звуком,
татуировкой на руке подруги,
с которой я встречался тайно..
..................................................прежде
Семь рёбер слева. Справа ветви клёна.
И бабочки порхают одиноко,
придумав свет в закрытых плотно окнах,
свет фонарей и отражённость солнца
от камня, от стены, спиралей лестниц,
ступеней, уводящих в небо город.
*** Окна
Закрыты окна. Ветер белый в окна.
стучится утром, вечером и ночью,
как будто помнит клятву, тайну волчью.
Три статуэтки бронзовых на полке:
пастушка, менестрель и с тонкой тростью
нездешний господин. Три жёлтых розы.
Гитары ренессансной звуки. Осень.
уходит в зиму нищенкой бездомной.
Растрёпаные волосы, котомка.
Не надо ждать того, что будет после
Почтовый голубь кружит, кружит, кружит
А я с другою птицей окольцован.
Мой мир простужен и уже не нужен.
Мне вид из окон, ставший мёртвым, город.
*** Игра в наречья
невысказаный свет расколот болью
стена к стене. огонь к огню. Молитва
о дыме утром - серые осколки.
у страха ты не спросишь о прошедшем.
нет слов у ветра. платье незнакомки
ему ловить губами интересней
окно открыто. приглашенье к небу
ты подойди поближе и танцуя
успей стать птицей - тенью серафима.
твой голос - время ночи, сумрак речи.
молчанье - вечер, поцелуи плечи.
абстрактное начало песни песен,
забытой встречи и игра в наречья
назло, нарочно, спьяну, сдуру, в шутку.
*** Устав от звуков мартовской капели
Устав от звуков мартовской капели
уйду опять в себя, в незавершенность.
Ночные отраженья - книг страницы
на стёклах полумира полукомнат,
в которых не разгаданым героем
живёт двойник и тени тонких веток,
иллюзии всех прошлых откровений.
Как Достоевский в кандалах - бумажен
путь от рассвета до маньчжурских сопок.
И можно сжечь себя на дыбе света,
и можно сжечь себя в каминной топке.
Всё тот же пепел, те же превращенья.
Тягучим соком кровь не станет. Небо
весеннее, фальшивое, пустое.
*** Цветочница укрылась под навесом.
Цветочница укрылась под навесом
торговой лавки. Ливень хлынул сразу
на розы, на тюльпаны, на дорогу
и покупатель не дождавшись сдачи
схватил букет, в авто нырнул ругаясь.
Пигмалион Бернарда вышел в марте
но до сих пор афишами пестреют
дорожки парка и глухие стены
домов в чьих чревах зависть к Галатее
кипит как суп в эмалевой кастрюле.
Как мне связать твоё "не понимаю"
с антрактами спектаклей и ночами
с холодной тишиною пробужденья
в двенадцать ровно, сразу после мая.
*** Летнее кафе
Я соглашаюсь с тем что дым и небо
имеют сходство и имеют души.
Краплёных карт рубашки и шотландки
похожи если всмотришься в них глубже.
Куда идёшь, и что не замечаешь
Всегда чуть ближе, чем весна, чем осень
И межсезонье пёс с тарелки слижет
и разгрызёт свиною полой костью
у летнего кафе. Свиданье, здравствуй.
Оно открылось рано и пустые
столы несут искуссвтвенные розы
навстречу свету солнца. В мутных стёклах
их отраженья, отраженья наши.
Что мы закажем.. водку, сны и слёзы
*** Однажды ты ушла
Курьер доставил мне весну. О почте
не думалось лет двадцать или тридцать.
К чему такая странная забота
и почему скрыл имя отправитель..
Угадывать не стану. Всё что было
привыкло к свету с запахом ванили
на пыльных листьях комнатных растений,
к бумаге пожелтевшей и чернилам
в которых нынче от воды и сажи
осталось лишь звучанье зимней ночи
скрип снега, скрежет льда.. Зачем я вспомнил
тебя (и ты ответила мне тем же..)
Ещё о фотографиях в альбоме,
квитанции (в ней расписался ветер).
*** Утро субботы
Утро субботы. Как хочется выжать из тучи
чистой воды с ярким солнечным светом и выпить
вместе с невидимой гостьей, стоящей так близко,
что ощутимо тепло её губ и ладоней.
Вещими снами закрыться от синего ветра.
Вещи дневные, оставив на стуле, на кресле.
Вечер вчерашний. Ещё одно эхо под кожей
прячется мышью летучей в пещерах бездонных
мыслей о прошлом, тоски обо всём незаметном.
