Пьеса
- Дщери Иерусалимские!черна я,
но красива, как шатры Кидарские,как завесы Соломоновы.
Не смотрите на меня,что я смугла,ибо солнце опалило меня:
сыновья матери моей разгневались на меня, поставили меня стеречь
виноградники, - моего собственного виноградника я не стерегла.
Скажи мне, ты, которого любит душа моя: где пасешь ты?
где отдыхаешь в полдень? к чему мне быть скиталицею возле стад
товарищей твоих?
- Если ты не знаешь этого, прекраснейшая из женщин,
то иди себе по следам овец и паси козлят твоих подле шатров пастушеских.
Песнь песней Соломона (1:4,1:5,1:6,1:7.)
Действующие лица.
Алиса.
Николай.
Супруга Николая Вера.
Машина Николая - черная «Лада».
Город Уйск.
Песнь 1
Я ищу то, что за пределами реальности.
Я ищу того, кто скрыт за пеленой тумана.
Я сама из-за тумана.
Там тот, кого я люблю.
Там тот, кто всегда светит, как Солнце.
Я знаю Солнце. Я люблю Солнце.
Тот, кого я ищу - за пределами Солнца.
Тот, кого я ищу - всегда неизменно прекрасен. Ему нет равных.
Тот, кого я ищу, вечно живет в моем сердце, и я вечно принадлежу Ему.
Я вечно принадлежала ему, и вечно буду принадлежать ему.
Я принадлежу ему.
Ему одному я сохраняю верность внутри себя.
Ему одному я сохраняю верность внутри себя самой, внутри своего внутреннего сердца.
Я никогда не оставляла его.
Я никогда не оставляла его и не оставляю теперь.
Я никогда не оставлю его и никогда не предам его.
Я люблю его одного.
Я вечно люблю, и любила его одного.
Его одного я вечно любила, и буду любить.
Я ни за что не предам его.
Я вечно стремилась к нему.
Я вечно стремилась, и буду стремиться к нему одному.
Он - моя вечная единственная любовь.
Я обязательно достигну его.
Я каждый раз достигаю его.
Я уже давным-давно достигла его, и я снова и снова достигаю его одного.
Я была с ним. Я и сейчас с ним. Я всегда буду с ним. С ним одним.
Он любит меня.
Он любил, любит и будет вечно любить меня.
Я была, есть и буду бесконечно любима им.
Я пришла сюда из его сердца.
Я пришла сюда из далеких других вершин.
Я - из-за пределов тумана.
Я от Солнца.
Я от тех вершин, где яркий, вечный свет.
Я от тех вершин, где мягкая, тихая музыка.
Я - часть этой музыки.
Я вернулась сюда, чтобы помочь залечить наши раны.
Он сказал мне помочь залечить наши раны.
Он сказал мне прийти и помочь нам найти путь домой.
Это не сложно.
Это не сложно и совсем не страшно.
Это не страшно и даже почти не больно - пройти сквозь Солнце.
Я ходила.
Я ходила и хожу туда, и поэтому я знаю.
Все что я могу сказать - это запредельно красиво.
Там красота и нет боли.
Там только красота и совсем нет боли.
Это не вымысел, это правда.
Это и есть правда. Я это знаю.
Я это знаю, потому что я знаю его.
Я знаю его, и я бесконечно люблю его.
Я люблю его одного, и поэтому я здесь.
Событие 1.
Алиса была из Москвы. Алиса была из Москвы по всей своей бесконечно привлекательной для сильного пола форме. Она была так привлекательна по форме, что, как правило, о содержании вышеупомянутый сильный пол, даже сильнейшие его представители (не говоря уж о том нашем герое, о котором впоследствии пойдет речь) либо и вовсе не задумывались, ослепленные ее ослепительно красивой Московской формой, либо, считали что это содержание настолько возвышенно и прекрасно, что достигнуть таких высот им едва ли когда-нибудь повезет. Сама Алиса на свой счет была совсем другого мнения, но предпочитала это самое мнение тщательно скрывать.
Николай был из города, название которого красноречиво говорит само за себя - Уйск. Николай, хотя так его редко кто называл, точнее совсем никто, кроме Алисы (обычно его называли незатейливо - Колян, и его это незатейливое название вполне устраивало), был из Уйска по своей форме на все сто. Более того, временами, и, надо сказать, весьма часто, он был именно из Уйска, не только по форме, но и по содержанию. Об этом красноречиво говорил не только его внешний вид, откровенно говоря, далекий от привлекательного, но также его поведение, которое почти во всех своих аспектах во многом напоминало поведение свиньи. Николай об этом знал, но предпочитал это сокровенное знание тщательно скрывать.
Вот как все это началось.
Однажды Алиса приехала в Уйск. Как она туда попала, то есть, каким именно ветром ее туда занесло, объяснять слишком долго и бессмысленно. Этого не понимала даже сама Алиса. Более того, на протяжении жизни у Алисы была отличительная черта - она то и дело была заносами куда-то какими-то никому не известными и не понятными ветрами.
И вот ее занесло в Уйск. Ее занесло в Уйск, и вот в Уйске она встретила Николая.
Это было так.
Алиса шла по одной из немногочисленных Уйских улиц, в тщетной попытке хоть как-то сориентироваться на местности и все-таки найти ту самую единственную относительно приличную гостиницу в этом славном городе (относительно приличную, естественно, по Уйским меркам), в которой остановилась Алиса. В это время, как раз по той же самой улице, на черной тонированной «Ладе» ехал Николай.
Николай выехал за тем, что в простонародии называется «побомбить», и как раз искал, с кем бы все это можно было исполнить, и таким образом хоть как-то пополнить свой семейный бюджет, который весьма истощился после вышеупомянутой тонировки горячо любимой машины Николая - черной «Лады».
Тут он увидел Алису.
- Вот она. - Подумал Николай и остановился.
- Вот он. - Подумала Алиса и побежала к машине.
Что именно имел в виду Николай, сказать сложно, тут масса вариантов.
Вариант первый:
Николай подумал, как ослепительно хороша московская форма Алисы.
Вариант второй:
Он подумал, что это и есть тот самый способ, которым можно пополнить истощенный семейный бюджет.
Вариант третий:
В Николае отозвалось сердце, почувствовав приближение той, что предназначена ему свыше…
Хотя, насчет сердца, это весьма сомнительно, так как дома его уже ждала та, что предназначена ему, если не свыше, то, во всяком случае, предназначена по Уйским законам бракосочетания,- его супруга Вера.
Ремарка: Супруга Николая Вера не обладала такой ослепительной формой, какой обладала Алиса. Но, по Уйским меркам, была очень даже ничего, плюс Вера обладала незаменимыми качествами в глазах Николая - качеством хорошей уборки квартиры, которая, кстати, принадлежала именно Вере, плюс глубокими познаниями Уйских кулинарных искусств.
Ремарка: Кулинарное искусство в Уйске характерно тем, что, исключая все великое разнообразие продуктов питания, уверенно строит любые кулинарные изыски на основе трех неотъемлемых компонентов - пельменей, лука и квашенной капусты.
Что именно имела в виду Алиса, тоже непонятно.
Вариант первый:
Алиса привлеклась видом черной «Лады», что весьма сомнительно, учитывая на каких машинах обычно ездила Алиса, а так же, непосредственно вид этой самой «Лады», который, пожалуй, только слепого может привлечь, и то навряд ли.
Вариант второй:
Она подумала: "Ну вот, наконец-то хоть кто- то вывезет меня из лабиринта Уйских улиц на свет Божий". Тут надо отметить, как глубоко заблуждалась Алиса, размышляя подобным образом.
Вариант третий:
Алиса вообще не думала, что было на нее очень похоже. Просто в Алисе отозвалось ее сердце на того, кто предназначен ей свыше.
Ремарка: Хоть Николай, вне всякого сомнения, и был ей для чего-то предназначен, из-за вышеупомянутой тонировки Алиса совсем не могла разглядеть непосредственно самого Николая лица. А пока не увидишь лица человека, а особенно его глаз, очень сложно судить тот он или не тот. Судить сложно, а почувствовать - нет. И вот Алиса почувствовала.
- Ну че, подвезти? - спросил Николай на характерном Уйском диалекте и наконец опустил окно вместе с той самой своей дорогостоящей тонировкой.
Николай смотрел на Алису, в молчаливом ожидании ответа на свой незатейливый вопрос, а, возможно, просто любуясь ее ослепительной Московской формой, которая ни шла ни в какое сравнение с относительно приличной Уйской формой его супруги Веры, владелицы его, Николая, квартиры.
А, возможно, он просто слушал, участившийся от приближения чего-то большого и неизведанного, стук собственного сердца.
По взгляду Николая ничего этого точно определить было нельзя, так как взгляд Николая теперь, за неимением оконной тонировки, скрывали солнечные очки.
Ремарка: Солнечные очки и тонировка машинных стекол - неотъемлемая часть особо продвинутых жителей Уйска, каким, вне всякого сомнения, и был Николай.
- Да, подвезти. - Ответила Алиса и села в машину Николая - черную тонированную «Ладу», которая, как она надеялась, вывезет ее из лабиринта Уйских улиц на свет Божий.
Так все это началось.
Песнь 2
Вот то, что ищу я:
Я ищу дорогу домой.
Я ищу дорогу домой, за предел тумана.
Этот путь мне хорошо знаком, я уже ходила им.
Я ходила и хожу путем сквозь Солнце.
Это путь к моему возлюбленному.
Это путь к единственному повелителю моего Сердца.
Единственному безраздельному властелину моего сокровенного Сердца.
Я хочу вернуться домой.
Я очень сильно хочу одного - вернуться домой.
Вернуться домой, где вечный свет и тихая мягкая музыка.
