***

                Все смысл имеет на земле
                И смерть – не исключение.
                Кому-то это путь к мечте,
                Возмездие ж – безверному.

Расправь же плечи, ель суровая,
Пусть кашель грудь не сотрясет,
И зазвенит по всем околицам
Из бронзы шишек хоровод.
Вас было трое – в древнем таинстве
Склонялись ночью грозовой,
Моля грома в глухом беспамятстве
Вас вырвать за руки домой.
Наверх, где острых наконечников
Стремится в небо легион,
Где рвет из сот стволов-подсвечников
Единый гневный колкий стон.
И малахитовыми кистями
Играли трое по ветрам,
Качаясь пьяно, снисходительно,
Скользя глазами по верхам.

А ветреными днями осенью
Махали крыльями, как мельницы,
И там, за хижиной заброшенной,
Уже ловили дох метелицы.
И с длинных лиц высоких трех сестер
Вниз осыпались слезы старости –
Кто жизнь видал как будто с гор,
Тот наперед предрек с усталостью
Свою погибель. Ныне вижу пни,
С них кр;шится кора заплатами,
И бессловесных три сестры
Уже не шепчутся триадою.
Нещадный говор топора
С упорною немногословностью
Упругий стан рассек в дрова
И умыкнул с санями волоком.

Скрипучей скорби смольный плач;
Там обнялися над могилою,
Согбенны… Острозуб палач,
Святыни древней не помиловал.
Впились корнями в твердь земли
В исконном лет оцепенении,
И ветра свист их не манИт
Наверх, как ране, по-весеннему.

Сумр;чный лес и в полдень мертв,
Здесь ели шеями связалися.
И виден им за сотни вёрст
Дымок, ползущий серой шалью к ним.
Он зашептал в их кроткий сон,
Напомнил сказкой суеверною:
Одна из старых дев лесов
До горних звезд добралась первою.