Сухой штукатурки потресканный жёлтый пергамент,
замшелые двери, слепые глазницы разрухи.
Дома умирают не сразу. Их держит фундамент,
и в стенах несущих – каркасом сплетённые руки,
и голуби, что по утрам на обветренном камне
молебен творят ежедневно, хромая кургузо.
Домам невдомёк, как обходятся со стариками,
с безродной хворобой, с постылой болезной обузой.
Безумным, им грезится утренний цокот двуколок,
шипение воска и смех в опустевшем парадном,
шуршание юбок и запах рождественских ёлок,
и праздники их целованьем звенят троекратным…
Дома тебе смотрят в глаза, а потом умирают.
Дома, расчленённые, валятся на мостовую.
Скрежещет металл. Экскаватор с фасада сдирает
лепнину и гипс, словно тёплую кожу живую.
Фото взято отсюда: Журнал Архнадзор. Снос дома по Большой Якиманке. http://archnadzor.livejournal.com/96787.html