Я - часть этой музыки.
Но мой повелитель сказал мне:
Иди, ищи второй путь.
Мой единственный возлюбленный, мой безраздельный властелин сказал:
«Есть еще путь. Найди второй путь. Найди путь сквозь Землю».
И вот я здесь.
Вот я здесь и ищу мой второй путь.
И мне бывает страшно.
Мне бывает страшно и тяжело.
Мне бывает очень тяжело и больно.
Мне даже бывает очень-очень больно, так, что нет сил терпеть.
И когда приходит эта боль, что уже нет сил стерпеть, я думаю о нем.
Я думаю о нем и знаю, что он ждет меня.
Он ждет и любит меня безгранично.
Он любил, любит и будет любить меня так, как никто никогда, ни до, ни после, ни теперь не может любить.
Это не вымысел, это правда.
Это единственная реальность.
Он и есть моя единственная реальность.
Боль всегда проходит.
Если спокойно посмотреть боли в глаза - она всегда уходит.
Боль уходит, и, если не отводить глаз, она забирает с собой страх.
Боль и страх уходят, и становится уже не так тяжело.
Становится гораздо легче, и я снова думаю о нем.
Я думаю о нем, что он со мной.
Он был, есть и будет со мной.
Он всегда со мной.
Он уже зажег для меня свет.
Он зажег яркий свет, и там, где свет, уже играет тихая мягкая музыка.
Я - часть этой музыки.
Я - часть музыки, и я иду сквозь Землю.
Событие 2.
Алиса села в машину.
- Куда едем, дамочка? - спросил Николай.
- Домой. - Ответила Алиса.
Конечно, перед тем, как задать этот сакраментальный вопрос, в голове Николая пронеслись тысячи других вопросов, и вообще много-много всего, что он, Николай мог бы сказать Алисе.
Первый вариант:
Он мог бы сказать ей о том, как она, Алиса, прекрасна. Так прекрасна, что ему, Николаю, даже в самых его ярких снах никогда ничего подобного не снилось.
Этот вариант никак не мог воплотиться в жизнь, так как для этого варианта требовались вера в успех плюс бесстрашие. Бесстрашие у Николая, конечно, было, иначе бы:
Во-первых:
Алиса никогда бы не привлеклась в жизнь Николая, не то что в Уйске, но и вообще нигде.
Во вторых:
Николай никогда бы не женился на Вере и, уж тем более, не остался бы с ней в Уйске на всю свою жизнь, что он уверенно планировал сделать, не только до встречи с Алисой, но и после нее (причем даже еще более уверенно).
В третьих:
Никогда и ни под каким видом Николай не сел бы за руль «Лады», что абсолютно ясно для понимания каждого, кто хоть раз в жизни эту самую «Ладу» видел, и, уж не приведи Господь, эту самую «Ладу» водил.
И наконец, в четвертых:
Если смотреть шире, становится очевидно, что лишь воистину бесстрашная личность может усилием воли из всего великого разнообразия во вселенной выбрать местом своего воплощения город Уйск.
Вера в успех у Николая, в отличие от бесстрашия, отсутствовала напрочь. С самого первого взгляда на Алису в его волевом и бесстрашном уме поселилась непоколебимая уверенность, что женщиной с такой прекрасной московской формой, ему, Николаю, не завладеть никогда, и, что она и плюнет то в его сторону навряд ли, не говоря уж про все остальное.
Второй вариант:
Николай мог бы в легкой, непринужденной манере предложить Алисе прокатиться на его «Ладе» по городу Уйску, который, по всему было видно, Алиса знала плохо, а вот зато Николай знал, как свои пять пальцев. И не просто знал, но и гордился им весьма искренне, очевидно по той причине, что кроме Уйска нигде больше не был. Разве только на даче у родителей своей супруги Веры, в таком забытом всеми Богами месте, которое, конечно, городом назвать никак нельзя.
Этому незатейливому варианту тоже не суждено было воплотиться в жизнь, потому что:
Во-первых:
Сердце Николая от непосредственной близости той самой, которая была предназначена ему свыше, забилось с такой стремительной быстротой, что во рту пересохло, и это обстоятельство еще больше усложнило Николаю процесс словоизъяснения, который и без того давался ему, Николаю, нелегко, по причине большой скудности словарного запаса.
Во вторых:
Воображение Николая вопреки всем усилиям его, Николая, воли стало рисовать картинки, манящие и пугающие одновременно, в которых Алиса, как ластиком, стирала все, что было до ее, Алисы, появления в жизни Николая, включая его супругу Веру, горячо любимую Николаем черную «Ладу» и весь Уйск вместе взятый.
Все это окончательно доконало Николая. Его бесстрашный ум зашел в непроходимый тупик, и вот, из всех разнообразных вариантов, Николай озвучил самый что ни на есть тупой.
Теперь про Алису.
Сев в машину Николая, Алиса ожидала услышать все что угодно. Все что угодно, кроме того самого тупого вопроса, который и задал ей Николай.
Алиса ожидала любого другого развития событий, потому что:
Во-первых:
Алиса, как тут уже не раз упоминалось, была весьма привлекательна. Алиса была привлекательна по своей форме. Более того, из своего опыта Алиса точно знала, что мало кто из представителей сильного пола к ее привлекательной форме оставался равнодушен (не только в Москве, но и во многих других, гораздо более продвинутых точках земного шара).
И вот это знание не оставило в ней и тени сомнения в том, что уж где-где, а в Уйске то точно, она никак не может быть чьим либо вниманием обделена, тем более вниманием Николая, от близости которого у нее, Алисы, сердце забилось со стремительной быстротой. Одновременно кровь застыла в венах, а на любой его, Николая, вопрос Алиса коротко и ясно готова была ответить "Да".
Во вторых:
Не смотря на то, что взгляд Николая скрывали солнечные очки, а солнца на улице никакого не было (более того, на улице давно уже была ночь), и ездил он, Николай, не на тех машинах, на которых привыкла ездить Алиса, а на черной «Ладе»… Несмотря на то, что вообще все это печальное действо происходило совсем не в тех местах, где Алиса привыкла бывать, а в Уйске, и по всему поведению Николая можно было ясно видеть только одно, - то что ему, Николаю на Алису абсолютно наплевать, и что она, Алиса, не интересует его, Николая, ни с какого боку… Несмотря на все это, в глубине души Алиса совершено точно знала, что вот это и есть Он.
Тот, кого она искала с самого первого момента своего рождения. Тот, кого она так часто видела в бесконечных странных снах. Тот, для которого ее носили по миру все эти непонятные ветры, и вот теперь, наконец то, занесли в Уйск. Тот, с кем ей, Алисе, по не поддающимся никакому логическому объяснению причинам впервые в жизни стало спокойно и захотелось просто быть.
Песнь 3
Здравствуй, мой возлюбленный друг!
Мой друг, тот, кто пришел со мной от солнца.
Тот, кто был со мной за пределом тумана.
Тот, кто был со мной от пределов и до сотворения пределов.
Тот, с кем мы вместе пришли от дальних других вершин.
Тех вершин, где вечный, чистый свет и мягкая, тихая музыка.
Я - часть этой музыки.
Я это знаю.
Я знаю, и ты знаешь.
Ты - тот, кто напомнил мне об этом.
Ты - этот свет.
Ты – часть вечного, чистого света.
Ты часть того света, где льется моя музыка.
Ты и я, мы от дальних других вершин.
Там я знала путь сквозь Солнце.
Я знала Солнце. Я любила Солнце.
А ты знал путь сквозь Землю.
Ты знал Землю. Ты любил Землю.
Я хотела забыть, я старалась забыть.
Я очень сильно старалась забыть, и я думала, что забыла.
Но, вот она правда - я не забыла.
Я не забыла. Я помню.
Я помню и знаю, ты тоже не забыл.
И вот я здесь и я жду.
Я жду, что ты поможешь мне пройти сквозь Землю.
Я жду, что ты покажешь мне мою вторую дорогу домой.
И вот ты тоже здесь.
Ты здесь, и твоя вторая дорога теперь - сквозь Солнце.
Я помогу тебе пройти сквозь Солнце.
Это не страшно и почти совсем не больно, идти сквозь Солнце.
Я знаю, я ходила. И теперь я здесь.
Я вижу свою вторую дорогу.
Вот она - у тебя в сердце.
Событие 3.
Вопреки всем своим ожиданиям, Алиса увидела со стороны Николая только одно - тупое равнодушие и, соответственно, услышала вышеупомянутый, не менее тупой вопрос. На который Алиса ответила так, как ответила. То есть весьма неопределенно. И этот весьма неопределенный ответ сразу же завел бесстрашный ум Николая в окончательный тупик, так как если чего и не знал Николай в Уйске, так это именно того, где находился этот самый пресловутый Алисин дом.
- Какую херню я сморозил. Ясно, что теперь она хочет домой. - Подумал Николай.
- Какую ерунду я сказала. Теперь он меня точно никуда не повезет. - Подумала Алиса.
После вышеупомянутых мыслей разговор продолжился.
-Домой - это на вокзал чтоли? - Спросил Николай, имея в виду, что таких прекрасных форм, которыми обладала Алиса, в Уйске совершенно точно нет, не было и не будет, значит, соответственно, Алиса не из Уйска, а из какого-то другого места. Из какого именно, Николай, конечно, не имел ни малейшего представления, так как кроме Уйска нигде не бывал, но, тем не менее, мог предположить, что такие места где-то наверняка существуют. А раз они, эти места, существуют, то, естественно можно до них как-то добраться. И вот, единственный путь, который может привести человека в эти неведомые Николаю места, лежал в его, Николая, представлении именно через вокзал.
