Здесь знаком мне каждый кустик
и изгиб в логу ручья,
что несёт так много грусти.
Столько лет уже спустя,
он искрится, серебрится,
песню нежную поёт,
рвётся в небо, словно птица,
прячет грусть свою под лёд
на осеннем солнцепеке
и в ознобе новых дней.
Всё давно уже в далёком
за безвестностью теней
укрывается под спудом
чистой памяти ночей.
И уносит пересуды
в звонких водах мой ручей.
На Душе легко, тоскливо
от беспечности такой,
где ручей мой говорливый
не встречается с рекой.