Часть 1. Жизнь в подводном дворце.
Недалеко от одного пустынного каменистого острова в тропических водах океана находилась пещера, скрытая толщей воды от глаз людей. Полновластным хозяином этой просторной подводной крепости по праву считался Большой Осьминог. Никто из морских обитателей, без его ведома и согласия, не мог проникнуть внутрь и нарушить покой Большого Осьминога и его детей – Минога и Минеллы. Сына Большой Осьминог называл просто Мин, а дочку – Нелла. Но, если младший брат, маленький Осьминожка был настоящий осьминог, то его сестра – Нелла – больше походила на русалку, только рыбий хвост ей заменяли осьминожьи щупальца.
Чаще всего у Минеллы они были белоснежно – жемчужного оттенка, хотя, как и все ее сородичи-осьминоги она могла менять их цвет по своему желанию, стоило ей только закрыть глаза и пожелать это. Когда же она открывала их, то оказывалось, что цвет ее глаз тоже сменился.
- Вот это да! – любовалась она на это чудо в зеркальце, - Волшебство!
В ее глазах отражались то брызги штормового моря, то синева штиля, то зеленоватые водоросли подводного мира, то бело-голубые гребни волн, то коричнево-сиреневые ракушки побережья. Все они дарили ей свои краски. Что же касается атласных волос Минеллы , то их невозможно было отличить по цвету от морской воды. Они также ярко сверкали на солнце, как и поверхность моря.
Иногда, Большой Осьминог называл ее в шутку дочерью волн. Он просто обожал двух своих таких непохожих друг на друга детей, был привязан к ним, как заботливая сиделка, и никогда не уплывал далеко от пещеры. Раскачивая маленького Мина на одном щупальце, и гладя волосы Неллы другим, он говорил им:
- Дети мои, вы совсем разные, но вас объединяет одно - то, что вы брат и сестра Не забывайте об этом, – и добавлял,- Неприятности легче пережить, если рядом есть существо, которое тебя понимает.
Брат и сестра беззаботно смеялись и спрашивали отца:
- А почему мы такие разные? А какие неприятности? А ты покатаешь нас?
Дни текли своей чередой, и жизнь казалась безоблачной, как то голубое небо, которое отражалось в воде, и в душе каждого из них. Причудливый подводный дворец, сквозь толщу воды и расщелины в скалах, освещало ласковое солнце, которое гасило свой знойный тропический пыл в лазурных водах океана.
- Минелла, - будил ее брат ближе к ночи,- пойдем гулять.- Вода за ночь нагрелась, будем играть в песок и камешки возле нашего дома.
- Ну и непоседа ты, Мин, - весело смеялась Нелла. И они играли всю ночь напролет, а днем спали, как и все осьминоги.
Но ничто не длится вечно и случилось так, что Большой Осьминог погиб в схватке со своим собратом - Исполинским Спрутом, решившим отплатить за старые, казалось бы давно забытые обиды. Минелла, сквозь сумрак ночной воды с ужасом наблюдала, как они мерялись щупальцами перед началом сражения, как прикладывали их своими блюдцами- присосками одно к другому. Как вода и гнев одновременно закипали внутри и вокруг этих двух морских чудовищ. Большой Осьминог, правда, немного уступал по размерам и силе тому Огромному Спруту, который вступил с ним в бой, но не это решило исход битвы.
Весь поединок, тем более самые страшные его моменты Нелла не видела, так как спряталась в самом дальнем гроте их подводного замка. Не видела она и то, как коварная старая мурена, хищная рыба, похожая на змею, в то время как Большой Осьминог, истекая кровью, почти выигрывал битву, неожиданно предательски врасплох напала на него. Она давно точила зуб на хозяина Подводного Замка и наконец-то впилась в его тело множеством своих острых как бритва зубов. Мурена была огромная, в три метра длиной, она не выпустила Большого Осьминога, пока полностью не откусила его щупальце и не оборвала его жизнь. Ее маленькие, не выражающие обычно никаких чувств, глазки в момент атаки засветились адскими огоньками.
- Ату его, ату! – верезжала она.
Что ж, мурена добилась своего, но и сама в последний момент была отравлена ядом Исполинского Спрута, не ожидавшего получить в союзники престарелую хищницу.
