Валаамова ослица
вдруг смогла разговориться,
отвращая от порока
неразумного пророка.
У безбожников горилла
по-людски заговорила.
Оттого – гласят науки –
что схватила палку в руки.
Разрабатывались пальцы –
и пошли неандертальцы.
Так что стала, как ни странно,
говорящей обезьяна.
У иных в двадцатом веке
в голове гуляет ветер.
Потому твердят упрямо,
что прабабка – обезьяна.
В наших комнатах портреты –
близких, родственников, предков.
Но никто с портретом мамы
не повесит обезьяны.
А в семейные альбомы –
фотографии гиббона.
Неужели наши лица
обезьяньи? Небылица!
Там, где царствует безверье,
превратиться можно в зверя.
Человек, когда он пьяный, –
недалек от обезьяны.
Одурманиваясь водкой,
жизнью хвалится животной.
Грех его обобезьянил.
Избавленье – в покаянье!