CОДЕРЖАНИЕ
1. Любви!
2. Лебедь с девичьим лицом
3. Подзорная труба
4. Ландыш
5. Вещий танец
6. Девичьи фамилии
7. Подарок
8. Волшебная просьба
9. Теннис
10. Жил я счастливо вполне
11. Под зонтом
12. Вета
13. Незабудка
14. Песня девушки
15. «В дом высокий, словно в терем…»
16. Верба
17. Переправа
18. Принцесса на горошине
19. На кухне общежития
20. Как же так?
21. «Мне-то что? Какое дело…»
22. Зеркала
23. Театр
24. Домик твой
25. Тюльпаны
26. «Сквозь рекламный свет иллюминаций…»
27. Белая ночь
28. «Не прогоняйте дворового пса…»
29. Телефонный разговор
30. Что меж нами, меж двоими
31. Не зажигай огня
32. Апрельские невесты
33. Полотенце
34. Бег, просто бег
35. О комнатных цветах
36. «С лоджии, как в облаке витая…»
37. Пионерский роман
38. Школьные музы
39. Подруги
40. Актриса
41. Смейся, девочка!
42. Любовь марафонца
43. Как всё не вовремя
44. Голоса безответной любви
45. Прививка
46. У окна
47. Вдохновенье
48. «Ты говоришь, что жизнь не удалась…»
49. Пока мы с Вами незнакомы
50. В Литинституте
51. «Мало малым быть любезным…»
52. «Известный один городской книгочей…»
Кроме того, стихотворения, связанные с этим циклом «О ЛЮБВИ» есть:
в цикле «ИЗ АНТОЛОГИЙ» — «Я испугал Вас нежностью своею»,
в цикле «ШАХТЁРСКОЙ ЮНОСТИ ЛУЧИ» — «Хозяйка аккумуляторных ламп»,
в цикле «И НИКОЛАЙ ЧУДОТВОРЕЦ» — «Не гаси мою свечу», «Женский день», «Суженый», «Похожая на образа», «Пусть за всё отвечает Господь…», «Девушка стояла у причала…», «Колоколенка», «Когда влюблённые тела…»,
в цикле «ДЕДОВЫ МЕДАЛИ» — «Земляника», «Солдатка», «Строка в небесах»,
в цикле «ИЗ «ДНЕЙ ПОЭЗИИ» — «Болезнь», «Поэты»,
в цикле «О ТУЛЕ» — «Прикладным твоим искусством спасаясь»,
в цикле «О ДЕРЕВНЕ» — «Борис», «Урок чистописания», «Никому не откройся, зазноба моя…», «Любовь колхозного шофёра», «Ещё солнце долгое не село…»,
в цикле «О БАБУШКЕ, О ДЕДУШКЕ» — «Чучело», Рубить дрова,
в цикле «ВРЕМЕНА ГОДА» — «Зеленоглазая блондинка», «Черёмуха», «Галдят взъерошенные куры…», «Ссора», «Опять сентябрьские закаты…», «Антоновка», «А дождь осенний, листьями шурша…», «Осенний свет над городом струится…», «Январь», «На улочке предельной крутизны…», «Сжигание чучела», «Последний снег», «Капель»,
в цикле «О СЫНОВЬЯХ» — «Магнит», «Дом», «За чаем», «Берёзка на крепости»,
в цикле «О РАБОТЕ И НЕ ТОЛЬКО…» — «Деревенская любовь», «Слесарь», «Хвала простому ремеслу…», «Мастерица», «Щипальщица слюды»,
в цикле «ПУТЕШЕСТВИЯ, ПОХОДЫ» — все стихотворения (кроме «Конники-походники», «Просторы», «Я будто бы распаханный пустырь…», «Оберег»)
Л Ю Б В И !
Предчувствия, страхи, наветы —
Всё, вроде мышиной возни,
Любовь отметает,
На ветер,
На ветер идя, чёрт возьми.
Красива дурнушка любая,
И мужество в слове юнца —
То, двери плечом вышибая,
Любовь к ним заходит в сердца!
И сладко герою ли, трусу,
Когда он с любимой вдвоём,
И даже гнусавому гнусу
Возможно запеть соловьём.
А умный — он будет умнее,
А добрый — добрее стократ,
А сильный — конечно, сильнее, —
Кто в это поверить не рад?
Но даже — коль скоро от боли
Нам локти кусать до крови, —
Как хлеба, мы просим любови,
Как воздуха, просим любви!
Л Е Б Е Д Ь
С Д Е В И Ч Ь И М Л И Ц О М
Стены дома, что напротив,
залиты косым дождём.
Но — весна!
И мы на противень
рукодельных птиц кладём.
Мама жАворонков лепит,
любы ласточки сестре.
Ну а я —
ваяю Лебедь!
С жемчугами на пере!
Чтоб во лбу звезда горела,
месяц косу золотил!..
Говорит сестра:
«Ва-ре-ла!
Ты всё тесто захватил!..»
Ты прости меня, сестрёнка —
я иначе не могу:
скоро-скоро жаворОнка
я услышу на лугу,
скоро ласточки,
ликуя,
пронесутся над крыльцом.
Но вот встречу ли
такую
Лебедь —
с девичьим лицом?..
2023: новая редакция
П О Д З О Р Н А Я Т Р У Б А
Подзорной трубы
непонятная магия,
необъяснимое свойство:
Меж линз раздвижных
и, казалось, предельно простых
Весь мир помещая,
внушать и внушать беспокойство,
Что важное — скрыто
и главного — я не постиг.
Вращал окуляр я —
и видел всё, как на ладони:
далёкие рощу и поле,
Ещё переезд станционный,
и насыпь, и рельсы,
дорогу, шлагбаум, избу.
И два силуэта…
И всё мне казалось,
что там от отчаянья,
горькой обиды и боли —
Моя одноклассница Люба,
красивая добрая Любушка,
плачет, свою проклиная судьбу.
