6 И выключил фильмоскоп. Затем, два противоположных края этой плёнки, прошил тонким, зачищенным от лака, проводком, и подсоединил к ним полюса батарейки.
И увидел, что изображение переписалось на этот большой кусок плёнки, но тоже также периодами. Выйдя, я засветил этот кусок на солнце.
И взяв часы, стал записывать время появления нужных моментов, пуская изображение на стену. Затем вновь повесил засвеченный кусок на стену и стал включать свет фильмоскопа в нужный момент, таким образом, я составил первый понятный, на мой взгляд, фильм. И вечером показал фильм жене, прилепив липкой лентой плёнку к экрану не включённого телевизора.
Засверкали звёзды, замелькали, янтарные, изумрудные планеты, на экране проносились знакомые миры, шёл захватывающий фантастический фильм.
- Какой чудесный фильм, но почему нет заставки, какая студия его сняла, нет титров с артистами?
- А ты знаешь, кто режиссер и постановщик этого фильма.
- Не знаю, но, наверное, талантливый человек.
- О, ты льстишь мне! Улыбаясь, заметил я.
- Опять ты начинаешь выдумывать!
- Да нет же! Это действительно мой фильм – вернее сон. Хочешь, я запишу твой сон и ты станешь режиссером своего сна-фильма!
Тем же вечером, перед сном, я положил ей под веко, на глаз кусочек плёнки, через время она привыкла к плёнке и уснула.
Утром меня разбудила Света. Она так привыкла к плёнке, что забыла про неё. Ей не тер-пелось, чтобы я, медным волоском подал плюсовое напряжение и снял плёнку с её глаза.
Я снял плёнку, подсоединил зажимами к батарейке, но, увы, вместо сна мы увидели путешествие жены на улицу в туалет, день был солнечный и слабое изображение сна исчезло. Это вызвало разочарование у жены. И она больше не захотела участвовать в моих экспериментах, что к лучшему.
Я понял, что для шпиона моё открытие будет в самый раз, ведь никому не видна эта плёнка приклеившаяся к глазу.
Но другая мысль, ведь не надо пытать человека, достаточно дав снотворное, приклеить плёнку к глазу и пусть спит дальше, и все его проделки будут на плёнке.
Да теперь надо мне всё держать в тайне!
***
Кончились дни отгулов. Опять работа. Света получила явку на Киев, а мне в другую сторону – в Новороссийск.
Скучно ездить без жены. Но всё время подмазывать, чтобы ездить вместе – денег не хватит, ведь совести у начальства нет.
Поезд уныло постукивал колёсами. Состав был не плох по оборудованию и время было достаточно, для размышлений, и моей работы. Я писал стихи, но мысль о том, как пожива-
ет Светлана не давали мне покоя. Если бы был рядом, я бы ей помог дежурить, таскал бы тяжёлые мешки с бельём и матрасы, помог бы закинуть на третью полку матрасы, защитил бы от приставучих пьяных пассажиров. Одно слово - муж рядом, отрезвляет их начитанные лица. Когда мы рядом и ей хорошо и мне спокойно.
Достал я фото и долго смотрел в любимые глаза.
Мерное покачивание поезда и степь за окном клонили ко сну. Что сегодня я увижу во сне?
Я приложил пленку к роговице глаза и она прилипла. Так как я хотел спать то, быстро при-вык к ней, опустил шторку окна и заснул.
Я увидел длинный проход плацкартного вагона, за окнами проплывала ночь. Пассажиры мирно спали под убаюкивающий стук колёс.
А вот и Света сидит, задумавшись, глядит в окно, проплывают огни, поезд тормозит, станция.
Света выходит на посадку.
Полутёмный перрон.
Спешат пассажиры в общий вагон.