Входы и выходы. Стрелки то вправо, то влево.
Кто рисовал их тот знал, лучше новая тема
невозвращенья, безумья, усталого вздоха.
Утро субботы и веры хватает, чтоб верить.
Двери закрыты и это, наверно, неплохо.
*** Маньчжурской липы мёд
Маньчжурской липы мёд намного слаще,
чем имя той, что думает о ветре,
смотря в окно так долго, что рассветы
забыли назначенье и движенье
минутной стрелки, света солнца, тени..
Толпятся нищебродами за дверью
и молча ждут не слова - подаянья.
Вдруг падает копеечка им в ноги
и неизбежна в продолженье драка.
Вселенная с изнанки - наши лица.
Но нет ответов, словно не от Бога
вопросы. За сомнениями - вера..
За тишиною - шумная столица
с семи холмов счищает язвы снега.
*** Причина
Причина: приближение апреля
к сетчатке глаза. От витринных стёкол
отскакивает свет и отраженья
машин, домов, людей и ожиданье
дождя с прозрачным посохом У-Вэя.
"Мысль - это мысль о мысли". Недеянье
имеет руки, ноги и привычки,
но всё вокруг и мы синологичны
и даже Время - стихший южный ветер
в ветвях маньчжурских яблонь. Осознанье
того, что мы не зрячи неизбежно..
что наши бельма не белы', а схожи
со скорлупою грецкого ореха,
расколотого кухонною дверью.
*** Асимметрия
Свет лампы. Кресло. Стол. Окно и шторы.
Слова теряют смысл, любое слово
сравнимо с рыбой, что гниёт на леске.
Зимою этой к брошенному дому
не раз водили продавцы клиентов.
Тропинку протоптали. Как знакомы
улыбки их, кивки, движенья, жесты.
Живу напротив, жил, уже не важно
Дневник пылится между книг на полке
И справа, слева чувствуется серость
и сырость, что пронзила стены комнат.
Что вспомнить. Как завидовал соседу
тому, что он свободен, что художник,
дорогу, лужи, отраженья неба?..
*** Служанки
К особым интонациям капели
добавим наслажденье видеть солнце
давно не зимним, лишь сейчас весенним.
Мгновенье в нас не свет, не тени - годы.
Сегодня мы идём смотреть Служанок,
как будто прежде не смотрели, словно
всё в первый раз. Ты ярко красишь губы
и в сумочку кладёшь расчёску, пудру.
На зеркалах в фойе театра люди,
пришедшие, чтоб повториться в роли
актёров, перепутавших значенье
нелепых реплик, призрачного танца,
поклоны залу и аплодисменты
конец спектакля и его начало.
*** Мадам наденет красное.
Мадам наденет красное.. В закате
есть что-то от кулис и рыб в томате.
Четвёртый ряд в четверг, шестой в субботу.
Окно на заднем плане, дом напротив,
Дверь слева, справа платье на кровати
И тот, кто остается виноватым
всегда во всём выучивает тени,
как мысль о счастье повторять движеньем
по стенам из фанеры, по паркету.
Зима сыграет траур королевы.
Завянет гладиолус с резедою.
И влюбится молочник не в служанку.
И Жан Жане не видя женщин.. в роли..
поставит крест на липовом отваре.
*** Батик
Идти по шёлку тонкой кистью в лето,
роняя капли бабочек в цветенье
кустов акаций, обнажая звуки
шмелей, зависших рядом с лепестками,
над ароматом бесконечно белым.
Всё слишком важно или откровенно..
Воск не даёт пройти сквозь сито неба
водой, песком, вечерним звездопадом
душе предавшей, тоже хватит муки.
А где-то в доме, в жабрах душных комнат
не/соответствий множатся подмены
и чёрный цвет зрачков, и кофе в чашках -
приметы ночи. Ты оставь без света
всё то, что начиналось с цифры восемь.
*** Пока до экзаменов есть ещё время
В конечном счёте ржавые насосы
не справятся и захлебнутся небом,
как захлебнулись в зиму чёрной ночью
теплицы ботанического сада.
Хранители цветов подобны Ною,
но знают только часть великой правды:
за верой нет бессмертья, света, Бога.
Не просто понимать свои тревоги
и пить вино, и пьяным падать наземь,
и проклинать со слова сына сына
как будто-бы и не было потопа.
Шушуканье, скрипучие колёса..
Завяли розы, отшумели грозы
Всё так же нет ответов на вопросы.