А, может, не плачет уже —
а задумала страшное что-то:
как ей не казниться?
Ведь сам рассказал мне
хвастливый её ухажер,
Как вёл её в рощу,
клянясь,
говоря, что она — лучше всех,
что навек полюбил,
обещая жениться,
А после смеялся: «Плевал я на этаких жён!»
Ходил он в героях,
не вскакивал ночью с постели
От сдавленных стуков,
рыдающих стуков колёс,
А я просыпался и видел в трубу мою,
как под луной
станционной избушки той
окна блестели,
Как будто бы это глаза милой Любушки,
бедной обманутой Любы —
за миг до трагедии
полные ужаса, полные слёз!
И странно мне было наутро,
и страшно мне было,
что нужен, как прежде, ей он лишь —
предатель,
Чьи речи бесстыдны, поступки жестоки,
коварны, нахально–грубы!
А я — посторонний,
а я — третий лишний, увы,
я всего лишь
влюблённый в неё наблюдатель,
К тому ж обладатель, к несчастью,
отличной подзорной трубы…
2021: новая редакция
Л А Н Д Ы Ш
Мы прыгаем с кочки на кочку,
Идя луговиной сырой, —
Всё ближе и ближе к лесочку,
Что виден уже за горой.
Стоит он, холмами зажатый,
Таинственных полон чудес,
И нам объясняет вожатый,
Что это — лекарственный лес.
В нём ландыша буйное царство,
Что, кажется, нет и конца,
А ландыш — такое лекарство:
Излечивать может сердца.
Ах, Наденька, вот оно, средство
От чар твоих — в этом лесу:
Тебе не поможет кокетство —
Я ландышем сердце спасу.
Я сделаю чудо-настойку
Из листьев его и напьюсь —
И лучше уж в рыжую Тоньку,
В курносую Тоньку влюблюсь
.
Смотри, не смотри, а не сглазишь:
Природа мне будет щитом...
Но что это?
Маленький ландыш —
Как маленький принц под кустом!
Зачем же, сорвав потихоньку,
Его не в аптеку сдаю —
Забыв про курносую Тоньку,
Тебе, синеглазой, дарю?..
В Е Щ И Й Т А Н ЕЦ
И снова я забыть пытаюсь,
И снова сердце задрожит —
И закружит венгерский танец,
Тебя по залу закружит!
И шорох лент,
Костюма шёпот,
И твой, то лёгкий полушаг,
То каблучков изящный топот,
Прошелестят — и оглушат!..
А ты идёшь,
Идёшь по кругу,
Ты каждым пальчиком поёшь.
И мной целованную руку
Не мне — другому подаёшь.
И так безмерна,
Так безмерна
Моя мальчишечья тоска!
Что даже
Скорая измена —
Не так страшна,
Не так горька...
Д Е В И Ч Ь И Ф А М И Л И И
А школьные двери отпели
Нам так неожиданно, вдруг.
И праздничных платьиц метели
Навеки умчали подруг.
Умчали их юные лики
И звонкие их имена.
Лишь в памяти — светлые блики:
Шаульская, Кочергина...
Фамилии.
Эти зарубки
Горят за строкою строка,
И времени жадные руки
Над ними не властны пока...
От первых подсказок —
до самых
Слов тайных, не сказанных вслух,
До тесных отчаянных санок,
В которых катали подруг,
Мир детства, счастливый и милый!
Где любят нас
даже за то,
Что девичьих этих фамилий —
Как мы, не запомнит никто!
П О Д А Р О К
Может, просто ты была рассеянна,
Может, разлюбив — не отвечай!—
Мой подарок в томике Есенина
Возвратила вдруг и невзначай.
Мы расстались,
Ты другого выбрала,
И была другому ты мила...
Но однажды медуница выпала
И легла на зеркало стола.
И рукою, вздрогнувшей и робкою,
Я к цветку притронуться боюсь —
Будто, отраженный полировкою,
Как и он, внезапно раздвоюсь.
И опять с тобою рука об руку
В царство фей, берез и медуниц
Мы пойдем, беспечные,
По облаку
Песенных есенинских страниц.
И опять — все кончится:
Рассеянна,
Не сказав последнего «Прощай!»,
Медуницу в томике Есенина
Возвратишь ты —
Вдруг и невзначай…
ВОЛШЕБНАЯ ПРОСЬБА
Постаревший, солидный и важный,
как хочу я теперь хоть на миг
в чудный край, где твой дом двухэтажный,
к той рябине у окон твоих!
В глубь тех окон мой взгляд восхищённый
увлекая, мне долго мелькал
там твой девичий лик утончённый —
волшебство гениальных лекал!
Так пленила ты, приворожила —
верил: счастье — вон там, за окном!
И мечталось, коль встречу я джинна,
попрошу его лишь об одном:
«Я, Хоттабыч, желаю с любимой
рядом быть, — а не славу, не власть, —
стать навеки высокой рябиной,
чтоб к заветным окошкам припасть!
Всё равно я сюда, как на смену,
прихожу, когда все уже спят,
всё равно я признаться не смею,
как рябина, краснея до пят...»
5 апреля 2024: самая новая редакция
Т Е Н Н И С
Сюда приходил не однажды
В те дни я —
И сердце болит,
Что видеть Вас
Трепетной жажды
Досель я не смог утолить.
Ваш скверик, тенистый, просторный,
Где голос Ваш — вечно звенит,
Где в теннис играли настольный, —
Всё тянет меня, как магнит!..
В ударе ли был я, в угаре? —
Но здесь я, отчаянно смел,
Вставал рядом с Вами!
И в паре —
Так больше никто не умел!
Тонки Вы, по-девичьи хрупки,
Но ахали все ловкачи:
Какие Вы брали «подкрутки»!
Какие спасали мячи!
