Когда заметил тень я в первый раз,
мы друг на друга бросить взгляд боялись
и, сидя каждый за своим роялем,
выплескивали все, что было в нас.
Пуская слюни, сотней тел потел
наш зал, найдя изъяны в идеале,
и тень не отходила от рояля -
ей было неуютно в темноте.
Так проще - корпус, крышка, черный лак -
она не отличалась от рояля.
Она бы поменялась с ним ролями,
когда бы за собой не позвала
туда, где пропасть глаз, усталость лиц
не прячутся за сладость пасторали,
туда, где ремонтируют рояли
и души нестареющих певиц -
к нетрезвому настройщику. Он был,
в отличие от зрителей, реален.
Он с гордостью настраивал рояли
и с горечью обтесывал гробы.