***
Коренные питерцы не любят Белые Ночи… Комплект «ночных повязок» для глаз и беруши - самый ходовой товар в аптеках. Стоит, кстати, всего 22 рубля.
- Хрена ли вам всем, туристикам, не поехать в Мурманск? – риторически вопрошает меня не выспавшийся таксист в пять утра и без зазрения совести удваивает таксу. – А чего ты хотела? Надбавка за волшебство природы, за белые ночи… мать их…
***
Рядом с моей гостиницей «Музей истории политической полиции» и объявление под вывеской, сделанное от руки: «Обращайтесь, у нас недорого». Стою и думаю – о чем это? То ли здесь, как и везде в центре Петербурга, предлагаются в аренду офисы, а то ли зовут меня, сердешную, пополнить ряды жертв политических полицаев.
Кстати, эти полицаи - они кто? Жандармы? И, главное, когда? При царе? При Сталине? Сейчас? Жаль, что музей закрыт…
Задумавшись, чуть не врезаюсь в следующую дверь. С еще более загадочной надписью: «ПРОМДАРТАЗВ». Ниже, в скобках: «ТОЛЬКО ДЛЯ ЖИТЕЛЕЙ ЛЕНИНГРАДСКОЙ ОБЛАСТИ»…???
Эх, рано умер товарищ-господин Булгаков. Он бы эту аббревиатуру на раз объяснил.
***
Днем иду по Комендантскому проспекту. Теоретически, где-то должна быть остановка автобуса до метро «Пионерская». Вижу навес без опознавательных знаков. Вижу дедулю в сетчатой шляпе.
- Простите, это остановка?
- Да.
- А отсюда идут автобусы до метро?
- Да, доча.
- А какие, дедушка?
- Так аж два.
- А номер какой?
- Тебе седьмая остановка.
- Спасибо. Но на каком номере?
-…Или сядь на маршрутку…
- На какую, отец?! – я начинаю терять терпение.
- У маршрутки остановку не знаю, мне на ней дорого… Но там все зашевелятся, ты увидишь…
- Дедушка, и все-таки… Какой мне автобус нужен?
- Хи-хи… Исправный…
Вот же чёрт. И как назло, кроме нас с дедом никого нет. Пустыри. Жара.
- А ты, доча, московская что ли?
- ???
- Да вежливая, больно. Наши-то повздорней будут. С нашими я так не шучу… Да ты не ерепенься, не бойся дедушку. Тут всего два автобуса и ходит. Не боись, не потеряи-с-с-и. Чай это не Москва ваша, колготная. Тут с людьми запросто поговорить можно. Тут, кроме июня, завсегда все местные…
***
Мне очень нравится мой маленький отель. «Актер» - так он называется. Напротив моих окон, буквально в десяти метрах – жилой дом. Точнее, та его никогда не ремонтировавшаяся и не парадная часть, что выходит в колодец двора. Примерно посреди этой стены, на уровне третьего этажа – четыре новеньких пластиковых окна с золочеными решетками. Они смотрятся так же нелепо, как кремовые розы на буханке серого заплесневелого хлеба. Они четко делят старый дом на три пограничных мирка – Нужда. Деньги. Нужда.
Нужда выше и ниже денег. И это не верно. По логике, этим окнам нужно было бы быть под самой крышей. Тогда цепочка от нужды к нужде и достатку смотрелась бы оптимистичней.
Старая бабушка (а в Питере нет пожилых, там или молодайка лет пятидесяти, или сразу бабуля, божий одуванчик) вывешивает за окно странный агрегат: длинная палка, на ней плечики для одежды с мантиями мокрого белья. Венчает палку груша от вантуса. Это стопор. Чем устройство крепится в квартире – не знаю. По-моему, это обычная швабра, которая прихлопывается тяжелой рамой. А, может быть, на «квартирном» конце прикреплена гиря…. Но я аплодирую изобретательности бабушки-ленинградки. И выход из положения нашла, да и белье, насколько я сумела заметить, белоснежное… И так всё это по-питерски…
Выше новорусской прослойки, как раз вровень с моим окном, еще одна бабуля раскладывает в оконной нише какие-то кусочки на просушку. Грибы?
Чуть не вываливаюсь из окна, чтобы сделать симпатичный жанровый снимок, благо фотоаппарат всегда под рукой. Бабуля замечает меня. Приосанивается. Позирует.
- Грибы? – кричу я
- Кабачки!
- Зачем вы их сушите?
- Так сегодня их по 39 рублей выкинули. Грех не взять.
- Сушить-то их зачем?
- Ой, беда-беда… Ну, молодежь! А котлеты в чем обваливать? В муке, что ли? Или как в столовой, в сухарях? Скажешь тоже…
Молчу. Это питерские секреты и питерская жизнь. Их ни за что не постичь с наскока..