Побывала в степи, в овражьей балке, среди тёрна и шиповника.
Вновь напилась простора – теперь уже не морского, летнего,
а степного, осеннего.
Напиток горчил от пожухлых степных трав и привядшей листвы кустарников.
Вот так бы идти и идти куда-то за грани горизонта, причём в любые зримые стороны.
Нет, всё-таки мы не можем бесследно исчезнуть с поверхности земли.
Не зря в это сейчас ясно поверилось.
И пробившаяся из под стерни зелёная трава, и крупный,
откормившийся за лето кузнечик, что то и дело нырял в плотный,
пожухлый настил, будто искал под ним свою законную обитель.
И маленькая изящная стрекоза, облюбовавшая яркий, осенний цветок.
И тугие кровавые капли шиповника на фоне солнечно-синего неба.
Всё действовало утверждающе на мои размышления. И грусть недавних потерь,
и радость, пока ещё не обретённых находок.
И вера в неведомую бесконечность.
Сквозь полёглую жухлость травы
Пробивается зелень осенняя.
Эка невидаль – скажете вы.
Мне же, видится в том возрождение
Нерастраченных жизненных сил
И надежд неоправданных за лето.
Мягко падать в полёглый настил,
Только вот, легче лёгкого падать-то.
Удержаться гораздо трудней
Шагом, в травной сплошной переплетице,
Коль брести обречённо по ней,
Не заметив, как исподволь светится
Нежных трав молодой изумруд,
Хрусталёк стрекозиного крылышка,
Недозревших семян перламутр,
Лучик солнечный, воткнутый клинышком.
В эти кущи осенней степи
Терпким тёрном меня угощающей,
Ты печали мои утопи
Во хмелю, здравый смысл отрезвляющем.
---------------------------------\