А я, и азартный, и резкий,
Грозящий атакою! —
Вдруг
У сетки
Нежнейшей «подрезкой»
Клал шарик, скользящий как пух…
Победа! —
И наши партнеры
Менялись, досадуя: «Чёрт!..»
Но выиграл третий —
Который
Не принят был мною в расчёт.
Под вечер пришёл он с гитарой —
И Вы позабыли меня…
А были мы лучшею парой
В течение целого дня!
2015: новая редакция
Ж И Л Я
С Ч А С Т Л И В О
В П О Л Н Е
Жил я счастливо вполне —
Знать о том не мог,
Что вдруг мало станет мне
Сердца, рук и ног.
Но вонзилось до тоски,
Что теперь
И впредь
У меня лишь две руки —
Твои руки греть,
Что всего о двух ногах
За тобой бегу,
Твоё имя — в двух слогах
Выразить могу.
Всё внутри обожжено —
Хлещет думы плеть:
«Жаль, что сердце лишь одно —
По тебе болеть...»
Жил я счастливо вполне:
Меру знал, любя, —
И вполне хватало мне
Самого себя.
Жил — от жизни не бежал:
В холод ли, в жару —
От озноба не дрожал,
Что, как все, умру.
Жил — и ахнул: как страшна,
Как жестока смерть! —
Потому что жизнь одна —
На тебя смотреть...
П О Д З О Н Т О М
Дождь струи скручивал в жгуты,
Наотмашь бил по мостовой...
Но ты спасла меня —
Но ты
Взяла меня под зонтик свой.
И был сиреневым зонтом,
Вонзённым в дождь по рукоять,
Очерчен круг, —
И в круге том
Хотелось вечность простоять.
В Е Т А
Ветше Ветхого завета,
Вечной вечности древней —
Имя это!..
«Вета, Вета!» —
Волны падают с камней.
Лодка. Лето.
Блики света —
Лунный фосфор на весле.
Шепчет ветер:
«Вета, Вета!» —
Полюбившейся ветле.
До рассвета:
«Вета, Вета!» —
Несравненной из ветвей
Щебетал
Стихом сонета,
Пел сонаты
Соловей…
Что-то есть во мне
От ветра,
От реки
И соловья, —
И зову я:
«Вета, Вета!
Ненаглядная моя!..»
Н Е З А Б У Д К А
Незабудка ты моя, незабудка,
Голубая меж зелёной травы, —
Отчего теперь мне кажется, будто
Не сносить мне удалой головы?
Оттого ли, что не сбился я с ритма —
Это силушка меня волокла —
И коса моя, беспечная бритва,
Ясноглазую тебя подсекла.
И почудилось, когда ты упала
Под жестокий солнцепёк на траву,
Что — судьба ты
и мы — чудная пара,
Что, коль нет тебя, — и я не живу!
Неужели никогда не воскреснем —
Быть счастливыми, друг другом дыша?..
Словно луг пустой, всё кажется пресным
Без тебя, моя родная душа.
П Е С Н Я Д Е В У Ш К И
Ах, зачем ты, наша речка —
Один ил да омута?
Ах, зачем ты мне, сердечко —
Одна боль да маята?
Я ли, я ли не любила —
Другу сердце отдала!
А он молвил: «Не убыло!
Всё такая ж, как была…»
Шла по скошенному лугу,
Ноги босые в крови,
Сердце ныло за подругу,
Что несчастлива в любви.
А подруга, — вот подруга! —
Слов моих не приняла —
Друга милого вдоль луга
Ночкой тёмной увела!
Обмерла, —
А успокоясь,
С тем пошла я, кто позвал…
Милый — кланялся по пояс,
Милый — руки целовал.
Говорил, что та — постыла,
Всё, что было с ним —
В бреду!
Сердце глупое — простило! —
На мою же на беду!..
Ах, зачем ты, наша речка —
Один ил да омута?
Ах, зачем ты мне, сердечко —
Одна боль да маята?!
* * *
«Войду я к милой в терем...»
(Из песни)
В дом высокий,
словно в терем,
Ты вошла, и не пойму:
Почему стою, растерян,
И печалюсь почему?
Иль не пел я на вечёрке
Песни этой до конца?
Иль боюсь, что у девчонки
Лает сторож у крыльца?
Приоткрыта занавеска —
Смотрит мама из окна.
Потому, что ты — невеста
И пока что не жена.
В Е Р Б А
В этом празднике
что весеннего? —
Люто, будто бы в декабре.
Ранних звёзд орда.
Нет спасения
Псу последнему на дворе!
С коркой выйду к псу,
ждёт нас таинство, —
Ведь студент и пёс — как родня:
Под окном твоим
поскитаемся
Накануне важного дня.
Жизнь сурова, но
ты, хорошая,
Верь, что будут в ней чудеса!
Зря ль
к проклюнувшимся горошинам
Вербным
тянется радость пса?
Значит, если нет
даже мелочи
В кошельке,
ни цветка в лесу —
Завтра в Женский день,
в День твой девичий,
Вербу из лесу принесу!
Расцветёт букет
белым облаком,
Пустит листья и корешки —
Мы сажать пойдём рука об руку
Юной рощицы черенки.
Стань ты вербе
подругой верною,
Словом ласковым обогрев,
И узнаешь ты
Тайну Вербную
Жизни звёзд, людей и дерев.
Мы такие:
Чтоб не опаздывать,
Чтоб нам в будущее прорасти,
Под метелями —
смеем праздновать,
В стужу —
вербами расцвести!
Вечен поиск наш
счастья вечного!
Видишь: путь к нему прочертил
Верб, огней и звёзд
Чуда Млечного
За собой зовущий пунктир...
2021: новая редакция
П Е Р Е П Р А В А
Была тут переправа ледяная...
Но незачем стоять, припоминая,—
Короткий путь в знакомое село
Давно уж половодьем унесло.