- Что это еще за обрубок канализационной трубы мешается под руками?- прогремел Исполинский Спрут, победоносно отшвырнув тело мурены далеко в сторону и, не оглядываясь на своего поверженного противника, поплыл восвояси, свирепо вращая глазами и щупальцами.
- «Пятнадцать человек на сундук мертвеца и бутылка рома…»,- пел Исполинский Спрут свою любимую песню, когда-то услышанную им от пиратов. Песня затихала, как бы растворяясь в воде, вместе с тем, кто ее пел. И вскоре Исполинский Спрут исчез в глубинах океана.
А вода, смешанная с кровью еще долго, после того как Большой Осьминог лег бездыханный на морское дно, не могла успокоиться и колыхалась над его телом, будто пытаясь оживить властелина Подводной крепости. Потревоженный морской песок медленно оседал следом за тем, кто его растревожил, и кто теперь лежал на морском дне также спокойно как когда-то сам песок.
Даже утром вода еще не приобрела ту прозрачность, какая была свойственна ей в этих местах. Маленькие рыбки сновали взад и вперед на месте вчерашней битвы, и перешептывались. Потом они разделились: одни поплыли разнести весть о случившемся, другие отправились убедиться, что с Неллой и ее братом все в порядке.
Вскоре на месте поединка появились акулы и дали своим челюстям и желудку работу. После завтрака они, не задержавшись у пещеры ни на минуту, поплыли на поиски новой добычи.
Неделю или две брат с сестрой не выходили из своего подводного дома, страшась убедиться в том, чего они больше всего боялись. И так как Большой Осьминог так и не появился в своем жилище, они поняли, что не увидят его уже никогда. Все это время рядом с ними находились маленькие рыбки. Они молча сочувствовали им, юркая туда-сюда и забавно виляя хвостиками. Рыбки приносили им водоросли и креветок для подкрепления сил. Устраивали смешные театральные представления, чтобы развлечь детей. И понемногу брат с сестрой смирились со всем случившимся. Но, в глубине души, Миног поклялся отомстить Исполинскому Спруту.
А Минелла, оставшись вдвоем с маленьким братом, заботилась о нем, как сестра, вместе с тем пытаясь заменить ему мать и отца. Она играла с ним и, играя, сама забывала о своем одиночестве и постигшем их несчастье. Прошел год или даже больше, брат заметно подрос и окреп. Это был уже довольно крупный осьминог, длина его щупалец достигала полутора метров, он был очень смышленый, рассуждал о многих вещах по- взрослому и вполне мог защитить сестру в минуту опасности силой своих щупалец и яда. Теперь, после ночной охоты, уже он приносил Минелле, заботясь о ней, крабов, устриц, мидий и других моллюсков и они вместе завтракали этими деликатесами. Они ели их, как люди едят своих домашних животных: кроликов, курочек и поросят.
- Послушай, сестра,- говорил ее брат-осьминог, перебрасывая с щупальца на щупальце нежную мидию, - я вчера так ловко забил гол этому зеваке кальмару! Сегодня мы опять встречаемся. Он хочет отыграться, но у него ничего не выйдет! А пока нужно хорошенько позавтракать и хорошенько выспаться.
Так проходило утро, а потом брат прятался в какой-нибудь расщелине их подводного замка, прикреплялся основаниями нескольких щупалец к камням, и засыпал. Во сне он немного желтел, дышал очень медленно и глаза его были чуть приоткрыты. Но еще интересней было то, что два его щупальца поднимались вверх и кружились над ним. С их помощью Мин определял во сне все ли спокойно вокруг и нет ли опасности. Морские его соплеменники очень коварны и надо быть всегда на чеку, даже когда спишь.
А Нелла, свободная от забот о выросшем брате, и не связанная ни чем, по привычке, тоже проводила дневные часы под укрытием своего замка. Как и все осьминоги она не любила находиться днем в незащищенном месте. Просторные залы, гроты и длинные амфилады небольших уютных пещер, напоминающих комнаты, все это могло устроить, если бы не находилось под водой, даже земных монархов, и все это принадлежало только одной Нелле. Кое-где солнце просвечивало через узкие щели в скале и освещало причудливое убранство подводного дворца. Стены его украшали морские «цветы» и «фрукты», которые никогда не вяли и не портились.
