День умирал найдя покой в объятьях
Июньской ночи. Громко мошкара
ломилась в окна, тупо силы тратя
прорваться через сеть... На стенке, бра
звало их, как ванильная начинка
сластену манит... и грустил фонарь,
пытаясь тщетно разгадать причину
такой измены. Ветер - знатный враль -
шептал ему о неизвестных странах,
где мошкара (что ж что фонарь потух)
не зарится на окна беспрестанно,
а кружит рядом, звонкий гул вокруг
фонарных глаз поблекших расточая.
Хоть знал фонарь, что Bетер - балабол,
Он все же позабыл, что слеп и гол
И улыбнувшись ниточкой накала,
Зажегся в миг, когда потухло бра.
А легкомысленная мошкара
Назад к нему беспечно подлетала,
Палила крылья о накал в сто ватт.
А ветер хохотал... кто ж виноват?
...У ревности нет легкого финала.