Себя веду проворно на кровать,
Пора ложиться, час довольно поздний.
Но как я не желаю отрывать
За шляпку стих, как будто это гвозди!
Пишу стихи простым карандашом,
И с каждым словом истончаю грифель.
Ложусь в кровать, раздевшись нагишом,
А грифель в переплавку в печку кинул.
Как танк по мне проехал, сняв усталость;
Расплющенный, тихонечко лежу.
Ну, что? Уснуть, поэт, тебе осталось,
И сон необычайный погляжу.
Смотрел бы всё. Интим не предлагать.
Я со стихами так закувыркался!
Мозгам поэта надо отдыхать,
Наутро гнать стихи вновь обязался.
С рассветом расцветает маета.
Опять подъём...зевок...и зубочистка...
Вновь шпорой сводит ногу мне пята...
Ну, что, старик, пора бы и лечиться!
Поел, попил и мигом за стихи,
Я не наседка, чтоб сидеть на яйцах!
Леплю их быстро, пусть они плохи,
Но в упражненьях надо ж закаляться!
Кладёт мой грифель на стихи чешуйки,
Как я кладу крупицы на алтарь,
А вы, стихи, в душе моей бушуйте...
Листает ветер старый календарь.
И вечер вновь. Судьбы круговорот.
Тетрадь и новый карандашик.
И день за днём, за годом год,
А я, поэт, мудрее всё и старше.
Уже не вижу даже сквозь очки,
Они, трудяги, сильно запотели.
И мыслей небывалые скачки.
Они давно поспать уж захотели.