И нет следов, поскольку нету снега.
И голосит скрипучая телега,
Спеша в объезд, к далёкому мосту.
Зачем ей знать про переправу ту?
Лишь я стою, припоминаю —
Смех! —
Наш общий след,
Наш прошлогодний снег…
Н А К У Х Н Е О Б Щ Е Ж И Т И Я
На кухне общежития, прижавшись к батарее
Ужасно архаичною немодною косой
И грея спину зябкую, ты думаешь о Грэе,
Студентка-первокурсница, усталая Ассоль.
А девочки, а девочки, покуда суп их варится,
Со смаком курят «Мальборо» и нехотя грозят:
«Она же нами брезгует...—
Она же издевается...—
На, говорю, закуривай!..—
Да бросьте: что с ней взять».
Кастрюльки хором булькают: за гонор свой наказана,
А номерные чайники внушают ей, уча, —
Про святость изначальную общественного разума,
Про чувство коллективное и локтя, и плеча.
И только одинокая вздыхает сковородочка
И на соседей фыркает: не слушай этот бред! —
Умом твоим и верностью — уж выдолблена лодочка,
И красит парус —
девичьим стыдом твоим — «Секрет».
К А К Ж Е Т А К !
Ты идёшь в пальто крылатом,
На берете — васильки,
Инкрустированы златом
Озорные каблучки.
Хороша!
Но почему же
Всё одна ты и одна:
Ни любимого, ни мужа —
Ни в кого не влюблена?
Неужели в целом свете
Нет родного, одного,
Кто берёг бы плечи эти
Пуще глаза своего?
И тревогой неустанной
Измочалена душа,
И глядишь ты с грустью тайной
На чужого малыша.
Он картавит — в сердце жалит!..
Почему же,
как же так:
Некрасивые — рожают,
А красивые — никак?..
П Р И Н Ц Е С С А
Н А Г О Р О Ш И Н Е
Вновь нежданной встречей огорошены,
Мы под фонарём — как под венцом.
Здравствуйте, Принцесса на горошине,
С гордым неулыбчивым лицом.
Сколько лет метелью запорошено! —
Вызревают поздние плоды.
Ну а Вас всё мучает горошина
Давней, мне доверенной, беды.
До сих пор на ней Вы почиваете —
Сад чудес, запущенный, зачах!
Но её — слезами поливаете,
И она растёт, как на дрожжах.
Вот уже — с орешек, с виноградину…
Так неужто, рано постарев,
Превратите сердце Ваше в градину,
Став одной из Снежных Королев?
И весь век печальной Несмеяною
Проживёте, как в монастыре?..
Выполоть горошину обманную —
И цветник разбить на пустыре!
Дайте право действовать решительно —
Вытру слёзы с Вашего лица!..
Но опять я — в роли утешителя,
В незавидной роли мудреца.
Время есть мечтать — и есть отчаяться,
Что ж я: «Время лечит!» — говорю?
А фонарь венчальный наш качается,
И смешны мы даже фонарю…
2021: новая редакция
* * *
Мне-то что? Какое дело,
Что, мечты твои губя,
Не любовь — да что там! —
Тело
Обессилило тебя?
Позвонит —
и вновь куда-то
В пропасть улиц городских,
В плен бездумного диктата
Рук безжалостно мужских.
Что там было? Что там будет:
Крик, мольба, тоска твоя,—
Мне-то что?
Я только судеб
Собиратель. Не судья.
И зачем мне слезы эти,
Тушь с ресниц?
И почему —
В целом свете, в целом свете
Одному мне,
одному, —
Что ни папе и ни маме,
Ни подруге — никому?
Ах, зачем — не понимаю:
«Одному Вам! Одному!..»
Позвонит —
и торопливо
Сдёрнешь с вешалки пальто:
«До свидания!» — Счастливо!
Мне-то что?..
Ах, мне-то что?..
З Е Р К А Л А
Чья-то ласковая дочка.
Чья-то верная подруга.
Чья-то страсть.
Но в этом зале, где сверкали зеркала,
В этом городе и мире,
где не встретили друг друга,
Ты была моей мечтою,
ты надеждою была.
И антракт уже кончался —
жизнь дошла до середины,
И когда устал я верить,
обнимая пустоту,
Пошептались мрак со светом,
и зеркальные глубины,
Перебрав свои запасы,
вдруг явили мне мечту!
Я не знаю, что мне делать
с неожиданным подарком:
Страстью, дочкою, подругой
и мечтою, что искал,
Что вдруг стала мне всем сразу!
И тревожно в мире ярком
Щедрых пьес и карнавалов
и смеющихся зеркал.
Т Е А Т Р
Ирина, Мальвина, Лейла, Клеопатра,—
Имён твоих не перечесть,—
Я жду тебя, жду тебя, жду у театра
На Чистых Прудах ровно в шесть.
Софиты, как звёзды, над нашей судьбою,
Сшит занавес из облаков.
И мы насладимся чужою любовью,
Восставшей из мрака веков.
Пусть в жизни — не так:
И сварлива Джульетта,
С Изольдою в ссоре Тристан,
Лаура больна,
И Ассоль сигарета —
Маяк Ваш, — увы! — капитан.
И замкнутый круг — и жесток, и порочен:
Кастрюли да стирка порток...
Но светятся милой высокие очи
И ласков её локоток.
Бинокль попросить
и мозолей коснуться —
С ладошки их, как угольки,
Собрать, целовать, обмануть, обмануться,
Чтоб сердце рвалось на куски!
Ирина, Мальвина, Лейла, Клеопатра —
Имён твоих не перечесть!
Я жду тебя,
жду тебя,
жду у театра
На Чистых Прудах ровно в шесть!..
Д О М И К Т В О Й
Будто старичок подслеповатый,
Вот же он, четвёртый от угла,
Домик голубой, где ты когда-то
Маленькою девочкой жила.
