Снова наступила ночь. Ночь, которую она страшилась больше всего. Потому что ночью приходили мысли о нем, о человеке, который был для нее самым дорогим. И который так подло с ней поступил. Но сегодня она уже не боялась. Потому что приняла решение. Решение это зрело в ее душе все эти полгода – самые страшные полгода в ее жизни. Не в силах терпеть больше бессонные ночи и неутихающую боль в груди, она решила именно так.
Она все продумала. Уложит сынишку спать, постелит мужу. Дождется, пока они уснут, выйдет тихонечко на кухню и примет лекарство. Записку мужу она написала заранее. Чтобы потом, ночью, не передумать. Оставит записку на столе, примет лекарство и ляжет спать. Весь день она убиралась по дому, все вымыла, выстирала, приготовила еды. Пусть хоть в первые дни муж не будет думать о хозяйстве. О том, что он будет чувствовать, как будет жить дальше, как перенесет все это сын, она старалась не думать. Главное, не будет больше этих бессонных ночей. «Зачем им такая мать и жена? Без меня мужу во всяком случае будет лучше. Ведь наверняка догадывается обо всем…» - думала она и утешала себя этим.
Мерно тикали часы. Рядом тихо дышал муж. С дивана, где спал семилетний сын, доносилось причмокивание – у него никак не проходил сосательный рефлекс. Дальше терпеть она уже не могла. Стараясь не шуметь, накинула халат и вышла на кухню. Налила в стакан воды. В шкафчике лежала коробочка с сильным снотворным. Она узнавала – достаточно пяти таблеток, чтобы не проснуться. Она выпьет всю упаковку, чтобы наверняка. Записка лежала под лекарством. Аккуратно положив записку на стол, она высыпала таблетки на ладонь и почему-то решила их пересчитать. Двадцать. Маленькие, гладкие, овальные, чуть розовые. «Интересно, - подумала она. – Такие маленькие, красивые.. И такие нестрашные. Но они меня скоро убьют». Решив было перечитать записку, она протянула руку. Но остановилась, поняв, что ей страшно и просто тянет время.
- Ладно, хватит, - сказала она вполголоса. – Так можно сойти с ума.
Решительно она поднесла ладонь ко рту. Но внезапная мысль остановила ее. Она представила, что почувствует муж, найдя ее утром мертвой. И когда поймет, что провел ночь с трупом, когда представит, что она умирала рядом с ним. Он же сойдет с ума. А сын? Вдруг он захочет ночью в туалет? В таких случаях он всегда будил ее, чтобы она включила свет. Что с ним будет, если он первым найдет ее мертвую?! Нет, так нельзя… Зажав таблетки в ладони, она задумалась. На кухне? Нет. Они не смогут в ней больше кушать. В ванной она не хотела – это будет так банально и некрасиво… Да и опять сын или муж могут войти. В прихожей? Да ну! Как в дешевом фильме валяться в коридоре… И вдруг ее осенило. «Скверик, - подумала она. – Возле дома. Там самое место». Рядом с домом был скверик. Ирония судьбы – они с мужем встретились именно там. Он сидел на скамейке, а она шла мимо, о чем-то задумавшись. Не заметила ямку и подвернула ногу. Он ей помог. «Пусть все кончится там, где все и началось,» - со злостью подумала она. Чтобы точно успеть дойти, она открыла дверь, накинула куртку, и только потом проглотила таблетки. Запив их водой она остановилась на пороге и оглянулась. Дом, милый дом… Обои, которые они клеили прошлым летом… В углу на кухне свет из окна падал на монитор компьютера. С ним, с другим, они встретились в интернете…
Прощайте, - прошептала она и закрыла дверь.
Уже входя в сквер она подумала про маньяков, которые наверное любят такие тихие, безлюдные места. Но нисколько не испугалась. Ей даже стало весело.
- Вот будет прикол, если напоследок меня изнасилует какой-то сумасшедший, - сказала она себе смеясь. И злорадно продолжила. – А еще больший прикол будет, если я откину копыта прямо под ним. Вот будет потеха!