И вот, задав этот свой второй, не менее тупой вопрос, Николай подумал:
- Ну какую же херню я опять спросил! Сейчас она, конечно, скажет что ей именно на вокзал, куда же еще, сядет в поезд, и на этом уж точно все.
От этих мыслей сердце Николая непривычно мерзко застонало. Особенно неприятный Николаю стон сердце издало при мысли "НА ЭТОМ ВСЕ". И, как только его, Николая, сердце издало этот самый стон - мысль "НА ЭТОМ ВСЕ" тут же прочно засела в его, Николая, мозгу и стала крутиться там, как назойливая пластинка. А так как ум у Николая (как уже упоминалось выше) был волевой, Николай тут же принял в этом своем волевом уме соответственно волевое решение.
- Ну и хер с ней. - Вот как звучало это его, Николая, волевое решение.
Ремарка:
Русский язык богат и разнообразен, но для Николая, как для истинного представителя города с красноречивым названием Уйск, все это великое разнообразие не представляло никакого интереса. Николай в своем лексиконе (как в речевом, так и в мысленном) уверенно обходился буквально парой-тройкой простых словосочетаний, которые, в свою очередь, состояли из простых, но емких (и в этой связи абсолютно понятных и по этому милых) Его, Николая, сердцу, слов. Вот как раз одним из этих слов и было слово "Херня" и его всевозможные производные, которыми Николай мог уверенно обойтись практически в любой ситуации. И вот, как только это самое слово "Херня" в любом из своих вариантов, вслух или хотя бы мысленно звучало, Николай от звучания этого родственного, милого его, Николая, сердцу слова, мгновенно приходил в баланс.
- Раз он решил, что я живу на вокзале, значит, шансов точно нет. - Подумала Алиса.
И, после того, как эта светлая мысль зародилась в ее, Алисы, голове, к ней присоединились еще несколько подобных мыслей, не менее, а то и более светлых.
Во-первых:
Алиса подумала, что раз он, Николай, решил, что ее, Алисы, дом находится не где-нибудь, а именно на вокзале, значит, совершенно очевидно, что выглядит она, Алиса, сегодня не просто не привлекательно, а скорее всего даже весьма отвратительно. Ведь в ее, Алисы, представлении только самые отвратительные особи могли жить на вокзале, и что уж совсем ни в какие ворота не лезло, на вокзале Уйска.
Во вторых:
Раз уж она, Алиса, в его, Николая, глазах так отвратительно выглядит, значит, шансов хоть как то привлечь к себе его, Николая, внимание, совершенно точно нет. И, скорее всего, уже не будет.
Этот грандиозный по своей логике вывод окончательно разбил в голове Алисы все, и без того шаткие и неустойчивые, планы на счастье с тем, кто (она уже точно знала) был предназначен ей свыше. От этого печального события сердце Алисы заныло не менее мерзко, чем ныло в это же самое время сердце виновника ее несчастий, Николая.
- Свинья. - Сделала Алиса поражающий по своей глубине вывод. И тут же ей, Алисой, овладело непреодолимое желание этот вывод озвучить. Но вместо этого она озвучила то, чего меньше всего ожидала услышать от кого угодно в этой жизни, и уж тем более от себя самой.
- Да, на вокзал. - Сказала Алиса.
Песнь 4
Мой Возлюбленный Друг, я искала тебя.
Я долго-долго, бесконечно долго искала тебя.
Я искала тебя даже тогда, когда думала что ищу кого-то другого.
Я искала тебя даже тогда, когда думала что нашла кого-то другого.
Я искала тебя даже тогда, когда была с кем-то другим.
Даже в ком-то другом я всегда искала тебя.
Мне было холодно.
Мне долго-долго, бесконечно долго было холодно.
Мне было холодно, бесконечно холодно и было темно.
Долго-долго, бесконечно долго было темно, я была одна в темноте.
В бесконечно долгой холодной темноте, я искала тебя.
Я искала тебя, потому что все забыла.
Я забыла тебя, и я думала, что забыла Властелина моего сердца.
Я думала, что забыла Его, и поэтому Он тоже забыл меня.
А ведь если Он забыл меня, нет и меня.
Если Он забыл меня, нет и меня, нет и тебя.
Нет тебя и нет дороги домой.
Нет дороги домой, нет и дома.
Если Он забыл меня, есть только холод и страх.
Если Он забыл меня, есть только холод, страх и боль.
Есть ледяная ноющая боль.
Есть боль, и больше ничего нет.
Только вечная мокрая боль, и больше ничего нет.
Но я только думала, что забыла.
Я думала, что забыла, пока наконец не встретила тебя.
Я знаю тебя.
Я знала и знаю тебя.
Я знала тебя, как только пришла сюда, и даже до этого.
Я долго-долго, бесконечно долго знаю тебя.
Мы оба знаем друг друга, и это уже нельзя забыть.
Ты можешь помнить, можешь думать, что не помнишь.
Можешь даже не помнить и даже забыть совсем.
Я не забыла, я помню.
Я помню тебя неизменно.
И поэтому я здесь.
Событие 5.
Машина Николая, черная тонированная «Лада», резво тронулась с места. Резво, естественно, в той степени, в которой в принципе может тронуться этот выдающийся по своим качествам "бриллиант" отечественного автопроизводства.
Перед тем, как тронуться в этот самый их первый и одновременно последний совместный путь, Николай, как бы невзначай, легким движением руки поправил зеркало заднего вида таким образом, что тот самый задний вид практически перестал в нем, зеркале, отражаться.
- Ну и хер с ним. Я тут и так все знаю. - Тут же подумал Николай в своей излюбленной манере мышления в ответ на это мало интересующее его, Николая, обстоятельство.
Зато теперь в этом самом зеркале вместо уже давно и хорошо знакомого ему, Николаю, заднего вида отражалось лицо Алисы, которое, Николай совершенно точно для себя решил, он видит в первый и последний раз.
Приняв это волевое решение, всю оставшуюся дорогу Николай твердо держался за руль, молчал и, соответственно молча, пялился на лицо Алисы.
Поскольку глаза Николая, надежно скрывали солнечные очки, Алисе ничего другого не оставалось, как всю дорогу смотреть на его, Николая, руки.
Руки Николая были разукрашены бесчисленным множеством татуировок, которые Алиса беспрепятственно могла изучать, благо было лето, и на Николае была одета горячо любимая многими представителями сильного пола майка-алкоголичка.
Ремарка: Татуировки - это излюбленный способ самовыражения всех уважающих себя настоящих индейцев, которые, за неимением холста и кисти, в древние времена все свое видение мира иллюстрировали непосредственно на собственной персоне.
Точно так же поступали и поступают по сей день особо продвинутые жители города Уйска, самым продвинутым из которых, судя по количеству этих самых татуировок, вне всякого сомнения был Николай.
Алиса, глядя на эти самые руки, буквально за пару минут, узнала:
Во-первых:
Что того, кто предназначен ей свыше, зовут Колян. Алиса узнала об этом по синим буквам, расположенным на пальцах правой руки.
Во-вторых:
Сколько тому, кто предназначен ей свыше, лет. Алиса узнала об этом по синим цифрам, расположенным на запястье все той же правой руке.
В-третьих:
Практически все его интересы и увлечения. Как и на каких именно частях тела эти интересы и увлечения отображались, объяснять слишком долго и бессмысленно. Тут можно сказать только одно - судя по количеству татуировок, он, Николай, был очень разносторонней личностью.
В-четвертых:
Что у того, кто предназначен ей свыше, есть супруга, которую зовут Вера, и которую он, Николай, очень любит. Вера, любимая супруга Николая, расположилась на плече Николая в виде синей полуобнаженной русалки с поясняющей надписью - Моя супруга Вера, которую я очень люблю.
- Все ясно. Он женат и очень любит свою жену, поэтому, конечно, на меня даже и не смотрит. - Подумала Алиса, не подозревая о том, что Николай только и делал все это время, что смотрел на нее, Алису, сквозь не раз уже упоминавшиеся солнечные очки.
Пока Алиса смотрела на руки Николая, он, Николай, смотрел на ее, Алисы, губы, которые для него, Николая, вдруг стали буквально, намазаны медом. Тем самым диким вересковым медом, который он, Николай, хоть никогда в жизни и не пробовал, но точно знал, что такой мед существует, и что вот именно такой мед, он, Николай, с привеликим удовольствием ел бы до конца своей жизни вместо пельменей, лука и квашенной капусты, которыми кормила его, Николая, все это время его супруга Вера.
Ремарка: "Как Николай принял решение сделать Веру своей супругой."
Николай принял решение сделать Веру своей супругой по тому что:
Во-первых:
Настоящая любовь для Николая была тем краеугольным камнем, без которого его, Николая, существование утрачивало свой изначальный смысл.
Во-вторых:
За неимением лучшего, Николай подумал, что трение его, Николая, формы о форму Веры, доставляющее ему, Николаю, на тот момент его, Николая, жизни ни с чем не сравнимое удовольствие - и есть ни что иное, как настоящая любовь.
В-третьих:
В тот день, когда это мудрое решение созрело, Николай рассудил так:
- Хватит уже заниматься всякой херней, пора завести семью.
Сказал - сделал. Херней заниматься перестал - семью завел. С Верой.
И вот теперь, когда Алиса оказалась в его, Николая, машине, в непосредственной близости от него, Николая (то есть буквально в нескольких от него сантиметрах), в этот самый момент буквально всем его, Николая, существом настойчиво овладела отчаянная мысль.
- Твою мать, похоже, все, что было у меня с Верой, не любовь - полная херня.
А все это время, пока вышеупомянутые глубинные трансформации происходили в душе Николая, Алиса смотрела на его, Николая, руки. Она смотрела и, к величайшему сожалению, всем своим существом ощущала, что (несмотря на бесчисленное множество татуировок и обручальное кольцо на его, Николая, пальце), это и есть те самые единственные на свете руки, в которые бы она, Алиса, пошла. И не только пошла, но в них бы, в этих самых руках, и осталась до конца своей жизни.
