В медсанчасти подо Ржевом
У сестрички на руках
Умирал сержант Васильев
Не дожив до сорока,
По щекам его катилась
Одинокая слеза,
Не от жалости и боли,
Просто, но не мог сказать…
Он не мог сказать «Прощай» небу синему,
И в последний раз детей обнять не мог,
А сестрица, всё рыдала над Васильевым,
Словно он ее единственный сынок…
Утром фрицы, словно звери
Наступали ровно в шесть!
И сержант, в приметы веря
Целовал нательный крест
И повёл в атаку роту,
Поднимал своих бойцов,
Но фашист из пулемета
Подкосил его свинцом…
Он смотрел, еще дыша в небо синее,
Но уже ни слова вымолвить не мог
И земля в окопах прятала Васильева,
Словно он ее единственный сынок…
В медсанчасти подо Ржевом
У сестрички на руках
Умирал сержант Васильев
Не дожив до сорока,
Он бы мог живым остаться,
Но лежал, закрыв глаза
И хотел бы попрощаться,
Да ни слова, ни сказал…