Но никаких маньяков не было. Женщина без приключений дошла до заветной скамейки, села и откинулась на спинку. Слегка подташнивало и чуть кружилась голова – видимо, таблетки начинали действовать. «Интересно, а что бывает после смерти? – думала она. – Я наверное попаду в ад и меня будут жарить на огне…» Странно, но ей не было страшно. Раньше она боялась. Боялась смерти, боялась за себя, за сына, за мужа, родных. Наверное поэтому и тянула так долго. А теперь страха не было. Она даже удивилась – оказывается, это так легко – сделать последний шаг.
Углом глаза она заметила какое-то движение. В конце аллеи кто-то был. И этот кто-то шел к ней. Когда он подошел ближе, она разглядела, что это был высокий, полноватый мужчина в длинном плаще.
«Вот и смерть моя, - подумала женщина чуть удивленно. – А почему без косы? И мужчина? Или к женщинам смерть приходит в виде мужчины? Кстати, он симпатичен…»
Мужчина подошел, постоял немного и сел рядом. У него было усталое лицо и грустные глаза. Пригладив черные, зачесанные назад волосы, он не спеша достал сигарету, закурил и с наслаждением затянулся. Она, сама не зная что сказать, уже открыла было рот, но он опередил ее.
- Прежде всего, вы во всем и глубоко заблуждаетесь. И вы в частности, и люди в целом.
Некоторое время от растерянности она не знала что сказать.
- В чем заблуждаемся? – наконец сообразила она.
- Во-первых, в том, что нет ни смерти, ни рая, ни ада. Все это ваши выдумки. И тем более, после смерти никого не жарят на костре и не варят в кипящей смоле. За тысячи лет человечество могло бы придумать что-нибудь пооригинальнее или вообще додуматься до правды. И зачем только Нобель в свое время учредил свою премию, если ученые не могут додуматься до очевидного…
Ее внезапно разозлили и его вид, и его слова. Он показался ей очень высокомерным. Но что-то в нем удержало ее от грубости. И она просто спросила:
- Ну а во-вторых?
- А во-вторых, вы, люди, настолько уже погрязли в себялюбии и чувстве собственной значимости, что решили, будто смерти больше нечего делать, как являться к каждому из вас лично и за ручку отводить вас в загробный мир. Да еще таскать при этом с собой зачем-то косу, - мужчина усмехнулся. – Она что, косарь? Неужели никто не понимает, что это примитивно и глупо?
Внезапно она поняла, что незнакомец по порядку ответил на ее мысли. Ей стало страшно и одновременно очень интересно.
- Кто вы?
Он удовлетворенно хмыкнул.
- Вот с этого и нужно было начинать… А то будут жарить на костре, вот она смерть, где коса, почему мужчина… - он обезоруживающе улыбнулся. – Кстати, спасибо, что нашли меня симпатичным…
Докурив сигарету, он прикурил от нее новую.
- Меня зовут Мархад. Я не смерть, как вы решили, я не ангел, и вообще я самый обыкновенный человек, как и вы, как и все другие. И как у всякого человека бывает предназначение, так оно есть и у меня. Моя задача – помогать людям. Помочь можно по-разному и помощь бывает разной. В данным момент я пришел помочь вам.
- Вы экстрасенс?!
Мужчина от раздражения даже стукнул себя кулаком по колену.
- О Небеса! Ну почему вы все такие глупые?! Какой экстрасенс?! Не сравнивайте меня с этими шарлатанами или попросту больными людьми, которые, уверовав в то, что из их рук веет теплом, стараются убедить в этом других. Нет, я не из этих. Я просто попутчик и странник.
- Попутчик, - машинально повторила она. – Я ничего не понимаю, объясните.
- Что именно объяснить?
- Ну, про попутчика.. Про все.
Мужчина немного подумал.
