Сюжет навеян книгой о Д. Бруно...О героическом энтузиазме...вступительной статьёй к ней.
"Просто-просто-просто-просто-так..." Поезд мчался вдоль бесконечных полей. Сторожки, станции, линии электропередач - связь с жизнью, связь с настоящим…
"Просто так, просто так," - стучат колёса, книга клонится и дёргается, как уставший на посту часовой. Мир мутнеет за стёклами подступающих видений.
… Сырая, промозглая ночь февраля 1600 года. Тяжёлый запах земли и грязного города. Колокол на башне "Братства усекновения главы Иоанна Крестителя" дрогнул и зазвонил, возвещая очередное сожжение. Монахи в чёрных капюшонах, скрывающих лица, попарно двинулись в путь, и странный протяжный вой огласил спящий город. Будто стая голодных волков, воющих в небо, они гнусавили псалмы, тяжело ступая по камням, и звук их шагов устремился к Кампо ди Фьори, где должна была состояться казнь.
…С левого берега Тибра из Тюремной башни его повели через мост. От многолетнего стояния в сыром каменном тёмном мешке он почти потерял способность передвигаться и видеть. Его волокли на цепях, плотоядно впивающихся в тело при каждом падении. Вставая, он упрямо двигался вперёд. Зимний ветер обдавал тело ледяным дыханием, в горле саднило, любое движение отзывалось неимоверной болью.
На площади уже всё было готово. В непроницаемой февральской тьме, у помоста с разложенным костром, двигалась бесформенной чёрной массой группа людей, среди которых возвышалась фигура человека с длинными крючковатыми руками и напряжённым взглядом бесцветных глаз. На впалых щеках горел лихорадочный румянец, тонкие губы кривила змеящаяся улыбка. При приближении процессии он вздёрнул голову вверх, сделал короткий резкий жест рукой, и двое монахов сорвав лохмотья с несчастного, обрядили его в грубый холст, пропитанный серой и разрисованный языками пламени. Ткань едва прикрывала колени разбитых и распухших ног казнимого. Его приковали к столбу. Из цепи монахов тотчас вышел маленький толстый человечек и устало засеменил к помосту. Подойдя, быстро и тихо произнёс давно заготовленные слова о прощении, поднял распятие и поднёс к губам казнимого.
"Джордано!.. -" пронёсся над площадью крик, казнимый вздрогнул всем телом и повернул голову на звук голоса, который он узнал бы из тысячи разных голосов. И не было звука во Вселенной чище и теплее, чем звук этого голоса… Там, высоко над городом, над горами и долами, над всей этой несчастной и грешной землёй плакал детскими слезами его живой Бог…
"Он отвернулся от распятия!..-" проурчало в ночи, и монахи теснее сомкнули строй, образовав телами непроницаемую чёрную стену.
Тостячок обескуражено отшатнулся от несчастного и удручённо засеменил в строй. Инквизитор, прямой и яростный, как молния, ещё раз резко взмахнул рукой, и под ногами казнимого тут же занялось пламя.
…Огонь полыхал, поедая плоть. Несколько веток упали на землю. Палач бережно поднял их и старательно подложил в костёр.
"Святая простота, -" разомкнул стиснутые зубы казнимый, - "…как просто!.. Просто так!.." Волны горячего воздуха танцевали вокруг него, странно искажая черты, и вдруг из огненного плена на головы стоящих обрушился срывающийся голос казнимого:
- Начало жизни – я, её лишённый.
Так где же я? Кто я – приговорённый?..
Раб, узник той души, что не моя!
…Голос прогремел и стих в предутреннем тумане. Инквизитор побледнел, резко отвернулся от помоста и быстро зашагал прочь.
"Просто так, просто так," – потрескивал догорающий костёр.
…Поезд резко дёрнулся и остановился. Книга выпала из рук. Где-то заплакал проснувшийся ребёнок. Она выглянула в запотевшее окно. Темнота, темнота и…звёзды!
"Поезд прибыл на станцию "Зима"…" – возвестил миру сонный голос диспетчера…
19 сентября 2009 года.