Ремарка: Обручальное кольцо было еще одним символов его, Николая, верности своей супруге Вере. Николай носил его на тот случай, если вдруг, например, синюю русалку с надписью будет не видно, и кто-нибудь, не приведи Господь, забудет, что он, Николай, женат. Кто-нибудь, кто может об этом забыть, и для кого, собственно, он, Николай, и носил на себе все эти атрибуты верности, был, в первую очередь, сам Николай. Поэтому он, Николай, снимал обручальное кольцо даже реже, чем солнечнее очки, то есть практически никогда.
- Хорошо, что я не забыл надеть солнечные очки.- Подумал Николай. - Хоть можно посмотреть на нее нормально.
-Хоть бы на секунду снял свои эти дебильные очки.- Подумала Алиса. - Я бы так хоть в глаза ему посмотрела.
Но Николай и не думал снимать солнечные очки, ему они абсолютно не мешали, и он то как раз совершенно спокойно смотрел Алисе в глаза.
Алиса чувствовала на себе взгляд Николая, но, так как лицо его по-прежнему не выражало ничего, кроме тупого равнодушия, Алиса решила, что это ей только кажется, что она чувствует на себе его, Николая, взгляд, а на самом деле он, Николай, смотрит исключительно на дорогу и скорее всего думает только об одном - как бы поскорее уже сбагрить ее, Алису, на вокзал и наконец-то отправиться к любимой им, Николаем, супруге Вере. Эта скорбная мысль окончательно расшатала и без того уже расшатанную многочисленными похождениями по Уйским улицам ее, Алисы, нервную систему, и вот единственное, что она, Алиса, смогла сделать при всех сложившихся обстоятельствах - это зареветь.
Песнь 5
Мой нежный, единственный друг!
Я думала, что все тебе сказала, но нет.
Я думала, что я справлюсь сама, но нет.
Я справляюсь сама, и я буду справляться сама, но мне трудно.
Мне очень трудно тут идти сквозь Землю одной!
Мне трудно, я ведь еле-еле умею стоять на ногах.
Я еле-еле стою на ногах, мой возлюбленный Друг, ведь я не от Земли.
Я не от Земли, я от Солнца, а Землю я знаю мало.
Землю я знаю мало, и еще меньше понимаю.
Я знаю Солнце, и я люблю Солнце, но здесь все иначе.
Здесь все иначе, здесь Солнца почти не видно.
Здесь Солнце скрывают пределы тумана.
Здесь все скрывают туманы и темная вода.
Меня забирает вода, помоги мне!
Я совсем замерзла, мой возлюбленный друг, вода оказалась очень холодной.
Вода такая холодная, совсем ледяная, что мне самой никак не согреться.
Я прошу тебя, помоги мне выплыть! - Но ты меня не слышишь.
Я прошу тебя, поддержи меня, мне так трудно выплыть! - Но ты убираешь руку.
Я сама не могу выплыть, мой возлюбленный друг, я задыхаюсь.
Я умоляю тебя, мне очень нужно вернуться домой!
Мне очень нужно вернуться туда, где свет и мягкая тихая музыка!
Я уже ничего не говорю про свет, но я не могу не говорить про музыку!
Я не могу. Как мне молчать, я ведь часть этой музыки?!
Я - часть музыки, а ты - часть света, но ты забыл. Ну и ладно, как хочешь.
Живи, как ты хочешь, но знай, мне одной очень трудно.
Мне трудно, хоть я и справляюсь, но знай, что я очень устала.
Я устала идти сквозь землю, мое солнце внутри уже почти отсырело.
Оно отсырело от темной воды, она его уже почти затопила.
Она тянет и тянет меня вниз, мой возлюбленный друг.
Темная вода тянет меня вниз, хочет утопить мое внутреннее солнце.
Темная вода хочет утопить солнце, где живет мой Возлюбленный.
Темная вода хочет, чтобы я забыла моего Возлюбленного, как многие забыли.
Тут очень многие забыли моего Возлюбленного из-за темной воды и тумана.
Я от солнца, я из-за предела тумана.
Я от других дальних вершин, и поэтому я помню.
Я оттуда, откуда и ты.
Просто ты забыл, а я помню.
Ты нашел меня в ком-то другом и забыл, а я помню.
Ты хочешь думать, что там и есть я, но меня там нет.
Меня там нет, и пока ты ищешь меня там, где меня нет,
Я продолжаю задыхаться в темной воде.
Событие 6
- Боже, почему она заревела? - Подумал Николай и тут же, в характерной для себя манере, ответил опять же сам себе на этот глубокомысленный вопрос. - Да хер ее знает. Хер их вообще поймешь, чего они ревут.
Ремарка: Под словом "их" Николай, очевидно, подразумевал женщин в целом.
- Ну что же он не спросит, почему я реву? - Подумала Алиса, и тут же объяснила себе, в чем дело. - Ясно почему, потому что он этого даже не заметил.
Вот тут Алиса заблуждалась глубочайшим образом. Конечно же он, Николай, заметил, что она, Алиса, ревет. Да и как он мог не заметить, когда он только и был занят тем, что сквозь все те же солнечные очки, практически совсем забыв о том, что надо посматривать на дорогу, и о том, куда вообще он, Николай, едет, только и делал, что непрерывно пялился на Алису. И вот, как раз в тот момент, когда воображение Николая стало рисовать картинки про дикий вересковый мед, который он, Николай не то что робко слизывал, а уже буквально пожирал, Алиса и заревела.
От такого неожиданного поворота событий в голове Николая произошел сбой. Картинка в воображении померкла.
- Ясно, она все-таки рассмотрела, что я не слежу за дорогой, а пялюсь на нее вместо этого. Не спасли, блин, солнечные очки. - Немного поразмыслив, сообразил Николай.
И вот, чтобы хоть как-то поправить уже казалось бы совсем не поправимое положение, Николай, в свойственной ему манере, принял очередное волевое решение:
- Не хер больше на нее пялится, надо следить за дорогой. - Так это решение звучало.
А Николай, надо отдать ему должное, был человек слова, иначе бы он:
Во-первых:
Давно бы ушел от уже порядком надоевшей ему и успевшей проесть все его, Николая, последние нервы, супруги Веры.
Во-вторых:
И вовсе не женился бы на своей супруге Вере, которая к моменту непосредственно женитьбы, благодаря непрерывному потоку скандалов и истерик, успела его, Николая, порядком поддостать.
В-третьих:
Если смотреть шире, то он, Николай, с превеликим удовольствием послал бы к соответствующей матери не только свою супругу Веру, но и весь Уйск вместе взятый давным-давно. И уж тем более он сделал бы это теперь, когда рядом с ним по воле судеб наконец-то оказалась та, которая, как Николай совершенно ясно почувствовал, несмотря на изрядную тупость его, Николая, ума, была предназначена ему свыше.
Николай сдержал данное себе слово. Прекратил пялиться на Алису. Естественно, даже и не подумал спросить, почему же она, Алиса, ревет, а точнее даже не ревет, это бы еще куда ни шло, а просто беззвучно плачет. Уставился на дорогу, еще крепче ухватился за руль и, с выражением лица, абсолютно идентичным такому понятию как кирпич, проехал остаток дороги, отделявший их от уйского вокзала.
- Теперь он меня высадит, и на этом точно все.- Подумала Алиса.
И вот, как только она подумала так (в особенности на мысли "точно все") ее, Алисы сердце заныло так непривычно мерзко, что от этого мерзкого нытья у нее, Алисы, последние слезы иссякли.
- Теперь она уедет, и на этом точно все. - Подумал Николай.
И вот, как только он подумал так, (в особенности на мысли " точно все") его, Николая, сердце заныло не менее, а возможно даже и более мерзко, чем в этот самый момент, ныло сердце виновницы его, Николая, несчастья, Алисы. От этого мерзкого нытья у Николая еще больше помутнело в голове, хотя казалось бы больше мутнеть было некуда.
Песнь 6.
Мой нежный, единственный друг!
Я была под темной водой очень долго, я ее узнала.
Темная вода на вкус похожа на боль.
Я очень долго в этой воде, и поэтому я знаю боль.
Она очень густая, темная вода, в ней тяжело дышать.
В ней все это время было почти невозможно дышать.
Пока ты искал меня в ком-то другом, я задыхалась в темной воде.
Я задыхалась в холодной темной воде, я пробовала ее на вкус.
Я уже давно-давно знаю этот вкус, но мне никак не сдвинуться с места.
Я тут очень замерзла, мой возлюбленный друг, перестань искать меня в ком-то другом!
Я попробовала на вкус многое.
Я попробовала на вкус почти все, что есть на Земле.
Тут почти все на вкус, как эта Вода, в которой я стою и мерзну без тебя.
Мой возлюбленный друг, я заклинаю тебя, пожалуйста, вспомни Солнце!
Мой нежный, единственный друг, я умоляю тебя, вспомни наше Солнце!
Мой неизменный, бесконечно любимый друг, я так устала тут, вспомни наш Дом!
Помоги мне, мой возлюбленный друг, ведь мы пришли сюда вместе!
Помоги мне пройти сквозь Землю, чтобы я смогла помочь тебе пройти сквозь Солнце!
Я здесь, я жду тебя, и ты это знаешь.
Я ждала, жду и буду ждать тебя, даже если ты не придешь.
Я ждала, жду и буду ждать тебя, даже если ты будешь искать меня в сотнях тысяч других.
Я ждала, жду и буду ждать тебя, потому что не знаю иного пути.
Я жду тебя, потому что только с тобой я смогу до конца пройти сквозь землю и обратить воду в песню.