- Про все будет трудно. Но попробую. Запомните самое главное – нет ни рая, ни ада в вашем понимании. Нет никаких райских плодов, кущ, ни адского огня, смолы и сковородок. Это все плоды вашей бедной фантазии и плотского мышления. Вы все норовите привязать к плотским, телесным утехам или боли. Ничего материального нет. Поймите, и рай, и ад – в первую очередь у каждого в душе. Ну подумайте сами – райские девы, райские яблоки и тому подобное. То есть, можно предаваться безделью, обжорству и разврату. Призывать людей не совершать этих грехов сегодня, обещая, что они смогут творить их в загробном мире – это что, по-вашему? По-моему, циничный абсурд. То же самое с адом. Жечь себя огнем, хлестать себя плетьми – добровольно, заметьте! – и все это, чтобы избежать их в будущем?! И какой в этом смысл?
- Не понимаю я… Вы говорите страшные вещи…
- Страшные не для вас, а для вашего привычного мышления. И непонятные по той же причине. Чтобы вам было понятнее – последние полгода вы жили в аду. Ибо лишили себя радости и надежды. А до этого в душе у вас был рай. Ибо вы видели будущее, ждали завтрашнего дня. Вот он – рай – когда ваша душа с нетерпением и восторгом ждет завтрашнего дня. А ад – когда со страхом ждешь наступающую ночь. Муки не телесные и утехи только душевные – вот что такое на самом деле ад и рай. Просто после смерти и душевная радость и душевное отчаяние уже никогда не кончаются и к этому нельзя привыкнуть. И для того, кто без надежды, самое страшное в том, что он знает, что так будет всегда. Смог объяснить?
Она сидела задумавшись.
- Это все так странно. Трудно это понять и принять. И рай, и ад – в душе… То есть они вечно с нами? А не только после смерти?
- Конечно, нет. – Мархад глубоко затянулся. – Вся хитрость в том, чтобы человек, как говорится, на своей шкуре испытал все и знал, что его может ждать. Словами, увещеваниями, проповедями никому ничего объяснить нельзя. Вы можете сколько угодно долго говорить человеку, что огонь жжется, но пока он обожжется сам, он никогда не поймет, что это. Жаль только, что люди глупы и никак этого не поймут. А ведь все просто – сделай так, чтобы рай всегда был с тобой в этой жизни и он останется с тобой и после смерти. Так же и ад – если ты сам лишил себя надежды и веры в будущее, поддался отчаянию, то Небеса этого не забудут и не простят. И накажут.
Она не знала, что и подумать. Все это было так ново и необычно. Странно, но его голос, слегка насмешливый, так капелька цинизма и безразличие в голосе даже привлекали ее.
- А попутчик – это как? Вы проводите меня в загробный мир? Наподобие лодочника через реку смерти? – в ее голосе ясно звучал сарказм. – Сдадите меня под опись и роспись, по акту?
С чем с чем, а с чувством юмора у ее собеседника все было в порядке. Он рассмеялся тихим, искренним смехом, грустные глаза на миг посветлели, у глаз собрались мелкие морщинки.
- Нет, я никому не буду вас сдавать по акту, и ни через какую реку переправлять тоже не буду. Хотя в этих легендах гораздо больше здравого смысла, чем в современных побасенках. Моя задача и проще, и одновременно сложнее.
- Как так?
- Проще, потому что у нас есть надежда. Сложнее, потому что мне надо будет вывернуть вашу душу наизнанку.
- Наизнанку? – она улыбнулась. – Не боитесь?
- Чего я должен бояться?
- Той черноты, которую можете увидеть.
Мархад грустно улыбнулся.
- У каждого из нас хватает темного в душе… Вам самой нужно этого бояться, ибо вы еще не знаете, сколько в вас темного… И той боли, которую почувствуете, когда душа будет выворачиваться…
- И как же это больно?
- Представьте, что кто-то залез к вам в рот рукой и вытащил наружу ваш желудок, вот это как… Может быть, даже намного хуже и больнее… Вот что придется с вами сделать, так что, зря смеетесь. И я это сделаю в любом случае, ваше желание или нежелание ничего не значат. Небеса затеяли с вами игру. Они все время играют с нами со всеми. Пока не наскучит или не надоест. Тогда они придумывают новую. От нас же ровным счетом ничего не зависит. Иногда, как в случае с вами, они вводят в игру попутчиков. Чтобы мы постарались понять, чего же Небеса от нас хотят…
Она недоуменно перебила его:
- Какие игры? Какие Небеса? Что вы несете?
