Закутав в плед, дряхлеющие кости.
Она сидела скромно у окна.
Давно не посещали ее гости,
Она и в жизни, и в душе была одна.
И не любило больше ее сердце,
Не замирало больше от любви.
Любовь, как для солдата немцы,
Запрещена, чтоб боль не принести.
Седые волосы намокли от печали,
Которая всё в памяти жила,
Прохожие ее не замечали,
Она для мира больше не жива.
И тихий стук в окно сиренью,
Напомнил, как цветы дарил.
Но после поцелуя, к сожаленью,
Он больше к ней не приходил.
Она ждала, и время не жалела,
Не подпускала к сердцу никого.
Она подумать, даже и не смела,
Что рядом будет кто-то у нее.
Ушел на фронт еще он в сорок первом,
И провожала девушка бойца.
Пришла ей похоронка самой первой,
Слезам любви тем не было конца.
Она просила Бога с милым встречи,
Но, Бог ее испытывал любовь.
Горели в церкви, дрожа, свечи,
Она колени стерла свои в кровь.
Услышал он молитву через время,
И дал покой старушке у окна.
В саду сирень подаренного семя,
В честь встречи их, вдруг белым зацвела.