Душа моя, помню, мы были едины,
нам было не важно, где спим, что едим мы,
и ставили цели, и били наотмашь,
и помнили зубы лихой апперкот наш.
Когда ты горела, а я падал пеплом,
когда я слабел, а твоя воля крепла,
я искренне верил, что выдержу тяжесть
порывов твоих и стремлений. Когда же,
увлекшись дорогой в один из миров, ты
исчезла за новым ее поворотом,
я стал невесомым, бессмысленным стал я.
Представить пытаюсь я, память листая,
в какое же пекло с собой не взяла ты,
оставила гнить потускневшие латы -
пустое, но все еще стройное тело.
Вчера на тебе как влитое сидело,
сегодня - тюрьма с миллионами клеток.
И я бы смирился, но кончилось лето,
а ты налегке, беззащитна, раздета.
Душа моя, как же ты? С кем же ты? Где ты?