Он взял ее за руку. Рука у него была теплая и мягкая. И смотрел он с такой грустью и нежностью, что она сразу успокоилась.
- Вы все поймете. Со временем. Я понимаю – узнать столько нового про мир, в котором живешь, тем более, принять это – очень трудно. Тем более, в вашем положении.
Она вдруг вспомнила, зачем она здесь, что ее сюда привело и что должно случиться и ей почему-то стало так жалко. Раскаяние вдруг охватило ее – как же, она встретила такого интересного человека, узнала так много нового – и должна умереть? Теперь она ненавидела себя за слабость и еще больше ненавидела того, кто довел ее до этого. В душе она послала ему проклятье. Мархад резко поднял на нее глаза.
- Никогда и никого не проклинайте. Не выпускайте свое зло, потому что его и так очень много на свете. А еще потому, что оно обязательно возвращается, возвращается усилившись.
- Но он…
- Я знаю, кто он, я знаю, что он. Я все знаю.
- Откуда ты знаешь? Откуда ты можешь знать, что я пережила?
- Знаю… Потому я и попутчик. Небеса мудры. Каждая их игра помогает людям понять, что они и чего стоят. Как и та, в которую они играют с тобой. Чтобы доказать все это, хочешь расскажу, что с тобой было? Хочешь?
- Расскажи.
Он закурил.
- Ты встретила его случайно, в интернете. Перекинулись парой фраз. А потом тебе с ним стало интересно. Он был опытный сердцеед… И был таким нежным и внимательным. Вы стали близки – духовно. Признались друг другу в любви. Тебе, такой неуверенной в себе, такой недовольной собой, с ним было тело и уютно, потому что он дал тебе веру в себя, раскрыл тебя ту, которая жила внутри и всегда хотела наружу. Но боялась этого. А он дал тебе силу и смелость. С ним ты почувствовала себя женщиной, желанной женщиной. У тебя началась другая жизнь. Ты стала другой, смелой и сильной, уверенной в себе. Потому что знала, что любима и желанна. Ты была готова ради него на все – бросить работу, дом, семью. Ему стоило лишь позвать. Тебя это пугало, но ты знала – если скажет, что приехал за тобой – ты с ним уедешь. Ты ждала встречи с ним. Мечтала, о чем будете говорить, что ты оденешь, что будешь показывать в своем городе. При мысли о том, что он захочет тебя поцеловать, тебя охватывал ужас. Ты боялась, что не устоишь и придется принимать решение. И все равно ты хотела его. Боялась и хотела. Потому что любила.
Чтобы не заплакать, она глубоко вздохнула и сжала кулаки. Он заметил и без объяснений протянул ей сигарету.
- Затянись один раз, это поможет.
- Я не курю же.
- Я знаю, поэтому и предлагаю.
Она неумело затянулась. Во рту сразу возникло ощущение, что она нажевалась горькой полыни. Но Мархад оказался прав – желание разрыдаться сразу исчезло. Отобрав сигарету, он продолжил:
- Но он все не приезжал. Обещал и не приезжал. Но требовал от тебя верности и любви – все больше и больше. И однажды ты поняла, что он не приедет, что по большому счету ты ему не нужна, и он никогда не хотел быть с тобой рядом всегда. И тогда ты познала эту боль. Помнишь чувство, когда боль, реальная, физическая, рождается где-то в горле и стекает вниз, по груди к животу, растекаясь в стороны вдоль ребер? Помнишь?
- Помню…
- А чувство тоски, отчаяния, злости, просто желание вскочить среди ночи, позвонить ему и все высказать, говорить, говорить и говорить, чтобы просто опустошить душу, избавиться от этих слов, которые сжигают тебя изнутри, которые мучают тебя? Помнишь?
- Помню…
Он глубоко вздохнул.