Я жду тебя, потому что только со мной ты сможешь до конца пройти сквозь солнце и обратить туманы в танец.
Я жду тебя, потому что я - часть музыки, а ты - часть света.
Я жду тебя.
Поэтому я здесь.
Я здесь и я остаюсь.
Я здесь и, я прошу тебя, мой возлюбленный друг, протяни мне руку!
Мы здесь так долго, так бесконечно долго, я умоляю тебя, протяни мне руку!
Протяни мне руку и раскрой свою ладонь.
Раскрой свою ладонь, мой возлюбленный друг, чтобы я отдала тебе то, для чего ты здесь.
Я отдам тебе ключ.
Я отдам тебе ключ от твоего сердца.
У меня в руке ключ от твоего сердца.
Я сохранила его.
Протяни мне руку.
Теперь он твой.
Событие 7.
- Надо что-то делать, причем резче. - Подумал Николай.
- Надо что-то делать, причем скорее. - Подумала Алиса.
- Да ни хера тут не поделаешь. - В свойственной ему манере подумал Николай, продолжая рассуждать с самим собой.
- Он сам явно и палец о палец не ударит. - Подумала Алиса и, надо сказать, была близка к истине, как никогда.
В черной «Ладе» царила первозданная тишина. Лицо Николая напоминало уже даже не кирпич, а надгробную плиту. Алиса выжидающе смотрела на его, Николая, мужественный профиль. Николай не реагировал на ее, Алисы, выжидающий взгляд и, сквозь все те же солнечные очки, сосредоточенно смотрел вдаль.
- Я так понимаю, мы приехали? - Спросила Алиса, по лицу Николая окончательно убедившись, что разговор с ней он завязывать не будет ни то что в этой, но вряд ли даже и в следующей жизни.
- Ну да… Вот вокзал. - Сказал Николай, видимо, на тот случай, если табличка с надписью "Вокзал" в непосредственной близости от которой он и припарковал свой чудо-автомобиль, могла оставить в Алисе хоть какие-то на этот счет сомнения.
Ремарка: В критические моменты жизни, ум человека приостанавливает свою судорожную деятельность и уступает место высшему разуму. Вот этот самый высший разум и заговорил сейчас в Алисе, очевидно поняв, что на ее, Алисы, ум надежды нет никакой, не говоря уже про ум Николая, который, кроме того, что и так по природе своей был весьма не далек, а за последнее время и вовсе отупел, от нескончаемых истерик его, Николая, супруги Веры, пельменей, лука и квашенной капусты.
- Я вот что подумала, Вы так прекрасно меня довезли, может, оставите мне свою визитную карточку? И когда я в следующий раз приеду в Ваш … (Алиса хотела сказать Уйск, но как назло напрочь забыла собственно этого самого Уйска название) … город (продолжила Алиса), я бы Вам могла позвонить. Если Вы, конечно, не против… - Вот такой примерно текст произнесла Алиса под влиянием высшего разума.
Но благие намерения высшего разума не встретили теплого отклика в душе Николая потому что:
Во-первых:
У Николая, конечно, никакой визитной карточки не было и в помине, более того, скорее всего он, Николай, даже не знал что в принципе такое понятие, как визитные карточки, существует на этом свете. А если бы и узнал, что весьма сомнительно, то все равно ни за что бы не понял, на хрена они, собственно, эти карточки, нужны.
Во-вторых:
Сам тон Алисы показался Николаю подозрительно вежливым. А тот факт, что Алиса к нему, Николаю, обратилась на «Вы», окончательно убедил его, Николая, в том, что Алиса над ним явно зачем-то издевается. Это убеждение произошло вследствие того, что к Николаю за всю жизнь никто и никогда на «Вы» не обращался, за исключением сотрудников правоохранительных органов и Уйского дворца бракосочетаний, что в его, Николая, воспоминаниях стояло примерно на одном уровне. И тех и других он, мягко говоря, недолюбливал. Алисе соответственно обе эти ассоциации было совсем не на пользу.
В-третьих:
От этого непривычного ему, Николаю, тона все его, Николая, волевое тело бросило в жар, в голове помутнело еще больше, от чего он, Николай, тут же ощутил себя в опасной близости от уже даже не просто забвения, но и непосредственно нарушения его, Николая, супружеского долга.
Этого он, Николай, конечно, допустить никак не мог, и вот, собравшись с духом, он, как Ильич с трибуны, звучно провещал:
- Че мне звонить то? Меня жена дома ждет. - Вот такой вдохновляющий текст услышала Алиса в ответ все на все свои благие намерения.
- Свинья. - Подумала Алиса, изрядно побледнев и даже как то буквально спав с лица, от этого самого его, Николая, вдохновенного текста. Она подумала так и уж совсем было собралась эту свою мысль озвучить, но высший разум наступил Алисе на горло.
В черной «Ладе» снова воцарилась первозданная тишина.
- Свинья. - Подумал Николай после того как этот вдохновляющий текст озвучил. Он подумал так, потому что, несмотря на то, что по прежнему был в солнечных очках, все-таки увидел, как заметно побледнело лицо виновницы его, Николая, несчастий, Алисы. И вот, от этого самого зрелища, его, Николая, сердце в буквальном смысле прямо-таки упало и разбилось в мелкие дребезги. Вследствие чего он, Николай, и применил к себе этот не далекий от истины эпитет.
- Жена - это святое… - продолжила Алиса, прейдя наконец-то в себя.
- Ну тогда, если Вы с женой вдруг будете в Москве, пожалуйста, позвоните мне. Я буду рада, если смогу быть Вам чем-то полезной. - Радушно предложила Алиса, подавляя настойчивое желание вместо этого все-таки назвать его, Николая, свиньей.
"Крикну, а в ответ тишина" - эта незатейливая фраза из песни народной артистки бывшего Советского Союза Аллы Борисовной Пугачевы, максимально передает смысл того, что услышала Алиса в ответ на свое радушное предложение.
Алиса в полном недоумении искала хоть какое-то объяснение тому, почему же он, Николай, молчит. И вот, в ее, Алисы, представлении подобная реакция его, Николая, объяснялась:
Во-первых:
Тем, что он, Николай, немного глуховат. Немного, потому что до недавнего времени он же ее как-то все-таки слышал.
Во-вторых:
Что она, Алиса, говорит так тихо и невнятно, что даже на расстояние буквально нескольких сантиметров, где он, Николай собственно и базировался, уже не возможно ничего разобрать.
В-третьих:
Что она, Алиса, выглядит сегодня воистину отвратительно, раз он, Николай, даже из вежливости не в состоянии ей, Алисе хоть как то ответить.
Ни один из этих ее, Алисы глубокомысленных выводов не соответствовал действительности. Действительности соответствовало то, что, в отличие от Алисы (которая, несмотря на столь разительную перемену в лице, в себя пришла практически сразу, очевидно при помощи все того же высшего разума, который ей, Алисой, руководил) Николай в себя не пришел совершенно, очевидно, потому что до него этот самый высший разум так до сих пор и не достучался. В этой связи рассчитывать ему, Николаю, приходилось исключительно на свои силы, которых у него, Николая хватало исключительно на то, чтобы просто тупо молчать.
Высший разум подкрепил Алису. Алиса продолжила диалог.
- Меня зовут Алиса, а Вас? - произнесла Алиса, уже безо всякой надежды на обратную связь.
Но вот, лед тронулся. Причем в буквальном смысле этого слова. Сердце, а заодно мозг Николая от звучания ее, Алисы медового голоса, наконец-то оттаяли, что, в свою очередь, благодатно повлияло на его, Николая, речевые способности, и вот, свершилось чудо, Николай снова заговорил.
- Коля. - Сказал Николай.
Ремарка: Несмотря на то, что его, Николая ответ был, мягко говоря, не многословен, это уже не имело для Алисы никакого значения. По интонации этого самого немногословного ответа Алиса ощутила, что надежда все-таки есть.
- Николай, запишите тогда, пожалуйста, мой номер. - Сказала Алиса.
И вот, она, Алиса, сказала это так, то есть таким медовым голосом, что вся последняя его, Николая, воля, а вместе с ней и верность своему слову, супруге Вере и вообще все то, что непосильным трудом накопилось в его, Николая, голове за всю его, Николая, жизнь, от этого самого звучания исчезло. В голове у него, Николая, воцарилась тишина. И вот, впервые в жизни, благодаря этой благодатной тишине, в Николае пробудился высший разум, под воздействием которого произошло следующие:
Николай запустил правую руку в штаны и уверенным движением этой самой руки достал оттуда мобильный телефон.
Алиса сказала Николаю свой номер.
Николай ее, Алисы, номер записал.
- Позвонит. - Подумала Алиса.
- Позвоню. - Подумал Николай.
Песнь 7.
Здравствуй, мой возлюбленный друг!
Здравствуй, мой возлюбленный, тот, с кем мы долго-долго были вместе...
Тот, с кем мы вместе пришли от других дальних вершин…
Тот, кто был со мной, когда я впервые шла сквозь солнце…
Тот, кто ждал меня, пока я ходила сквозь солнце…
Тот, кто был на земле для меня, пока я искала путь обратно, сквозь солнце…
Тот, кто знал меня, даже когда я сама не знала …
Тот, кто видел, что я от солнца, даже когда никто ничего не видел…
Тот, кто был со мной даже тогда, когда меня самой уже почти не стало…
Тот, кто был со мной даже тогда, когда я искала себя в сотнях тысяч других…
Тот, кто помнил меня даже тогда, когда я все забыла…
Даже тогда, когда все, что было вокруг, заслонили туманы…
Даже тогда, когда все, что было внутри, затопила темная вода…
Даже тогда, когда свет у меня в груди почти погас, и совсем затихла мягкая музыка…
И даже тогда, когда я окончательно забыла то, что я - часть этой музыки.