Добрые доверчивые брёвна,
Не отдайте стуже и грозе
Память дорогую, где подробно
Всё о той далёкой стрекозе:
Где её любимая дорожка —
Бегать в зацветающем саду,
Где её заветное окошко,
Чтобы любоваться на звезду.
Вы храните, милые, храните
Даже гвоздь, где вешали бельё,
И тяните, бережно тяните
Нити снов безоблачных её.
Тает лет шагреневая кожа.
Но дождёмся, может быть, мы дня —
Рассказать всё той, что так похожа
Будет на неё и на меня.
Т Ю Л Ь П А Н Ы
Недопитые стаканы.
След растаявшей свечи.
Только чёрные тюльпаны
Светят в сумрачной ночи.
Ты пришла сюда от скуки —
Нет иллюзий у меня.
Но ещё белее руки
В бликах чёрного огня.
И хоть ночь,
Хоть оба грешны,
Шепчет эта белизна,
Что все выводы
Поспешны,
Коль ничья ты не жена.
Путь свой к Богу,
Долгий, длинный,
Знать нельзя наверняка:
Может, станешь Магдалиной
Ты святой!
И пусть пока
Трудно жить монашкой вдовой:
Быть лишь в чёрном на миру —
И не сметь
Цвести в бордовом,
Как тюльпаны поутру…
2021: новая редакция и название
* * *
Сквозь рекламный свет иллюминаций
Здесь не видно Млечного Пути.
Этот город учит расставаться.
Будто ещё вечность впереди.
Сдавит горло горькое удушье,
Но я вздох предательский сдержу
В миг, когда помашет равнодушно
Девушка, которой дорожу.
Даже оглянуться не захочет,
Канет в эскалаторный провал —
Будто мы чужие, будто очи
Никогда я ей не целовал.
Раньше надо было удивляться —
С той, с безумной ночи при свечах
Лишь рекламный свет иллюминаций
Вместо звёзд
горит в её очах.
Б Е Л А Я Н О Ч Ь
Никогда-никогда со щеки белой ночи твоей не сотру,
Белый город, где чайки будили меня поутру.
Где вставал я с подушки, пропахшей духами горячими той,
Что так щедро делилась и кровом своим, и мечтой.
Чудо гостеприимства! С базара арбуз и янтарные капли айвы.
И душа — нараспашку!
И только любовью она не делилась, увы!
И пока до рассвета чёрный кофе я свой допивал —
О другом, о любимом она говорила, — и я ей советы давал...
Никогда–никогда
Не остынет
Чёрный кофе тех белых ночей,
Никогда–никогда
Чёрный хмель её белых плечей
Безвозвратно не канет — и станет являться во сне,
Где подушка кричит, белой чайкой паря в белизне!..
* * *
Не прогоняйте дворового пса,
Что возле ног Ваших ищет покоя.
Он будет верен Вам, будет покорен.
Не прогоняйте дворового пса.
Гнал его дворник, и злюка-таксист
Гнал и загнать норовил под колёса.
Да, непородист он, да, неказист:
Рваная шерсть от хвоста и до носа.
Вечный участник рискованных драм,
Яростных драк, где лишь сильные правы,
Он подползает с надеждою к Вам —
Кровоточат его свежие раны.
Нужно так мало: слезу утереть,
Ласково гладя и туго бинтуя,
Чтоб он поклялся —
за Вас умереть
И почитать Вас, почти как святую.
Т Е Л Е Ф О Н Н Ы Й Р А З Г О В О Р
Только номер телефона, только эти
Чудо-цифры перед именем родным.
Только знать, что ты живешь на белом свете...
Я не часто — иногда по выходным.
Расскажи мне, что ты делала сегодня.
Ты устала? Ты ложись пораньше спать.
А какие ты на праздник новогодний
Будешь доченьке подарки покупать?
Нет, я вашего покоя не нарушу:
Лишь мечты мои к губам твоим прильнут.
Но тоскою измочаленную душу
Перескажешь ли за несколько минут?
Потому скрываем боль за пустяками,
Прячем нежность за подробнейший отчет
Мелочей.
А наше время истекает,
Будто кровь, за каплей капелька — течёт.
Вспоминаю твои тоненькие брови
Над сиянием родных и горьких глаз...
Оборвётся разговор на полуслове —
И почудится, что жизнь оборвалась.
Ч Т О М Е Ж Н А М И ,
М Е Ж Д В О И М И
Что меж нами, меж двоими —
Разве кто-нибудь поймёт?
Я шагну лишь — Ваше имя
Снег опять поёт, поёт!
Он ложится, словно гравий
Между нами в топь разлук...
Ни письма, ни фотографий.
Только имя Ваше вдруг!
Только грустное свеченье
Звёзд — замёрзших Ваших слез.
Только кисти Боттичелли
Лик Ваш в пламени волос!
Н Е З А Ж И Г А Й О Г Н Я
(песня)
«Не зажигай огня,—
Шепнула ты, любя,—
Один ты у меня,
Одна я у тебя.
Горят, как уголья, глаза,
Но всё равно понять нельзя:
Ты — дар
иль западня.
Не зажигай огня.
А если не понять,
Где явь, а где игра,
Давай не выяснять
Хотя бы до утра.
Давай — ни слова о любви,
Дыханье с губ моих сорви.
Клянясь или кляня —
Не зажигай огня.
Когда придёт заря —
Она мудрее тьмы —
Поймём: что было зря,
В чём были правы мы.
И если всё же больше лжи,
Ты на прощание скажи,
Ни в чем не обвиня:
«Не зажигай огня!..»
П О Л О Т Е Н Ц Е
Ну и выкинула коленце:
Подарила мне... своё полотенце,
Завалившееся под кровать,—
Дескать, лень чемодан открывать.