- Словами можно дать жизнь. Можно убить. Лишь одного нельзя ими выразить – любовь и отчаяние. Лишь радостное мурлыканье кошки и вой раненной насмерть собаки могут передать все это… Человек как был, так и остался диким животным, раз до сих пор не научился выражать свои настоящие чувства не иначе, чем через бессмысленный крик… И тебе хотелось выть и кричать, я знаю…
Только почувствовав, что руки, которые она прижала к лицу, стали мокрыми, она поняла, что плачет. А Мархад, закурив очередную сигарету, продолжал:
- Но это был еще не конец. Он продолжал тебя мучить, но ты его любила. Хоть вы и расстались, хоть он и бросил тебя, ты его любила. Даже когда у тебя появился другой человек, - предупреждая ее восклицание, он остановил ее жестом.
- Да это была та же игра Небес. Она еще не закончилась. Ты встретила другого. Он был совсем другим. Слова, манеры, голос, глаза, взгляд – все было другим. Но ты не стала дожидаться. Та, другая, которую родил в тебе первый твой избранник, решила действовать сама. И ты завоевала этого мужчину. Тебе нравились твоя смелость, порочность, тебя опьяняла власть над другим человеком. Подсознательно ты доказывала и себе, и тому, первому, что ты желанна и что любой мужчина восхищается тобой и желает тебя. И второй не устоял. В этом нет ничего удивительного – ни один обычный мужчина не устоит, когда женщина сама предлагает себя. Вы начали встречаться. Даже это говорило в твою пользу – он приехал! Я могу представить себе, как ты была счастлива. И как ты любила. Не его. И не себя. А свою любовь к нему. И свою порочность и смелость.
- Прекрати… Пожалуйста… - произнесла она тихо. Но он даже не посмотрел на нее.
- Но твоя беда была в тебе самой. И в том, и в этом случае, несмотря на их реальность, этих людей не было. А была лишь сказка, которую ты придумала сама. Вернее, в первом случае сказку придумала не ты. Зато вторая была твоей – от начала до конца. Но у любой сказки есть конец, и необязательно счастливый. Нельзя жить иллюзиями. Поэтому твоя сказка отвернулась от тебя. Ибо нельзя требовать от вымысла стать реальностью – она этого не прощает. Если же говорить более понятно, повторилось то, что было доказано веками и миллионами разбитых сердец – если женщина хочет потерять мужчину – пусть легко и просто предложит ему себя. Более верного способа, чтобы мужчина потерял к женщине интерес, быть не может. Потому что по замыслу Небес мужчина создан быть завоевателем, захватчиком, охотником. А какой интерес в добыче, которая сама лезет в пасть? Никакого удовольствия и азарта…
Сжимая руками сводимый судорогой живот, она слушала и молила только об одном – скорее уснуть, умереть. Почему же эти проклятые таблетки не действуют? А его голос, тихий, обволакивающий, лился ей в уши расплавленным свинцом, выжигая ей душу. Она не выдержала.
- Замолчи! Все было не так! Ты лжешь, ты ничего не знаешь и не понимаешь! Я никому себя не предлагала! Это они оказались такими ничтожествами, оба!
Ее крик будто увязал в казалось бы, сгустившемся ночном воздухе. На ее собеседника же они вообще не произвели никакого впечатления. Дождавшись, пока она затихнет, он выпустил струйку дыма и наблюдая, как тает синее облачко, спокойно спросил:
- А ты знаешь, чем рабское мышление и рабское мировоззрение отличается от мышления и мировоззрения свободного человека?
- И чем же?
- Один очень умный человек объяснил, чем. Он сказал: «Раб говорит: «Они виноваты в том, что я…» А свободный человек говорит: «Я виноват в том, что я…»» Ты – рабыня. И в тебе нет ни капли свободы, ты винишь других в своих ошибках, у тебя нет той свободы и силы духа, которая помогла бы тебе признать, что ты во всем виновата сама. Первый человек помог тебе понять себя, узнать, какая ты на самом деле. Второй должен был научить тебя как тебе новой, другой, жить. Но наверняка я ошибаюсь, потому что, если бы это было так, это было бы очень просто. А Небеса никогда не играют в простые игры. Но не волнуйся, мы узнаем все. В конце нашего пути.
- Я тебя ненавижу, - почти прошипела она. – Я ненавижу всех. И я хочу умереть, и я скоро умру. А ты можешь болтать все, что хочешь. Мне все равно. Я была права во всем.