Мой возлюбленный друг, ты был рядом со мной, даже тогда, когда нашел меня в ком-то другом...
Ты все время был со мной, хоть и шел своим путем с кем-то другим, сквозь землю, сквозь солнце…
Ты со мной, хоть ты так и не вспомнил, что я это я, и как давно я знаю Тебя, а ты знаешь меня…
Хоть ты так никогда и не вспомнил, как бесконечно давно, и как близко мы знаем друг друга…
Ты не помнишь, не хочешь помнить, и уже очевидно не вспомнишь, но это теперь не важно…
Это не важно, мой возлюбленный друг, потому что теперь я свободна!
Я окрепла, я знаю себя, я знаю, я - часть вечной музыки.
Я - часть музыки, я и есть эта музыка и я здесь, я играю…
Я играла, играю и буду играть, ты помог мне, спасибо, теперь я все знаю.
Ты помог мне искать и найти, я нашла, и теперь я тебя отпускаю.
Ты помог мне рассеять туман, и теперь я снова вижу пределы.
Я оттуда пришла, и туда я вернусь, ты помог мне, спасибо, теперь я помню и это.
Мой возлюбленный друг, я благодарю тебя, ты воскресил во мне мою тайну!
Ты дождался меня, ты встретил меня, ты увидел меня и помог мне воскресить мою тайну.
Ты помог мне перестать бояться моей собственной тайны.
Ты помог мне перестать прятаться от того, что всегда было со мной.
Ты помог мне перестать бежать от того, что я думала, я совсем-совсем потеряла.
Ты помог мне остаться один на один с тем, что вселяло в меня самый большой на свете страх.
Ты помог мне, теперь я здесь.
Теперь я наконец-то здесь и я знаю, что мысли - всего лишь не правда.
Теперь я здесь, и мне здесь наконец-то спокойно.
Мне тепло и спокойно, я знаю, я - часть тихой музыки.
Я - тихая музыка и внутри моей тайны, я танцую со своим вечным Возлюбленным.
Я всю жизнь, все бесчисленные миллионы разных жизней, с тобой и без тебя, была верна и танцевала внутри этой тайны со своим вечным Возлюбленным.
Я танцую внутри моей тайны, и это единственное, что неизменно.
Мой нежный друг, ты помог мне, моя вода снова стала песней.
Вода стала песней, и эту песню я посвящаю тебе.
Событие 8
- Позвонит. - Думала Алиса, когда садилась в поезд Уйск-Москва.
- Позвоню. - Думал Николай, провожая Алису взглядом сторожевого пса, безотчетно преданного своему хозяину, когда она, Алиса, садилась в поезд Уйск-Москва.
- Позвонит. - В такт колесам поезда Уйск-Москва стучало, ее, Алисы, сердце, отзываясь по венам, останавливая движение крови.
- Позвонит, приедет и заберет меня с собой.
- Позвоню. - В такт колесам поезда Уйск-Москва, уносящего Алису в ему, Николаю, неведомые дали, а именно в Москву, стучало его, Николая сердце, затормаживая дыхание, заглушая шум мыслей.
- Позвоню, приеду и заберу ее с собой.
Так думала Алиса. Так думал Николай.
Вот только, думая так, она, Алиса, как ни странно, ни разу не задалась вопросом, - А куда же именно он, Николай, ее, Алису, заберет? Куда он, герой всей ее, Алисы, жизни, может забрать ее, Алису - женщину с такой ослепительно прекрасной московской формой? В Уйск? В квартиру его, Николая, супруги Веры, где он, Николай в этом самом Уйске и проживал? В квартиру, конечно, весьма комфортабельную, спору нет, но только по Уйским меркам. А вот зато по московским, то есть по ее, Алисы, меркам, далекую от такого понятия, как комфорт, примерно настолько же, как созвездие Кассиопея от Земли. И даже, Бог с ним, с комфортом, но вот что самое интересное, так это каким глубочайшим образом удивиться та самая Вера, супруга Николая и одновременно владелица этой роскошной квартиры, при таком неожиданном для нее, Веры, повороте событий.
Вот ровным счетом ни о чем из вышеперечисленного Алиса не помышляла. Она не помышляла об этом:
Во-первых:
Потому что в принципе не имела такой привычки. То есть что-что, а такие вещи, как помышлять, размышлять, и все что с этим связано, то есть буквально все то, что в простонародии называется здравый смысл , было ей, Алисе, по жизни чуждо.
Во-вторых:
Потому что, хоть здравый смысл ей, Алисе, был и чужд, а вот зато ей было совсем не чуждо, а даже весьма близко то, что называться сердце. И вот это самое сердце и говорила ей, Алисе, что, где бы ни жил Николай, с кем бы он ни жил и что бы он, Николай, ни делал до встречи с ней, Алисой, это не имеет абсолютно никакого значения. Это не имеет значения по тому что теперь, после этой самой встречи (и Алиса это знала точно), все будет иначе. Теперь он, Николай, по ее, Алисы мнению приедет в Москву, эту Москву для нее, Алисы, покорит, и причем Москву - это минимум, а скорее всего он, Николай, покорит вообще весь мир, то есть, конечно, никаких проблем с комфортом у них, совершенно точно не возникнет.
В-третьих:
Сомнений в том, что все произойдет именно так, а не иначе, у Алисы не было никаких по одной простой причине. Алиса в него, Николая, верила. Алиса верила в него беззаветно, верила вопреки собственным глазам и ушам, вопреки здравому смыслу и жизненным обстоятельствам и вообще вопреки всему и абсолютно безо всякой видимой причины, которую можно было бы хоть как-то объяснить. Она просто знала, что это Он - ее герой, а значит - Он может все, и это неизменно.
Теперь про Николая.
В отличие от Алисы, здравый смысл был тем ключевым понятием, на которое Николай, как ему казалось, в основном и опирался по жизни. И вот в этот самый здравый смысл он, Николай и уперся теперь. И как только он в него уперся, этот самый его, Николая, здравый смысл выдал следующий текст:
- Куда ты, на хер, ехать собрался? И куда ты интересно, на хер, ее заберешь?
Далее, наглядно иллюстрируя ответ на эти вопросы, в воображении Николая возникла картинка, где он, Николай Алису все-таки забрал. Но забрал это полбеды, а вот что самое страшное - все-таки привез ее, Алису, в Уйск.
Ремарка: Подробно рассказывать о том, какая судьба была уготована в его, Николая, воображении Алисе в этом самом Уйске, смыла нет. Это и так предельно ясно для каждого, кто хоть раз в жизни этот самый Уйск видел, и, уж не приведи Господь, в нем жил.
От этого плачевного зрелища, у Николая прямо прихватило сердце. Сердце прихватило, и, очевидно в связи с последовавшим за этим кислородным голоданием, помимо сердца, наконец-то прихватило и мозг. А точнее этот самый здравый смысл, в который он, Николай уперся. Как только здравый смысл замолк, в голове Николая воцарилась благодатная тишина, и вот, в этой тишине он, Николай, снова услышал голос высшего разума.
На этот раз высший разум поведал Николаю о том, что:
Во-первых:
Настоящая любовь, которая является краеугольным камнем в его, Николая, жизни, оказывается совсем не там, где до недавнего времени, он, Николай, эту самую настоящую любовь искал.
Во-вторых:
Раз его, Николая, настоящая любовь не в Уйске, а совсем в другом месте, - то и хер бы тогда с ним, с этим Уйском, а заодно и с его, Николая, супругой Верой, проевшей его Николая, последние нервы уже до самого последнего предела, утомившей его, Николая, пельменями, луком и квашенной капустой. И даже хер с ней, с его, Николая любимой машиной «Ладой» - чем не пожертвуешь ради настоящей любви.
В-третьих: Если смотреть шире, то никто, том числе и он, Николай, ни кому ничего не должен до такой степени, чтобы весь остаток своих дней из-за этого самого долга, провести в Уйске, питаясь до конца этих самых дней, до предела уже надоевшими пельменями, луком и квашенной капустой.
И вот, ощутив себя свободным как ветер, он, Николай, решил в легкой и непринужденной манере поехать в Москву и, хер с ним, что он это самую Москву видел всего пару раз и то по телевизору, это не важно. Ведь если в этой самой Москве его ждет та, кто, вне всякого сомнения, ему, Николаю, предназначена свыше, значит он, Николай, все в той же легкой и непринужденной манере эту неизвестную ему до недавних пор Москву для нее покорит, а, если будет нужно, то не только Москву, но и весь мир. Покорит и положит к ее ногам. Синюю русалку с поясняющей надписью с плеча сведет, обручальное кольцо сдаст в ломбард, и будет с ней, той самой, наслаждаться совместным поеданием дикого верескового меда до конца своих дней.
Такими были намерения Николая.
Такими были ожидания Алисы.
Но вопреки своим намерениям, Николай не покинул Уйск, а Алиса, соответственно, вопреки своим ожиданиям, так Николая и не дождалась.
Николай не покинул Уйск, потому что, конечно, никаким доводам даже самого что ни на есть высшего разума не под силу победить то, что в простонародии называется здравый смысл. И вот, как только высший разум в Николае умолк, что произошло достаточно быстро, этот самый его, Николая, здравый смысл выдал ему, Николаю, примерно следующий текст:
Во-первых:
Что это за херню ты задумал?!- Так сказал ему, Николаю здравый смысл.
Во-вторых:
Ты что, совсем дебил?! На хер ты ей нужен, она уже наверняка и думать то про тебя забыла. Куда ты на хер поедешь? - Так звучал следующий здравый аргумент.