Это были далеко не безобидные украшения, так как на самом деле под видом «цветов» и «фруктов» в море скрываются мелкие хищные животные, которые называются актинии. Щупальца их ядовиты и тот, кто дотронется до них, может погибнуть. Но сестра Мина не боялась яда актиний, он не причинял ей никакого вреда. Она часто целыми часами любовалась на них, на свой прекрасный морской сад, на его изящные извивы линий и буйство красок, как люди на земле любят смотреть на зеленую траву, на танец листвы и ветра, на живописные пейзажи, созданных руками людей.
Иногда она разговаривала с этими необычными украшениями. Иногда примеряла их на себя. Иногда же составляла из них красивые картины- натюрморты.
- Тра-ла-ла, - часто пела одна актиния, очень похожая на виноградную гроздь, вся состоящая из зеленых бусин - ягодин.
- Помолчи,- также часто шипела другая, походившая на изысканный ананас с округлым телом, состоящим из множества квадратиков бело-розового оттенка, и водопадом зеленых листьев.
- Привет тебе, Минелла!- мелодично звенела третья, увидев подплывающую к ним хозяйку подводного дворца и распуская при этом свои пышные щупальца- лепестки, подобно лепесткам земных георгинов.
Как-то раз одна актиния спросила ее:
- Скажи нам, Минелла, правда, что там, на земле, есть точно такие же как мы красавицы?
«Цветы» и «фрукты» смотрели на свою любимицу со всех сторон. Они были разных форм и оттенков, от бледно-розового, зеленого, ярко-красного, фиолетового, пурпурного, до таких, которым просто невозможно подобрать название.
- Да,- улыбнулась Нелла и встряхнула своими чудесными волосами,- на земле есть создания, похожие на вас. Но они не умеют плавать и двигаться. Они растут на деревьях или на земле. Люди срывают их и едят, а те, что нельзя есть, они нюхают и ставят в вазы.
- Фи, как это едят? – заволновалось изысканное общество, - мы бы не допустили этого. Пусть едят рыб.
- Ха, ха, ха, подружки! Вы годитесь только на жаркое. Вами только сковородки украшать, - это смеялась маленькая морская звезда.
Морские звезды считались соперницами актиний в красоте. Они тоже были весьма кровожадные создания, поедающие как друг друга, так и других морских обитателей, которые оказывались им по зубам. Одни звезды с виду были похожи на ярко-красные «снежинки» и вырастали до полуметра, другие смотрелись бледными «морскими поганками». «Поганки» имели правильную изящную пятиконечную форму, под их тонкой кожей находились известковые пластинки, а наружу торчали небольшие светящиеся иголки.
Как мы уже говорили, Минелла часто украшала актиниями свои серебристо-голубые волосы и гибкое, цвета белого жемчуга, тело. К тому же актинии и морские звезды очень красиво смотрелись на ее белоснежных щупальцах. Они выполняли ту роль, которую выполняют драгоценности, придавая блеск и роскошь земным красавицам. А еще ей без сомнения нравились молчаливые кораллы. Их росло множество на стенах их подводного замка, с внешней его стороны, так как благородные кораллы предпочитали жить вне кораллового рифа, тем самым как бы подчеркивая свое благородное происхождение. Узкие щели, служащие окнами, иногда полностью зарастали их прозрачными ярко-красными колониями, и тогда казалось, что солнечный цвет пробивается сквозь чудесный витраж. От отца она слышала, что именно из благородного коралла наверху на суше делают чудесные дорогие украшения. И еще отец говорил, что коралловые драгоценности любила носить ее мать, земная женщина, которую Минелла никогда не видела. Отламывая веточку коралла с беловатыми восьмизвездночными полипами на конце, Минелла любуясь ею, часто думала о своей матери и в память о ней украшала себя прозрачно-красной ветвистой диадемой этого морского существа.