Мужчина равнодушно, даже презрительно пыхнул сигаретой.
- Люди, люди… Как же вы глупы… Почему вы считаете, что правы только вы и только вы безгрешны? Сотни раз я слышал эти слова. Только вас не оценили, только вы делали все, а вокруг все только пользовались вами и вашей добротой… О Небо… Каждый человек упивается тем, что дает и лопается от гордости. Уж такова ваша природа – оценивать на вес золота то, что вы даете другим, и на вес медяков то, что получаете от других… Нельзя дарить только ради дара, а тем более ждать чего-то в ответ. Ибо одним своим ожиданием благодарности вы превращаете творимое вами добро в товар, дешевый товар, лишаете добро его волшебства…
- Мне все равно, - повторила она со злостью. – Я скоро умру.
Он посмотрел на нее с грустью.
- Умрешь? То есть избавишься от меня и той правды, которую я тебе говорю? Ты ошибаешься. Ты не уйдешь от нее. И я тебе это докажу. Закрой глаза.
- Зачем? Не хочу.
- Закрой, не противься.
- И что будет?
- Увидишь. Закрой и открой сразу.
Открыв глаза, она сильно вздрогнула. Сквер, деревья, скамейка, дома, звезды, шум города – все исчезло. Кругом была ледяная пустыня, залитая мрачным, темно-красным светом. В небе висели тяжелые облака, и их кроваво-красный, с черными прожилками отблеск отражался в гладком как стекло льду. Было такое впечатление, что она стояла в центре огромного ледяного катка, над которым полыхал небесный пожар. Не было ни ветерка, но было так холодно, что она сразу замерзла так, что ее начал бить озноб. А еще она поразилась давящей, абсолютной тишиной. Она даже подумала сначала, что оглохла. Боясь узнать правду, она крикнула и аж присела от страха – таким громким и жутким показался ей ее голос среди этой тишины. «Это только кошмар, это только видения, галлюцинация, я сейчас открою глаза, и все пройдет», - утешая себя, она закрыла глаза. Но открыть их почему-то боялась.
- Открой, - донесся до нее голос Мархада. – Ты можешь стоять с закрытыми глазами хоть целую вечность. Пустыня от этого не исчезнет, она живет по своим законам.
- Это и есть твой ад? – прошептала она с закрытыми глазами.
- Нет. Но она станет твоим адом, если ты не разберешься в себе. Я же говорил, что и ад, и рай рождаются у человека в душе. Все, что ты видишь – это тот кошмар, слабый отголосок того, что творится у тебя внутри. Вот так из-за тебя гибнет твоя душа. А теперь ты и сама будешь жить так же. Без всякой надежды на будущее, без всякой радости. И твоя боль не будет утихать, она будет становиться все сильнее. Но тут ты не сможешь наглотаться таблеток, и не сойдешь с ума. Вечность в этой пустыне, безнадежное одиночество и воспоминания, которые будут терзать тебя. Вот что тебя ждет. Да, и еще. Каждое проклятье, которое ты будешь произносить, будет превращаться в змею или ядовитого паука. Они будут кусать тебя, но ты не умрешь. А будешь гнить заживо, и покрываться зловонным гноем. Так что, прежде чем что-то сказать, хорошенько подумай.
- Я не верю. Все это только сон, - сказала она, изо всех сил стараясь убедить себя в нереальности происходящего. – Этого не может быть…
- Можешь считать, как хочешь. Но этот сон уже никогда не кончится. Оставайся, а я ухожу. Но прежде я должен забрать вот это, - с этими словами Мархад сдернул с нее куртку.
- Что ты делаешь? Я же замерзну! – взвизгнула она.
- Нет, не замерзнешь. Тут нет будущего, значит, нет и конца. Поэтому здесь нельзя замерзнуть, дойти до конца. Ты будешь только мерзнуть. Вечно.
Она села на корточки и обхватив себя руками, тихо заплакала.
- Я не думала, что все будет вот так… Не думала… Здесь так страшно и холодно… Я должна буду остаться здесь навсегда?
Он присел с ней рядом.
