Серебряный кувшинчик для вина,
Как-то Алевтине Нестеровне на хранение отдала,
Трудно сказать зачем-почему,
Я и сама-то себя порой не пойму.
О военном атташе Боливии
Генерале Фернандесе напоминал,
Чьё сердце и к семье тянулось,
И молодую жену не покидал...
Хайме Цезарь Майоне Ноласкес
Остался жизни загадкой,
Вдруг - появился, вдруг - исчез,
Как будто из поезда "Россия" слез.
Когда ненадолго прощались,
Всегда по-детски с ним целовались,
Завидя беременную кого на улице,
Смешно себя вёл, как-будто тошнило до ужаса.
Однажды дверь ему открыла я
Чуть дар речи не потеряла, картинка была:
Весь в чёрном как пастор католический,
Не я одна была так впечатлительна,
Тут же рассказал, - ехал в трамвае,
Дама какая-то его разговорами донимала.
"Цепкая" была у него фантазия -
Каждый день как праздник.
Как рентген пристально смотрел,
За мной надзор устроить хотел,
Больше, думаю, шутка была,
В тот момент это не поняла.
Друзья у него - все серьёзные,
Делами обременённые,
Добро-необычным юмором своим их привлекал,
Каждый с ним рядом душой отдыхал.
Как-то фото своё я разрезала,
Что-то не понравилось, короче сделала,
Мою часть "окорока", чтоб не пропадало,
Предложил второму человеку посольства отправить,
Типа разыграть, а потом, что шутка рассказать,
За шутку получили - письмо жене отдали - открыли,
Сразу тот человек догадался чьих рук дело,
Других шутников там не было, наверное.
Оскар де ля Кинтана, самый его надёжный друг,
Который ругался "вместо паспорта его с собой берут",
Чтоб документы не просили,
С сотрудниками посольств вежливы были,
Сразу после Цезаря исчезновения
В другую страну получил назначение.
Даже в Интернете Цезаря не нашла,
Не всё в Интернете, такие наши дела.
Когда с Цезарем познакомилась "всё вспять" получилось,
От религии в хороводе всего отдалилась,
Как калейдоскоп это время
Чем-то заворожило, наверное.
Цезаря называли "Милльон" как миллион,
а он в мой профиль был влюблён,
как какой-то страны монету напоминает,
счастье в деньгах приношу, так считает.
Слово "олала" тогда "подцепила",
От французов звучало очень мило,
Кажется, когда варениками из ржаной муки угощала,
Хотя избалованны ресторанной едой, понимала.
Огюстом бы ещё бы сына назвала,
Как-то об этом думала я
(рассуждала)
"Жанна Самари" Ренуара,
Которого Огюстом звали
Любимым портретом женским всегда была,
Хоть много портретов я перебрала.
Второй Огюст - Огюст Роден,
"Вечная весна" из вечных тем.
М.С.Горбачёв Гуру в Россию пригласил,
Для меня это в России аргумент всегда был,
Что моё мнение? Что Я?
Берите пример с коммунистов главаря!
Поэтому мне было вдвойне приятно и интересно
Второго человека в "Горбачёв-фонде" известном,
Цезаря сопровождая посетить,
Правда, по-испански предпочитали они говорить.
Много ресторанов тогда посещали,
Тогда стриптиз-шоу только начинали,
С Цезарем на развлечения ходить -
Времени потерянным быть,
Исключительно о бизнесе там предпочитал говорить,
Нет, я, конечно понимаю:
"Пиво без водки - деньги на ветер!", шутка такая,
Но совсем же не в том дело, бизнес - интересовало,
Но не со мной же говорил, поэтому просто скучала.
Только Хулио Иглесиаса песни пел исключительно:
"Натали..." не знаю, в чём причина его песни выбора,
То ли дочери его имя,
Которую я не видела,
То ли бывшей жены,
Не знаю, кто из них "Натали".
Какой-то след в душе, так и было,
Спустя время банковские курсы посетила,
И даже к Форексу интерес мой странный -
Быть может, он как память оставил.
Родственнички молодой жены Генерала Фернандеса
Желонковщину напоминают, сказала б я,
Только и умеют, что чужое потреблять,
"Ну надо ж [типа] и ад на Земле кому-то создавать"...
Когда с Цезарем к нему на День рождения собирались,
Таким понурым в метро повстречали,
Только когда новоиспечённых родственничков увидела - поняла...
Со стыда сгоришь, как желонковщина, что в родственничках моих была,
Только и смотрят, чтобы урвать,
"Рвачи, как рвачи...", говорят?
И на пять лет потребления им мало
Того что аскетическое человечество в поколениях создавало!