В-третьих:
Хер его вообще знает, что тебя там ждет, скорее всего ни хера хорошего. И потом, раз Вера - твоя супруга, значит она тебе и предназначена.
Это последнее, железное по логике высказывание окончательно укрепило в Николае волю к победе, которая в его, Николая, понимании заключалась в том, чтобы задушить в себе все, что мешало ему, Николаю быть верным своей супруге Вере, словом, делом, телом и душой. То есть все свои чувства и желания.
- С кем живу, того и люблю.- Так звучало окончательное его, Николая решение.
Алиса продолжала ждать. Алиса продолжала ждать, хотя ее, Алисы, здравый смысл говорил ей:
Во-первых:
Что ждать смысла нет, он все равно не придет. По всему видно, он счастлив в браке.
Во-вторых:
На кой черт он тебе нужен, когда каждый дурак бы уже давно догадался, что он и думать о тебе забыл?
В-третьих:
Только самой последней идиотке на вроде тебя может прийти в голову идея, что вот это, даже не понятно как это назвать, и есть настоящая любовь. Настоящая любовь безответной не бывает.
В-четвертых:
Если смотреть шире, то всем известно насколько это аморально и не порядочно питать нездоровые чувства к женатому мужчине.
Так звучали доводы здравого смысла Алисы.
Только Алисе на все эти доводы, как собственно и на сам здравый смысл, как обычно, было глубочайшим образом наплевать.
Она ждала Николая. Она любила и ждала Николая. А когда она, Алиса, наконец-то перестала его, Николая, ждать, даже тогда она так и не перестала его, Николая, любить.
Николай не приехал. Николай не приехал, но он не забыл Алису. Как он ни старался, никакие волевые усилия не помогли ему, Николаю, забыть Алису и снова полюбить свою супругу Веру.
Николай испробовал практически все:
Во-первых:
Он ел пельмени, лук и квашеную капусту с удвоенной силой, но душа его, Николая, настойчиво продолжала требовать меда.
Во-вторых:
Он заливал в себя Уйскую водку в таких количествах, что не выдержала бы даже самая стойкая на свете лошадь. А учитывая качество этой самой водки, не выдержал бы даже самый стойкий на свете слон. Но, даже когда его, Николая воображение, благодаря этим самым возлиянием окончательно меркло, образ Алисы оставался все равно.
В-третьих:
Он с завидной частотой совокуплял собственную форму с формой своей супруги Веры, в тщетной попытке воскресить за те 11 минут, которые собственно и длилось это самое совокупление, то чувство в душе, которое до встречи с Алисой, он, Николай, по роковой ошибке принял за любовь.
Все это, конечно, очень помогало ему, Николаю, еще больше отупеть. Он, Николай, отупел до последнего предела. Он отупел на столько, насколько принципе под силу отупеть кому бы то ни было, наделенному хоть каплей сознания. Но, даже отупев окончательно, он так и не смог ее, Алису, забыть.
- Поеду, найду и придушу эту суку. - Решил для себя Николай.
- Придушу ее, чтоб не мешала людям жить спокойно.
Ремарка: Под словом "люди" он, Николай очевидно подразумевал себя и свою супругу Веру.
Так решил для себя Николай, сел в черную тонированную «Ладу» и, загрузив в багажник пару килограмм пельменей, с любовью приготовленных его, Николая, супругой Верой, взял курс на Москву.
Алиса, уже совсем было перестав его, Николая, ждать, вдруг почувствовала, что он совсем рядом. Оснований для этого не было никаких, но она ясно почувствовала что он, Николай, где-то совсем рядом.
Она точно знала, что очень-очень скоро ее, Алису, и его, Николая, ждет встреча. Еще одна встреча и что эта вторая встреча совершенно точно, так или иначе, обязательно изменит всю ее, Алисы жизнь.
Николай нашел Алису. Алиса встретилась с Николаем.
Встреча изменила жизнь Алисы.
Жизнь Николая снова стала спокойной.
Песнь 8.
Здравствуй, мой сокровенный друг!
Теперь я знаю, мой возлюбленный, это - не ты, хоть ты и бесконечно дорог моему сердцу.
Ты бесконечно дорог моему сердцу, дороже всех, кого я встретила здесь, за все это время пока я искала.
И даже теперь, когда я нашла, даже когда я нашла и знаю свою тайну, ты все равно дороже всех, кого я встретила здесь.
Ты для меня по-прежнему дороже всех, даже не смотря на то, что для тебя, дороже всех не я, а кто-то другой.
Ты для меня бесконечно дорог, но ты не мой возлюбленный, теперь я это знаю.
Я так сильно стремилась к тебе, потому что думала, что к моему вечному Возлюбленному я смогу вернуться только с тобой.
Только с тобой, потому что мне вдруг показалось, что одну, без тебя, Он меня уже не ждет.
Я так думала, потому что боялась, что одна я не справлюсь, и не смогу вернуться домой.
Но это были всего лишь мысли, а мысли - это не правда.
Правда в том, что мой вечный Возлюбленный и не думал оставлять меня.
Правда в том, что Он вечно танцует со мной в тайне моего сердца.
Правда в том, что я - часть Его музыки, а Его музыка никогда не заканчивается.
Правда в том, что даже если ты не со мной, я все равно танцую и играю со своим вечным Возлюбленным.
Правда в том, что я дома и там, за пределами тумана, и здесь на земле.
Правда в том, что на земле и солнце, я - часть тихой музыки.
Так было. Так было, есть, и будет.
Это единственное, что неизменно.
Прощай, мой возлюбленный друг, иди своей дорогой!
Иди своей дорогой, туда, где танцует твоя тайна.
Я больше не нуждаюсь в тебе, мой возлюбленный друг, теперь я свободна.
Я больше не нуждаюсь в тебе, чтобы вернуться домой, я и так уже дома.
Я больше не нуждаюсь в тебе, моя вода стала песней.
Я больше не нуждаюсь в тебе, моей боли уже нет.
Нет боли и нет страха, а есть только танец.
Есть только вечный танец с моим вечным Возлюбленным.
Вечный танец с единственным повелителем моего сердца.
Я больше не нуждаюсь в тебе, но если ты хочешь, мы можем попробовать станцевать вместе…
Мы можем попробовать еще один раз, если и ты не боишься боли…
Мы можем снова станцевать с тобой, как уже танцевали когда-то за пределом тумана…
Если тебе нужна моя рука, мой возлюбленный друг, вот она…
Если ты готов, иди ко мне, я станцую с тобой этот танец еще раз…
Если Я могу, все еще могу тебе что-то дать, чего не достает в сокровенный глубинах твоей тайны, я здесь…
Я здесь, и я до сих пор, несмотря ни на что, из всех, кого я повстречала на своем пути, предпочитаю танцевать тобой…
Если ты еще не окончательно решил все забыть, знай, Я бы очень сильно хотела подарить тебе этот свой последний танец…
Я не нуждаюсь, нет, ты свободен и я тоже, но мне бы очень хотелось сыграть то, что мне осталось сыграть здесь, с тобой…
Вот и все, что я хотела, чтоб ы знал, мой возлюбленный друг…
Вот и все, и теперь, все что знаешь ты, благодаря тебе, узнала и я…
Вот и все, прощай, танцуй и дальше свой танец, а я буду танцевать свой…
Мы оба от далеких вершин, и поэтому, если не здесь, если ты не готов здесь еще раз попробовать боль на вкус, если ты совсем устал от нас, это уже не важно.., мы встретимся за пределами тумана…
Мы когда-нибудь обязательно встретимся, и обязательно еще станцуем, если не здесь, то точно за пределами тумана…
Вот твой ключ, я отдаю его тебе…
Мне он больше не нужен.
Прощай, мой возлюбленный друг, спасибо тебе, ты еще раз спас меня!
Ты спас меня, как уже много-много раз, в сотнях тысяч других разных жизней…
Прощай.., теперь я знаю .., я есть.., я танцую …
Ты навсегда останешься памятью в мелодии моего сердца…
Событие 9.
Сон Алисы.
Алисе снилось, что она летит над городом. Она летела над прохожими и домами, примерно чуть выше уровня электрических проводов. Она хотела подняться выше, в небо, и точно знала, что может это сделать, что она, Алиса это умеет. Но какая-то необъяснимая тяжесть в области сердца не пускала ее наверх, и все что ей оставалось - это двигаться вперед.
Небо было затянуто густыми серыми облаками, прохожие тепло одеты. Уже не осень, но еще не зима. Шел мокрый, липкий снег.
Алиса подлетела к большому желтому зданию. Что это за здание она не знала, но точно знала - ей туда. Она опустилась на землю, а точнее на грязный, мокрый тротуар и вошла внутрь.
В здании была проходная. Она прошла проходную. Она шла уверенно, так как будто уже много раз тут ходила, хотя и не имела ни малейшего представления, где она, Алиса находится.
Алиса подошла к большим стеклянным ограждениям, внутри которых была вода. Там была вода. Бескрайняя темная вода.
Все. Она пришла. Ей туда, в эту воду. Для этого она здесь.
Алиса прошла по узкому железному проходу, так, как входят в открытый бассейн зимой. Шаг, и вот Алиса уже в этой темной воде.
Она поплыла вперед. Алиса плыла вперед в том же ритме, как перед этим летела по воздуху. Вода заполняла легкие Алисы. Алиса дышала водой.
В воде было много узких железных тоннелей, бесконечные лабиринты тоннелей. Алиса знала и эти тоннели. Она плыла к тому месту, где ее Алису, ждал некто, для кого она, Алиса и спустилась в эту темную воду.
Этим местом оказалась клетка. Огромная клетка, внутри которой находилась гигантских размеров акула. Акула была ужасающих размеров, но почему-то Алиса ее не боялась.
Алиса заплыла в клетку. Она заплыла внутрь клетки и вот, она, Алиса, один на один с этой огромной акулой. Но страха нет.