И с разлукой не канителясь,
По-московски сказав: «Пока!»,
Мы разъехались, разлетелись
Из курортного городка.
Мы не встретимся. Далеко я.
Меркнет магия сентября.
И жену я не беспокою —
Про нелепый и пустяковый
Твой подарок не говоря.
«Сувенирное — с васильками! —
Объясняю,—
Купил, пока, мол,
На концерт ходил Щедрина...»
Ты простирана порошками,
Ты просушена ветерками,
Ты проглажена утюжками,
Ты — как вирус, изведена.
Лишь порою уколет сердце —
В васильках оно, как в тисках —
Твои губы на полотенце
Всё стараюсь я отыскать...
А П Р Е Л Ь С К И Е Н Е В Е С Т Ы
Нас апрель так часто дурит,
Нам апрель так часто врёт:
Нежный ветер вдруг подует,
И черёмуха — цветёт!
Изумрудным опереньем
Вспыхнет рощица берёз,
И захочется сиреням
Верить русскому авось.
Даже яблони и вишни
С их судьбою непростой,
Ранним утром в город вышли
За нарядною фатой.
Все спешат: не опоздать бы —
Ведь жених учтив, учён —
И на завтрашние свадьбы
Приглашают птиц и пчёл…
Только липа смотрит сонно,
Словно старшая сестра,
Зная: вальсов Мендельсона
Не пришла ещё пора.
Ей, несуетной, известно
Чем, наивны и чисты,
Платят юные невесты
За апрельские мечты…
Б Е Г , П Р О С Т О Б Е Г …
Дорогой, и по бездорожью:
Где пО лугу, где по жнивью.
Воспринимай как милость Божью
И бег,
И спутницу твою!
Воспринимай, как справедливость
Упорство ценящих небес,
Её кокетство и смешливость,
Её спортивный интерес.
Воспринимай без доказательств,
Ведь столь наивно не хитрят, —
Бег, просто бег:
Без обязательств —
Уже магический обряд…
Когда, юна и грациозна,
Она поодаль семенит,
Легко решить: ничто не поздно!
И лесть, как юношу, пьянит!
Смешной! Ты старше лет на сорок,
Но тщетны все твои табу —
Как в пыль, следы её кроссовок
Впечатаны в твою судьбу…
2021: новая редакция
О К О М Н А Т Н Ы Х Ц В Е Т А Х
В квартире, где тепло,
Где ароматный чай,
Где смотрят за стекло
Блестящий молочай,
Эхмея, ананас,
Лимон и цикламен, —
Есть шансы и у нас
Дождаться перемен.
Хоть стужа за окном —
Не вечно время вьюг!
Мой милый агроном,
Влюблённый в стройность юкк,
В размашистость ховей,
В кроссандру и кокос, —
Вернётся соловей,
Придёт пора стрекоз!
Земли мы принесём
И, в новые горшки
Засыпав чернозём,
Посадим черенки.
Мы будем их беречь
И вместе поливать,
Чтоб нежность наших встреч
Суметь черенковать.
Сын, словно кипарис,
Притягивал бы взгляд!
И дочь росла бы — мисс
Девичий виноград!
Стал Садом бы наш дом!
Давай устроим так:
«Напишем» новый том
О комнатных цветах!..
* * *
С лоджии, как в облаке витая,
Ощутив свой первый непокой,
Школьница, совсем ещё святая,
Машет однокласснику рукой.
Вдруг себя представила невестой —
А невесте как без жениха?
И слетает песенкой чудесной
Эсэмэска робкого греха:
«Сложные по физике задачи.
Невозможно справиться самой.
Помоги. Родители на даче.
Лифт исправен. Мой этаж — восьмой…»
Где же грех тут? По уши влюблённый,
Он ей письма посылал в стихах…
Он готов без лифта, окрылённый!..
Что же он стоит, ошеломлённый:
Улицу не перейдёт никак?..
П И О Н Е Р С К И Й Р О М А Н
Тане
Боже мой, как нравилась ты мне!
Но судьба
вожатою суровой
не лицом к лицу — спиной к спине —
нам два места выбрала в столовой.
Вроде бы мы рядом,
но, — увы! —
помню, как отчаянье пытало
тем, что глаз прекрасных
синевы
мне налюбоваться — не хватало!..
И когда в столовку прибегал,
я, поверь, не думал об обеде,
ждал тебя — и стул свой подвигал,
чтоб на свой
ты села, словно леди!
Весь отряд смеялся надо мной
за мои галантные вставанья,
но я словно чувствовал спиной,
как ты благодарна за вниманье!..
Боже мой, как нравилась ты мне:
я не мог тобой налюбоваться!
Но сидели мы
спина к спине —
видно, случай любит издеваться!
Вот и весь наш лагерный роман —
детский,
но пленительный и дерзкий.
Вспоминаю, сев на свой диван —
греет спину галстук пионерский!
Ш К О Л Ь Н Ы Е М У З Ы
Наверное, он крепко выпил:
Кричал он в трубку горячо —
И предлагал собрать наш выпуск,
Вернее, тех, кто жив ещё.
Он говорил: устроим вечер,
Расскажем, кто чего достиг,
А умершим — поставим свечи
И молча выпьем в память их…
Нет, старый друг — пусть будут живы!
Зачем же принцев молодых
Делить на мёртвых — и плешивых,
Делить на мёртвых — и седых?
Да это что: почти не страшно!
А страшно, коль придут сюда
Фарфоровая та — Наташа,
Хрустальная — Лариса та.
Как встретить? Льстить? —
Я ж не притвора,
Скажу — так без обиняков:
От хрусталя того, фарфора,
Боюсь, лишь груда черепков.
Зато в стихах — все их приметы:
Те звёзды глаз,
Волшба тех уст!
Мы думаем, что мы поэты —
Да, но поэты наших муз!
Жить, чтоб воспеть их!
