Вечер. Переулок. Холод по рукам.
Ветер веет встречный, хлещет по глазам.
Я иду неспешно. Всюду мгла, бардак.
Много чебуречных и большой кабак.
Пятница стихийна. Всюду кутерьма.
Люди обозлены. Холод ведь. Зима.
Весь проспект заполнен тысячью огней,
Бессмысленной рекламой проклятых идей.
В городе строптивом снова кавардак:
Гопники гуляют, тащут шлюх в кабак.
В парке на аллее, малолетки пьют,
У фонтана, рядом с храмом кого-то тихо бьют.
«Город мой - прекрасный»,- всем скажу Вам я.
Жизнь здесь ненапрасна: вниз устремлена.
Памятников много, много и церквей,
Есть кинотеатры. Даже есть музей!
Вроде бы заслуги люди помнят, чтут!
В школе учат славно. Тихо здесь живут.
Так откуда ж мерзость, пакость и разврат?
Что же с ним случилось? В чем я виноват?
Что сказать на этот странный балаган?
Где слова найти мне? Может взять «Наган»?
И от мысли этой, руки крепко сжав,
Взгляд насупив строгий, я вступаю в Ад!
Адом здесь зовется, всё, что веет страх,
Холод, безнадегу, ужас, подлость, мрак.
Здесь, возле подъезда, алкаши сидят.
Садят водку вместе. Вместе крепко спят.
Этой жизнью праздной, заражая дом,
Делают несчастными - семьи, деток в нем.
Жизнь асоциальна, как бы ни была,
Праздно б воспевалась на ТВ она.
Всюду всё «прекрасно», что ты ни возьми,
Мысли - и те напрасны, как ты ни крути.
Что бы не твердили матери, отцы,
Город мой «шикарен»! Это – Люберцы…