Страха нет, а есть ритм сердца. Есть единый ритм ее, Алисы, сердца и сердца гигантской акулы. Акула покорна Алисе. Между акулой и Алисой есть связь.
Алиса открыла дверь клетки и выплыла наружу. Акула последовала за ней. Алиса поплыла по узким коридорам, так, чтобы акула, следуя ей, могла двигаться, а двигаться - значит дышать. Для акулы эти понятия равносильны.
Они плыли по коридорам, Алиса и рядом акула, и вот, они заплыли в огромный широкий тоннель.
Сердце Алисы забилось сильнее. Она почувствовала опасность.
Сердце акулы забылось в унисон сердцу Алисы. Так проявлялась их связь.
В широком тоннеле показались люди. Они, так же как и Алиса плавали в этой темной воде.
Акула, попав в широкий тоннель, поплыла очень-очень быстро.
Она наслаждалась свободой движения.
Акула была не опасна для Алисы. У акулы с Алисой была связь, которая делала акулу покорной. Но акула была опасна для плавающих людей.
Алиса знала, что если сейчас акула заденет кого-то из плавающих людей, акула повредит тело плавающего человека и почувствует запах крови.
Далее все было очень-очень быстро. Акула задела плавающего человека и в воде появилась кровь. Акула перекусила человека на части. Крови стало больше.
Алиса застыла в темной воде. Она наблюдала, как акула мечется и превращает плавающих людей в разорванных тряпичных кукол. Одного, другого.
Алиса знала, что попробовав кровь, акула потеряла память о связи. Она больше не покорна.
Связь осталась. Просто акула о ней забыла.
Алиса искала выход.
Ей нужно было сохранить жизнь плавающих людей. Ей нужно было сохранить жизнь связанной с ней акулы.
Выход первый:
Алиса должна закрыть акулу обратно в клетку. Несмотря на то, что акула забыла про связь, Алиса обладала силой, неподвластной забвению. Алиса могла закрыть акулу обратно в клетку. Но поступив так, Алиса бы убила акулу. Она бы лишила акулу движения, а значит и возможности дышать. Если она, Алиса не будет плавать с акулой, рано или поздно акула задохнется в клетке. Акуле, чтобы дышать было нужно два элемента: Первый - движение. Второй - связь с Алисой.
Выпускать акулу из клетки и плавать с ней по железным тоннелям среди других плавающих людей Алиса больше не могла. Акула стала опасной, она узнала вкус крови.
Выход второй:
Ночью, когда плавающие люди уйдут, проводить акулу по железным тоннелям в открытый океан и отпустить ее туда, закрыв за ней клетку.
При мысли об этом у Алисы больно сжалось сердце. Она знала, что, поступив так, она не увидит акулу никогда, и будет вечно тосковать по утраченной связи. Она также знала, что рано или поздно акула неизбежно задохнется, несмотря на свободу движения. Она задохнется, потому что, сохранив движение, акула лишиться второго элемента - связи с Алисой.
Алиса сделала выбор. Она выбрала второй выход.
Ночью, когда плавающие люди ушли, Алиса проводила акулу в последний раз по железным тоннелям в открытый океан, отпустила ее, и закрыла за ней клетку.
Акула уплыла. Она плыла, наслаждаясь свободой движения.
Алиса знала, что акула вернется, но клетка будет закрыта.
Алиса знала, что акула задохнется от утраченной связи.
Но Алиса знала, что, по крайней мере, акула задохнется наслаждаясь свободой движения. А это гораздо лучше чем, будучи запертой в железной клетке, медленно задыхаться от связи.
Алиса вышла из желтого здания и снова поднялась в воздух.
Тяжесть в области сердца, не дававшая ей подняться наверх превратилась в сильный жар.
Жар был очень сильным, но Алиса совсем не чувствовала боли. Наоборот, Алисе было легко. Легко и спокойно.
Алиса стала подниматься наверх. Выше. Еще выше.
Алиса пересекла густые серые облака, и вот, Алиса увидела солнце.
Жар в области сердца усилился.
Боли по-прежнему не было, но Алиса почему-то почти не могла дышать.
Еще выше. И вот, солнце стало огромным, оно было совсем рядом. Алиса могла достать до солнца рукой.
Жар в области сердца стал невыносимым.
Последний вдох, и вот, Алиса вошла в солнце.
Стало тихо. Затихло дыхание, ритм сердца, жар, память, все.
Алиса сама стала солнцем. Несколько мгновений Алиса была солнцем, а потом Алисы не стало. Той Алисы, кем она привыкла себя считать, больше не стало.
Та Алиса, кем она привыкла себя считать, стала теперь тишиной.
Несколько мгновений Алиса была тишиной, а потом тишина зазвучала. И вот, из звучания этой тишины родилась музыка.
Тихая мягкая музыка.
Алиса была солнцем, солнце стало тишиной, а тишина стала музыкой, и больше Алисе уже ничего не снилось.
Сон Николая.
Николаю снилось, что он в большом, не знакомом ему, Николаю, городе, стоит под подъездом высокого стеклянного дома. Он мог бы зайти внутрь, но какая-то необъяснимая тяжесть в области головы, не давала ему, Николаю туда зайти.
Он стоял под подъездом. Стоял так, чтобы никто не мог его, Николая видеть. Чтобы никто не мог видеть как он, Николай стоит, и не может сдвинуться с места.
Небо было абсолютно чистым и в небе палило гигантских размеров солнце. Воздух застыл. Очень жарко и тихо. Ни малейшего движения. Тишина.
Солнце освещало все вокруг, кроме того места, где стоял Николай. Николай стоял в тени. Тень сделала его, Николая, невидимым, но тень не могла укрыть его от солнечного жара.
Николаю было нестерпимо жарко и очень хотелось пить.
От жара Николаю стало тяжело дышать. Он очень сильно хотел только одного - развернуться и уйти. Николай очень сильно хотел убежать из огромного города с гигантским палящим солнцем обратно домой, но он не мог сдвинуться с места. Какая-то могущественная, неподвластная ему, Николаю, сила держала его в этом абсолютно чуждом ему, Николаю раскаленном городе, под подъездом стеклянного дома.
Николай знал, что если он зайдет внутрь стеклянного дома, жара спадет.
Николай знал, что внутри стеклянного дома воздух чистый и легкий, что там много прохладной воды.
Николай знал, что внутри стеклянного дома, на самом верхнем этаже живет та, из-за которой он попал в этот огромный город раскаленного солнца.
Николай знал все это, но тяжесть в области головы заставляла Николая прятаться в тени и задыхаться от жара и нестерпимой жажды.
Николай ждал, когда выйдет та, из-за которой он, Николай стоит здесь. Та, из-за которой он не может уйти. Та, из-за которой он, Николай стоит в тени и задыхается от нестерпимого жара и жажды.
Это была Алиса.
Алиса вышла из стеклянного дома.
Алиса знала, что Николай ее ждет.
Алиса не могла видеть Николая, его скрывала тень, но она знала, что он, Николай, уже здесь.
Алиса знала для чего он, Николай ее ждет.
Она знала все это, и, тем не менее, вышла к нему, Николаю.
Алиса не увидела Николая, но почувствовала тень.
Алиса подошла к тени вплотную. Она знала, что Николай там, что он не может выйти на солнце, и что если она, Алиса не войдет в тень сама, Николай задохнется в этой тени.
Алиса шагнула в тень.
Николай дышал очень тихо. Еле-еле.
Как только Алиса вошла в тень, Николай опустил глаза.
Для того чтобы не ослепнуть, Николай прятал глаза от двух элементов. Первый элемент - солнце. Второй элемент - глаза Алисы.
Николай знал, что если он встретиться глазами с одним из этих элементов, он войдет в боль. Он войдет в жаркую раскаленную боль, и его, Николая уже не станет. Такого Николая, каким он привык себя считать, больше не станет.
Николай знал, что пройдя через ослепляющую боль, он обретет свободу.
Николай знал, что если он посмотрит Алисе в глаза, она поможет ему пройти через ослепляющую боль.
Николай знал, что после этого Алиса введет его в стеклянный дом, на самый высокий этаж.
Николай знал, что это и есть то единственное место, где он, Николай, снова сможет дышать и, наконец, утолит свою жажду.
Николай знал все это, но тяжесть в области головы была слишком сильной. Тяжесть не позволила Николаю поднять на Алису глаза.
Николай протянул к Алисе руки, и аккуратно привлек ее, Алису, к себе.
Тяжесть в области головы усилилась.
Николай прижал к себе Алису сильнее и в последний раз полной грудью вдохнул ее запах - легкий, едва уловимый.
Тяжесть в области головы стала нестерпимой.
Николай поднял руки чуть выше и обхватил Алису за шею. Крепко-крепко, что было сил, и в последний раз впился в ее, Алисы, губы - дикий вересковый мед.
Нестерпимый жар по всему телу.
Николай еще крепче сжал руки на шее Алисы и в последний раз почувствовал на своей щеке слезы - ее слезы - прохладная чистая вода.
Потом была тишина.
Тяжесть в области головы прошла, жар спал.
Николай стал тенью.
Николай больше не слышал ни звука собственного дыхания, ни ритм сердца, ни своих шагов, которые уносили его, Николая, прочь от стеклянного дома, в котором больше не было никого, кто имел бы над ним, Николаем власть.
Потом тень укрыла солнце.
Стало очень спокойно, ни жарко, ни холодно - никак.
Только густая серая тень.
Его, Николая тень.
Серая тень укрыла собой оба элемента, на которые не мог смотреть Николай.
Больше опасности не было.
Николай проснулся и пошел на кухню перекусить.
Пельменей, лука и квашеной капусты.
Конец.