Да, хорошо было дочери волн в своем дворце. Как то давно большой осьминог принес ей в подарок набор для вышивания и показал как им пользоваться, сказав, что ее мать очень любили вышивать. С тех пор Минелла иногда вышивала. У нее это хорошо получалось и все хвалили ее. Но бывало, что красота и таинственность подводного мира надоедали Минелле и ей, уже повзрослевшей, хотелось выплыть на поверхность. От каменистого острова до берега было, однако, далековато, поэтому на земле она бывала не часто. Только изредка по ночам она добиралась до нее, вылезала на берег и под покровом темноты ходила по песку, также как ходила по морскому дну, на щупальцах. Правда передвигалась она не очень быстро, не так как люди, однако у нее это получалось вполне сносно.
На поверхности океана царила совсем другая жизнь, просто хотя бы потому, что это была граница между двумя огромными стихиями: водной и воздушной. Там волосы Неллы овевал легкий ветер, а не струи воды. Это ее забавляло, ей нравились его нежные прикосновения, а еще она любила играть с голубыми и фиолетовыми «португальскими корабликами» - физалиями.
Их было множество на поверхности, так же как и похожих на них велелл. И те, и другие имели гребешок, высовывающийся из воды, и могли быстро передвигаться. Нелла и впрямь пускала их как кораблики по воде.
-Айда, - смеялась она и подталкивала ярко-голубые диски велел, а они плыли и задевали себе подобных. Их было так много, что они окружали Неллу со всех сторон на десятки километров вокруг, одни были как ладонь мужской руки, а другие как ноготь на мизинце младенца.
Порезвившись с физалиями, она любила отдохнуть на возвышающемся над водой, обкатанном волнами каменном выступе, понежиться и позагорать на нем.
В тот день, который решил многое в ее последующей судьбе, она как обычно причесала и украсила свои волосы актиниями, надела на себя морские звезды, прикрепила к телу веточки кораллов. И вынырнула на поверхность воды.
О, это был чудеснейший день! На поверхности ее встретили дружелюбно резвящиеся дельфины. Они выпрыгивали из воды на несколько метров в высоту, потом ныряли вглубь, потом бешено мчались куда-то и возвращались обратно. Нелла каталась то на одном дельфине, то на другом, ныряла вместе с ними, держась за их плавники, обвивала их хвост своими щупальцами и раскачивалась на нем. Она очень устала от этой веселой возни и когда подплыла к тому каменному выступу, на котором обычно отдыхала, то взобравшись на него, сразу же уснула.
Проснулась она неожиданно, будто от какого-то толчка. Совсем близко от себя она увидела небольшой парусник, на нем несколько человек и среди них юношу. У него были вьющиеся каштановые волосы, прямые вразлет брови, красиво очерченные губы и
подбородок, говорящий о воле и мужестве. Он во все глаза смотрел на нее и, казалось, был просто ошеломлен неземным видением чудесного морского создания. На паруснике все молчали. И дитя моря, Нелла, тоже не знала, что делать и растерянно смотрела в их сторону. Наконец, юноша отдал какое-то приказание людям, окружавшим его, и парусник стал подплывать ближе. Затем в воздухе что-то сверкнуло и упало на щупальце Минелле . Она испугалась, очнулась от оцепенения и соскользнула со скалы. Она слышала, как кто-то кричал, как будто звал ее, но уже больше не вынырнула на поверхность. В глубине воды, справа от себя, Нелла увидела сельдяного короля с какой то странной вещью, висящей на нем. Это был медальон, который юноша бросил ей. И, сразу, почему-то ей вспомнилась история русалочки, которую она слышала от старых и почтенных морских черепах. О бедной русалочке, влюбившейся в земного принца и погибшей из-за любви к нему. Минелла не хотела бы повторить судьбу младшей дочки морского царя, она не испытывала особенной любви к людям, ее ничего не манило к ним. Единственное, что она хотела бы, так это найти на земле свою мать
И с этого дня морская нимфа стала все чаще задумываться над этим. Большой Осьминог никогда не говорил дочери, где живет его земная любовь. Она не знала даже имени своей матери. Единственная, кто мог бы сказать ей об этом- это была ее тетушка осьминожиха, родная сестра ее отца. Но тетушка жила далеко, у австралийских берегов. Она вышла замуж и перекочевала туда.
И вскоре Минелла, посоветовавшись с братом, решила разыскать свою тетушку, чего бы ей это не стоило.