Обтянуты снова строенья
с утра гуттаперчевым ветром.
Увенчаны сосен стремленья
серым вселенским фетром.
Гадаю на облачных всплесках –
немного недель, рассвета…
И зазвучит в перелесках
царская проза лета!
Поздно – не спрыгнуть с подножки
грохочущего трамвая
столетий. Бараков окошки
смотрят в сторону рая.
Мы пролетим над сушей,
касаясь ночей обелиска.
Поздно, - имеющий уши
слышит как близко, близко!
Обиты усилия улиц
тусклой рассветной тканью.
Раненый сном безумец
мается смертной ранью.
Вздулись мятежно вены,
крепко вцепились руки.
Высасываю из Эйкумены
последние медные звуки.
Трубы утренней рифмой
дробят суеты твердыню.
Иерихонское симфо
под стать весеннему ливню.