-Как ты?
-Скверно. Погода сказывается, наверно!
-Так у нас главное – погода в доме. Приходи, я баранину приготовлю, будем отмечать Ксюхин вылет на орбиту. Тут у нас свой байка-нур… Что-то она хандрит. Я ей уже квартиру проплатила, а она ехать отказывается – душа, видите ли, к поездке не лежит. Дело пахнет клиросилом.
-Пусть напишет две записки, положит за иконку, почитает акафист и вытянет одну из них. Так узнает ответ…
-Что-то час уже молчит.
-Так вытянула «ехать» и опять мечется.
-Черти работают. Ладно, отпустим ситуацию. Мои знаки говорят, что приедет. Я пошла спать.
-Ты едешь со мной на дачу?
-Да куда ж я денусь, раз обещала? Ты меня и так уже третий день ждешь. Подруга пропала без вести, но мне отменять свои планы нельзя. Все складывается как во сне, где, когда все надоело мне, я закрыла занавес и ушла в закулисье.
-А кто будет работать?
-Понятия не имею. Наверно, ангелы будут помогать конюху совмещать три должности… Прикинь, она уже в парке и, похоже, в запарке. Я ее даже не постажировала. А завтра праздник. Но она сама виновата – неделю собиралась. Теперь придется попыхтеть… Приснились две девочки, ошпаренные кипятком. Одну я спасла, а другую не смогла. Тревожная ситуация. Ничего, вернусь, разрулю…
-Ты такая активная сегодня. Не устала?
-Не, я очищаю твою лужайку от незаконных владельцев реально, а свою астрально.
-Ты ненавидишь эти одуванчики как Шариков кошек. Кстати, можно их уничтожить проще, капнув на листики ядом.
-Это то, что надо. Я направляю энергетические удары на своих врагов, а ядом для них будет моя подружка. Уже звонили, сказали, что она еще не пришла. А сегодня еще и праздник к тому ж. Доведет их до белого каления.
-Сейчас придет, запустит аттракцион.
-Быстро у нее это не получится. Я даже знаю, что она ответит на возгласы разъяренных верхов и низов. Скажет невозмутимо «все поправимо, кроме смерти» и будет спокойненько махать тряпкой.
-Все, мне пора возвращаться. Обстановка накалилась до предела.
-Вызови такси. Здесь оно дешево. Рублей 50 возьмут до остановки.
-Что вы такой хмурый?
-Да в этой стране иным и быть нельзя.
-Напрасно вы так. Каждый народ заслуживает своего правителя.
-Так мы еще и виноваты?
-Безусловно. Я вот ни на кого не сержусь, тружусь себе, тружусь и Родиной горжусь.
-Приехали. С вас 200 рублей. А теперь улыбайтесь.
-Это шутка?
-Нет. Вот расценки.
-Не фига себе! В центре Москвы цены ниже. Глухомань отжигает.
-Улыбайтесь!
-Ну, этим вы мне настроение не испортите. Деньги как ушли, так и придут. Всех нас наши дела найдут. Мне огорчаться нет повода, я несу людям исключительно позитив, даже порой в ущерб себе, потому нет белых пятен и черных дыр в судьбе.
-Как тебя встретили?
-Не успела забежать в парк, мне суют сапоги. Я - «не пользуюсь», они перчатки, я - «не обучена».
-Да, это мой гардероб, не оскверниться чтоб. С задачей справилась?
-Ну, упала пару раз в лужу да спину сорвала. А так вполне выполнимая задача.
-Да. Вот такая у меня дача.
-Он не дает мне покупать машину. Знаешь, что говорит?
-Что завтра конец света.
-Не, он даже не знает про шутку эту.
-Ну, не совсем это и шутка, если судить по моему состоянию здоровья. Мне уже кажется, что я весь негатив вселенной на себя взяла. Если до утра не помру, то свет еще будет.
-Что это? Почему свет погас?
-Это конец света. Дубль первый.
-Что же ты меня кинул?
-Тебе нечего бояться. Ты им не нужна.
-Ага. Только ты забываешь о том, что путь к тебе лежит через меня.
-Ты меня бросила.
-Этот сценарий придумала не я. Я еще неделю назад видела во сне, как ты приехала, а мне и подойти к тебе некогда.
-А как у нашего «друга» дела?
-Ж вже в ж.
-Я сломала им лифт.
-Ничего странного. Ты из тех женщин, что не только в горящую, но и закрытую избу войдут.
-Мне советуют сходить к шефу. Что делать?
-Иди. Надо же перед отъездом попрощаться…
-Он злой. Что делать?
-Улыбаться…
-Он не проявил ко мне милосердия.
-Несмотря на все твои усердия. Значит, ты конкретно пригвоздила его к стенке своим посылом к черту. Видно много времени прошло, уже нет возврата в мир живых. Я вон за своего дней 10 не молилась, и то насилу реанимировала. Да и сейчас еще реабилитация нужна. А если б отпустила на вольные хлеба, уже б забыли, кто такой …
-Армагедонная ситуация.
