Воевал он недолго: каких-то полгода
В той проклятой войне сорок первого года,
И под Киевом где-то, попав в окруженье,
Осколком от мины был ранен в сраженьи.
И тяжелая рана была у комбата,
Оказались бессильны врачи медсанбата,
Но, ни стона, ни вопля не слышали с койки,
До последнего вздоха держался он стойко.
Умер тихо во сне, обессилев от боли,
Продержался он только усилием воли,
Схоронили в лесу в замерзшей воронке,
И не скоро до дома дошла похоронка.
Но жена не поверила, ждала как и прежде,
Вся в работу ушла, не теряя надежды,
А весной сорок третьего как-то под вечер
Позвонила подруга, назначила встречу,
Расказала, что с фронта приехал военный
И просил повидаться с ней непременно.
И предчувствуя то, что случилось в начале,
С «Серпуховки» в «Сокольники» ноги помчали,
Отворила калитку, вошла в сад тихонько,
И в окно постучала три раза легонько,
И как ей показалось, попала под ужин,
Извинилась, и тут же спросила: «Что с мужем?»
Ей поведал военный как они прорывались,
Сколько их полегло, а сколько осталось…
И добавил, что муж её храбро сражался,
Но был ранен смертельно и вскоре скончался.
Но, сдержалась, не вскрикнула, крепко сжав зубы,
А потом шла домой, и тряслись её губы…
Так рассыпался созданный мир по крупицам
И не верила больше она небылицам.
Но остались семь писем, неровные строчки,
Пожелтели от времени эти листочки,
Драгоценные письма о любви и разлуке,
Помнит сын, как брала она часто их в руки…
А теперь все ему достались в наследство -
Он их будет хранить как память из детства...