- Я же говорил, что и рай, и ад у тебя в душе. И только от тебя зависит, каким будет мир, который тебя окружает. Выбери правильный путь.
- Но как мне его выбрать? Откуда мне знать, который из них правильный? Тем более, я уже умерла…
- Ты не умерла. В одном люди правы – душа не умирает. Все зависит от Небес и самого человека – где он захочет жить – в этом мире или в другом. Пока у человека есть надежда, и он думает о будущем – он живет в этом мире. Не в этом. В том, откуда ты пришла. Этот же мир отличается от твоего только тем, что здесь нет будущего и нет понятия «завтра». Думай, думай об этом. Я оставляю тебя, но вернусь за тобой. Когда Небеса решат, что ты приняла правильное решение. Если решат…
Она и сама не успела понять, как бессознательно схватила его за руку.
- Не уходи. Забери меня отсюда… Пожалуйста!
Глядя куда-то вдаль, он спросил:
- Зачем я должен тебя забирать?
- Мне страшно!
- Чего ты боишься?
Она беспомощно оглянулась вокруг.
- Всего… Этот лед, этот холод, это небо… Мне страшно тут. Страшно остаться одной.
Что-то внутри нее кричало и рвалось, ей хотелось обнять его, прижаться к нему и умолять, чтобы он вернул ее обратно – домой, в теплую постель, ей хотелось признаться, что она ошибалась, какую глупость совершила, перед глазами мелькал каждый уголок ее квартиры. Ей хотелось сказать ему, как она хочет вновь прикоснуться к занавескам на окне, взять в руку свою любимую чашку, как ей хочется сидеть на кухне, пить чай и слушать, как рядом тихо гудит холодильник и тикают на стене часы. Ей хотелось кричать, что она поняла, что вот это и было для нее самым важным и дорогим – чувствовать в руке теплую чашку и слышать тиканье часов… И что больше всего ей хочется прижать к себе мужа и сына и плакать навзрыд и на коленях просить у них прощения… Потому что только сейчас она поняла, что они – самые дорогие для нее люди, что они и только они были ее миром, ее настоящим, ее жизнью, и их никто не заменит. Что они были ее раем. Но… Она лишь сжала губы. Гордость не позволила. Ей не хотелось унижаться перед этим человеком, у которого были такие грустные и одновременно такие равнодушные глаза.
Стоя к ней боком он повернул голову и слегка наклонив, он посмотрел на нее. У нее создалось такое впечатление, что он увидел ее впервые, и он рассматривает, изучает ее. Женщина физически ощутила его взгляд, как будто он ощупывал ее глазами, будто пальцами.
- Гордость, гордость.. Еще одна человеческая глупость и хитрость… Как же люди хитры… Чтобы скрыть свои недостатки и пороки они выдумали сотни красивых слов. Гордость, чувство собственного достоинства, независимость. А под всем этим кроется только свое глупое упрямство и нежелание признать правоту другого человека. Все уступить боитесь… Вам все кажется, что уступив вы покажете свою слабость. Боитесь… Страх как правил человеком, так и правит. Что же вы за создания такие – глупые, трусливые. Ну да ладно. Зря ты не сказала того, что хотело сказать сердце. Зря. Но ты ошиблась – Небеса услышали, их не обманешь. Закрой глаза.
Не веря своим ушам, она уставилась на него округлившимися глазами. Хотела переспросить, но он перебил ее.
- Не тяни время. Закрой глаза.
Первое, что она увидела, открыв глаза, был асфальт – щербатый асфальт дорожки, в который были вкраплены камешки – самого разного размера, формы, цвета – такие красивые. В некоторых местах камешки были выбиты и на их месте были ямочки, бережно хранившие форму камней. И на донышке каждой ямочки лежала пыль – серая, но такая мягкая и приятная, что хотелось провести по ней пальцем. Не смея поверить своим глазам она несмело прикоснулась к скамейке. Пальцы ощутили прохладное дерево. И тут на нее навалились звуки – так, что она вздрогнула. Она различала все – шум машин, шелест листвы, свист ветерка, ей даже показалось, что она слышит даже движение струек воздуха, как будто журчали сотни маленьких ручейков.
