ничего не будет, лишь
каждой минутой длится Москва,
морщины выглаживает, вытягивается по швам
где младенчески пока спишь
могу легонько касаться тебя.
«дай мне листьев», -
зашитый в манжет
серо-синего утра,
задирал голову:
я смотрел, как струны
подёргивались - лучи
в голых ветках
света соитье.
новостные сюжеты,
под каждым – низ
- даты жизни, «что эта
драка значит?» -
я всё думал, там, где между –
пустой дефис
маячит,
угасающий хвостик кометы.
а в иллюминатор
эти большие облака
эта зреющая вода
там же крылья мои лежат
«да я рад был, мама, я рад»,
- повторял орел;
иероглифом пар
из открытого клюва его
достигал экватор.