Восхищаться
Бессмертьем чуда, чей наряд
Нетленно хрупок!..
Повстречаться
Надеюсь и у райских врат.
В раю б нам всем устроить вечер
И пир последнего звонка:
Там каждый юн,
Там каждый вечен —
В прекрасной стадии цветка!
Кто это там, солистка хора?
Кто в пьесе дочка короля?
Наташа — та, что из фарфора!
Лариса — та, из хрусталя!
Они, конечно — грёз принцессы,
Что вдохновляли и вели!
Одна хотела в стюардессы,
Вторая — строить корабли…
2021: новая редакция и название
П О Д Р У Г И
Вы всегда ходили парой
В парке, где гулял и я.
Что вы — Танечка с Тамарой —
Рассказали мне друзья.
Сразу стало им заметно,
Как смотрю я вам вослед,
Ибо сами безответно
Вас любили много лет.
Вряд ли, милые подруги,
Удивит вас эта весть —
Ведь любить вас
В нашем круге
Почитали мы за честь!
А не любишь —
Значит, болен,
Детский сад и первый класс,
Не доросший до любови,
До такой вот, как у нас…
Но для вас, наверно, тайна,
Что почти полсотни лет,
Вы — Тамарочка и Таня —
Круга нашего цемент!
Что улыбки вы — на лицах
И лекарство от морщин,
Что вы — притча во языцех
Всё изведавших мужчин.
Что, коль молвит
Друг наш старый
С пылким сердцем пацана:
«Тост — за Танечку с Тамарой!» —
Мы встаём и пьём до дна.
Не вдаёмся мы в детали,
Вас подняв на пьедестал,
Кто — о Томе,
Кто — о Тане
Ранней юностью мечтал.
Нам теперь уже не важно
У кого кто был в чести —
В юность ведь, как в реку,
Дважды,
Как ни пробуй, не войти.
И для нас уже навеки,
До последнего глотка,
Не отдельные вы реки —
Наша общая река,
Наша «Танечка и Тома»,
Что сумели мы сберечь, —
От смешного до святого
Продолжающая течь!..
А К Т Р И С А
Ты — само спокойствие, степенность!
Лишь в глазах твоих — всё та же высь,
За какую, как за драгоценность,
В юности мы с другом подрались!
Помню: я купил букетик лилий,
Друг принёс конфеты — подарить.
И тебя так долго мы делили,
Что потом решили — не делить!
Нас не наша кровь остановила —
Холодность твоя нас разняла:
Чья-то псина — лаяла и выла,
Ты ж — конфеты ела и ждала!..
В твой театр хожу я,
Жду антракта —
До сих пор дарю тебе цветы.
Друг звонит. У друга — два инфаркта.
И один из них — похоже, ты…
2018: новая редакция
С М Е Й С Я , Д Е В О Ч К А
Заплачу жестокой платой,
Что в глаза твои влюблён
И что нежностью проклятой,
Как дурманом, опоён.
Что мне делать с этим бредом,
Если, как бы ни искал,
Не найти себя мне в бледном,
Бедном отблеске зеркал.
Ни восторгов,
Ни печали,
Ни упрямого огня,
За которые прощали
Все красавицы меня…
Но ещё звезда дурманит,
Презирая барыши,
И ликует,
И не вянет
Ветка влюбчивой души.
И ещё, в движенье резком
Наслажденье находя,
Я бегу по перелескам
Солнца, снега и дождя.
Смейся, девочка, пока ты
Так юна и так вольна!
Смейся:
Нежности проклятой
Не испила ты до дна!
Не губи себя игрою,
Что страшней железных пут:
Оставайся мне сестрою.
Дальше сам я как-нибудь…
Заплачу жестокой платой,
Что в глаза твои влюблён
И что нежностью проклятой,
Как дурманом, опоён!..
Л Ю Б О В Ь М А Р А Ф О Н Ц А
Ах, как хочется думать,
что по-прежнему я —
молодой, симпатичный,
Что красавице юной
понравиться может
упругий мой шаг
и мой профиль античный.
И красавица эта,
гуляя по парку, увидит,
как я ей навстречу бегу по аллее,
И воскликнет:
«Да Вас не узнать!
Неужели вчера я на Вашем была юбилее?..»
Ах, как хочется верить,
что мои километры,
и муки мои,
и мозоли, и пот — не напрасны, —
Хоть успею я только
кивнуть ей в ответ
и сказать: «Вы прекрасны!»
И подумать ещё,
непременно сумев улыбнуться:
Вы как тот горизонт,
до которого не дотянуться!
Вы — как радуга та,
по которой мне в детстве
вбежать захотелось на небо!
Вы как ночь, как звезда —
говорить о взаимности с Вами нелепо!
Невозможно никак,
невозможно никак —
Ни по совести,
ни по закону…
Каждый вечер,
мечтая о ней,
со свечою в руках
Я прощенья прошу,
я крещусь на икону.
Но встаю поутру,
надеваю свои «марафонки»…
Если завтра умру —
пусть в процессе любви
и в процессе стремительной гонки!
К А К В С Ё Н Е В О В Р Е М Я
Как всё не вовремя: только дыхание Ваше
Смел полюбить,
Старости первой почти невесомую чашу
Мне пригубить.
Старости первой не горький,
и даже сладящий
Привкус во рту, —
Старости первой,
улыбчивой, нежно разящей
В сердце мечту.
Хитрым вопросом
так деликатно обезоружит:
К счастью ли страсть?
Старостью первой мне голову кружит —
Страшно упасть.
Страшно расслышать, время желаний
Не возвратив,
Старости первой,
старости ранней
Вечный мотив.
И, подпевая, качать головою седою
И думать одно:
Впрок не пьянеют! — Но пить молодое
Ваше вино.
Г О Л О С А
Б Е З О Т В Е Т Н О Й
Л Ю Б В И
Увы, кузнечик, я могу
Понять, что хочешь,
Когда на солнечном лугу
Звенишь, стрекочешь!