-Те, что на моем лугу пасутся, спасутся.
-С тобой рассчитались?
-Нет.
-Почему?
-Вопрос не по адресу. Это должна я у тебя спросить в силу занимаемой должности. Вопрос из области юриспруденции.
-Приходи, договоримся.
-Извини. Я как пчелка летаю только на позитив.
-«Муси-пуси, муси-пуси, миленький мой, я горю я вся в искусе рядом с тобой…»
-Во, а я вся в укусе рядом с тобой.
-Не будь уже перекати-поле. Зри в корень и ищи то место, где можно укорениться.
-Я туда и зрю.
-Не, не этим цепляться надо. Укорениться надо, прежде всего, в вере, а потом в надежде и любви.
-Многовато будет. Я предпочитаю три в одной.
-Я опять говорю с сатаной.
-Трудно спорить со мной.
-Не трудно, а хлопотно.
-Недостаточно опыта.
-Такой опыт способствует секондхэнду.
-Мне плохо.
-О, волкодав, ты сейчас в волчьей яме. Не стоило охотиться за одинокой волчицей – «и лучше, поверь, на пути у нее не стоять»…
-Ни побить нельзя ее, ни приручить.
-Надо срочно сменить шторку.
-Что за срочность? Каждая копейка на счету.
- Не стоит приручать волкодава. Он и так уже тут прижился, хотя размещен был временно. Пока мы не уберем эту занавеску с данной надписью, он будет под нашей крышей.
-Он совсем захирел.
-Оттого что совсем охерел.
-Я хапнула негатива.
-Сейчас мы его вытравим позитивом. Я покажу тебе уникальное заповедное место. Благо, у нас уже два велосипеда. И гнать мы их будем не долго. Волей судьбы этот лес находится через дорогу от нашего парка. Я покажу тебе маршрут наших будущих конных прогулок…
-Это кто такой борзый?
-Утки.
-Не, вороны. Они совсем оборзели.
-Я в курсе. Как-то даже на нашего «друга» напали прям в парке.
-Плохой знак. Они на мертвечину западают.
-Потому и нападают. Интересная цепочка – ворона- падаль-мертвая душа- мертвая петля – конечная точка.
-Что у нас сегодня будет на ужин?
-Борщ.
-Ты не умеешь его готовить.
-Чудно. Значит, сейчас будет от шеф-повара мастер-класс, благо он в гостях у нас …
-Что это плавает?
-Зажарка. Я ту шкурку вытопила до углей.
-Мама дорогая! Не пугай меня, тут угли настоящие.
-Это перец- душистый горошек.
-В данном случае уже горошек всмятку. Вид аварийный.
-Ну да, я его размяла молотком. Так ароматней. Нравится?
-Не очень. Привкус странный.
-Да? Тогда мне домой пора.
-Нет худа без добра. Теперь пацаны мой борщ будут встречать на ура.
-Как вам вместе живется?
-Ужас! Она все время поет. К свадьбе готовится. Репетирует.
-Так она по принципу живет «пой, засыпая, пой во сне, проснись и пой». Она же в рай попала.
-Ага. Только ее рай стал для меня адом.
-Прикинь, мне вчера предложили подработать нянькой.
-Странно. Именно сейчас, когда нам нечем за квартиру заплатить.
-Но это еще не все. Заказчики живут в доме твоего врага.
-И подъезд там один. Значит, там мы возьмем быка за рога. Представляю его шок, когда ты ему на глаза попадешь. Подумает «их гонишь в двери, а они лезут в окно». Будет голову ломать « с подрывной ты внедрилась деятельностью или разведывательной». Интересно увидеть его реакцию.
-Обычная реакция.
-Для няньки привычная ситуация.
-Жуткая ситуация. Со мной не рассчитались по долгам. Теперь кто-то потеряет блатные номера, кто-то квартиру, кто-то перспективную работу, кто-то кусок хлеба, я новый аттракцион и поездку на дачу. Могу себе представить, каковой будет отдача. Во морозит дядька или, верней сказать, тормозит.
-Ты знаешь, почему мамонты сохранились?
-Я даже не знаю, что они еще существуют.
-Да, в замороженном виде. Потому и сохранились, что замерзли.
-Спасибо. Утешила.
-Ты хочешь вернуться в свой дурдом?
-А ты бы как поступила?
-Я бы не тупила. Я ж пчелка и летаю исключительно на цветочки. Нечистый дух для мух.
-Вы мне приснились ужасно.
-Как?
-Сказали мне, что я гроша ломанного не стою.
-Это сказало энергетическое тело. Сама бы я не смогла так сказать, даже за дело и если б очень хотела. Скорей всего это вызвано тем, что ты не хочешь марать свои белые рученьки моей грязной работой. А мне несмотря на все мои достоинства, навыки и способности до сих пор приходится быть белокнижницей и чернорученькой. Но очень скоро придут другие времена, когда меня уже никто не сможет послать «на».