Она сидела так очень долго – вслушиваясь, всматриваясь в этот мир, впитывая его всем телом – мир – теплый, добрый, живой. Мир, от которого она чуть было не отказалась. Мархад не мешая ей тихо сидел рядом и даже не курил. Она посмотрела на него. Заметив ее движение он поднялся, сел перед ней на корточки и взял ее руки в свои.
- Береги свой мир. Мир, в котором живешь. Людей, о которых думаешь. Ибо они и есть твой мир – реальный, настоящий. Я тебе говорил, что вымысел не прощает, когда из нее стараются сделать реальность. Но у этой истины есть и продолжение. Тогда я тебе не сказал, потому что ты бы не поняла. А теперь ты поймешь… Так вот, реальность не прощает, когда из нее не хотят сделать сказку. Сделай свой мир сказкой. И тогда рай всегда будет с тобой. А теперь иди.
Он поднялся и закурил. Поднялась и она. Боясь, что он или еще что-нибудь остановит ее, сделала несмелый шаг, потом другой. Она уже хотела бежать к дому, но поняла, что хочет спросить. Обернувшись, она увидела, что он стоит, глубоко засунув руки в карманы, и смотрит на нее сквозь дым сигареты. Она хотела подойти к нему и прикоснуться к его руке, но не решилась.
- Мы еще встретимся?
Он покачал головой.
- Я не знаю, честно. Потому что даже Небеса не знают, какую игру они начнут с тобой сейчас.
- Выходит, что от меня ничего не зависит?
- От тебя зависит только одно – не забывать того, что ты пережила, почувствовала, увидела. И того, что я тебе сказал.
- И все?
- И все. Но запомни, что от этого зависит все.
Она постояла нерешительно.
- Откуда ты все это знаешь?
- Про что?
- Про мир, душу, реальность, сказки.. Про жизнь?
Он посмотрел куда-то вдаль, жадно затянулся. Докурив одну, от нее прикурил другую. Она ждала.
- Я сотворил много сказок. И создал много миров. Это долгая история. Не будем терять время. Да и не время сейчас. Просто знай, что я сказочник. И знаю о них все. Иди.
…Ей очень хотелось включить свет, но она не стала. Боялась разбудить дорогих ей людей – сейчас она знала, какое это счастье – спать. И еще она знала, что у нее есть завтра. И что она успеет увидеть завтра свой мир. Тихо подойдя к дивану, где спал сын, она опустилась на колени. Он дышал – тихо, чуть слышно. Но она слышала. Осторожно взяла его за руку. «Маленькая… Даже забавно – маленькая, тонкая ручка с маленькими пальцами и крохотными ноготками. Рука будущего мужчины… Какая интересная вещь жизнь, - думала она. - Как из этой малюсенькой, такой слабой, мягкой и нежной руки может вырасти большая, сильная, крепкая мужская рука…»
Поглаживая руку сына, она почувствовала, какая она теплая под одеялом и холодная там, где была непокрыта. Теперь, когда она знала, что такое настоящий холод, холод от кожи мальчика передался ей прямо в сердце. Она быстро, но осторожно укрыла его одеялом.
- Пока я жива, ты никогда не будешь мерзнуть, - прошептала она одними губами.
Она вдруг почувствовала, как устала. Стараясь быть как можно тише и осторожнее, она легла в постель и укрылась одеялом. Муж крепко спал. Она знала, какой крепкий у него сон. И все равно она лежала, не шевелясь и даже не дыша. Закрыв глаза, она чувствовала его своим телом. Такой большой, теплый. И несмотря на худобу, такой мягкий. Она даже удивилась – оказывается, она даже не замечала, какая у него мягкая и гладкая кожа. Пальцами, осторожно она провела по его плечу. И поняла, что холод ледяной пустыни, все еще морозивший ее, уходит. Закрыв глаза она чувствовала, как тепло единственного, самого настоящего ее мужчины вливается в нее, согревает и освобождает, спасает ее от холода, в который она сама себя окунула.
- Ты – мой мир, - прошептала она тихо. – Ты – мой рай. Ты – моя самая настоящая сказка…