Увы, я знаю,
Мой сверчок:
Встречая луны,
Зачем рыдающий смычок
Вонзаешь в струны!
Зачем, блуждающий в лесу
В рассвет знобящий —
Сбиваешь криками росу,
Мой лось трубящий!
Зачем,
Кому вы, кулики,
Что на болоте,
Хвалить родные тростники
Не устаёте!..
Но сам-то я зачем:
С какой
Великой порчи,
Гребя Окой,
Хрипя тоской,
Завыл по-волчьи?
Любви не цвесть
В болотах мук!
С ответным чувством —
Волчица лишь
Бежит на звук,
Что звать Искусством…
П Р И В И В К А
Мне сделали прививку:
Укол от столбняка —
Привили с ней привычку,
Спасая старика.
И вот я не краснею,
Хоть вовсе не святой,
И вот — не столбенею
Пред юной красотой...
У О К Н А
Лица стёрты, размыты дождями,
И напрасно смотрю я в окно —
О прекрасной, о блоковской Даме
Я уже не мечтаю давно.
«Всё прекрасное — слишком жестоко,
Коль уставшее сердце сбоит.
И прекрасно, покамест далеко,—
Говорю, сам себе Айболит.—
Как у всякой, у блоковской Дамы,
Если только душа не пуста,
Злых морщин беспощадные шрамы
На лице оставляют лета.
Блажь проклятое это блаженство —
Видеть сложное в самом простом,
Придавая черты совершенства
Незнакомке, укрытой зонтом.
Вот — бежит —
ни загадок, ни таинств,
Вот — согнулась, понуро бредя...»
Что ж тогда различить я пытаюсь
Сквозь туманные слёзы дождя?..
В Д О Х Н О В Е Н Ь Е
Какая грусть, какая жалость! —
Не для меня ты наряжалась:
Надела серьги и колье
И шла – к другому, не ко мне.
Но в лабиринтах людных улиц
Мы взглядами соприкоснулись
На миг —
и краткое мгновенье
Вдохнуло в душу вдохновенье...
* * *
Ты говоришь, что жизнь не удалась:
«Чем скучно,— говоришь ты,— лучше больно!
Жалеешь даже ты, что развелась,
Хоть, знаю, муж твой пьянствовал запойно.
Ты говоришь, как трудно быть одной! —
Разборчивость вдруг стала наказаньем,
Когда сидишь ты целый выходной
За книгой, за шитьём ли, за вязаньем.
От скуки ты придумала игру:
Из кошелька вытряхивая сдачу,
Идёшь ты к автомату на углу
И набираешь номер наудачу.
И так звонишь то час, то полчаса —
И вроде бы поменьше ты скучаешь,
Когда чужие слышишь голоса,
Хоть ничего на них не отвечаешь.
Но кто твоё молчание поймет
И трубку кто не бросит от досады?
Короткие гудки — как пулемёт,
Надежду расстрелявший из засады.
А хочется, как хочется любви!
И, покупая детские игрушки,
Меняешь ты последние рубли
На медные копеечки, на двушки... *
до 1984
* в начале 80-х годов прошлого века городские телефоны-автоматы работали от двухкопеечных монет — их называли «двушки»
П О К А М Ы С В А М И
Н Е З Н А К О М Ы
Есть у мечты свои законы —
В один из них я посвящён:
Пока мы с Вами незнакомы,
Я очарован, я — смущён.
Я начинаю заикаться,
Не веря собственным глазам,
Что нищ мой мир классификаций:
Ваш лик — подобен образам!
Я встречи новой, неслучайной,
Ищу, как праздника, уже:
Ваш голос музыкой венчальной
Священнодействует в душе...
Прощу Вам колкую улыбку,
Легко солгав, что по пути,
И буду сумку, словно скрипку,
До дома бережно нести.
И в майский час, когда мы вместе
Идём к метро по январю,
Вам подарю охапки лести
И три тюльпана подарю!..
Пока мы с Вами незнакомы,
Мне Богом, кажется, дано
Благоухание балкона,
Где Ваше светится окно,
И вечер с трепетною тайной,
Сюжет загадочно–любой,
Где звать Вас — Музой или Таней,
Где звать Вас — Ольгой иль Судьбой...
В Л И Т И Н С Т И Т У Т Е
Я напрасно считаюсь мэтром,
Мне не выразить: это как —
Её волосы пахнут ветром
И кузнечики в каблуках.
Она входит — они стрекочут,
Она сядет — ещё поют.
Они скоро меня прикончат —
Просто походя раскуют!
Ну не зря же семинаристки
Критикуют её духи,
Разрывают её записки
И высмеивают — стихи!
Они думают, злые дети:
Им спасти меня удалось!..
Пуще прежнего дует ветер
Беспощадных её волос!..
* * *
Мало малым быть любезным,
Даже ангелом небесным!
Нужно быть спортивным, трезвым,
Несгибаемым, железным:
С теми, кто не звёздам — безднам
Служит,
Беспощадным быть, —
Чтобы в мире, столь тревожном,
Выпендрёжно–молодёжном
И презрительно–вельможном,
Для себя считать возможным
Так —
В порыве безнадёжном
Нежно, трепетно любить!…
* * *
Известный один городской книгочей
На вечере,
Видно, устав от речей
Друзей юбиляра,
От девичьих «Ах!», —
О жизни моей рассказать
В трёх словах
Меня попросил.
Что ответить я мог?
Что в трёх не смогу —
Но смогу в четырёх!
Вот эти слова. Жизнь простая моя:
Работа, поэзия, спорт и семья.
Но к этим словам,
Чтоб в них чувствовать высь,
Ещё одно, главное, через дефис,
Какое в богов превращает рабов,
Я слово добавить обязан —
ЛЮБОВЬ!