На осеннем повороте,
на погосте тишины
мне сказали тихо: "Врёте?!"
– Нет! – ответил, – От Души
было всё, как есть, в поэме.
Было всё, как есть, в стихе.
Вспоминал не теоремы,
доказательства в грехе
обоюдного позёрства
перед публикой, на дне
не заиленном озёрном,
где сидел карась на пне
и листал поэму эту,
улыбался чешуёй.
Я ходил чумной по Свету,
подгоняемый струёй
озабоченности нежной
с непонятностью речей
в этой жизни неизбежной
без обласканных лучей
на просвете прозябанья
в тёмный день на сквозняке,
где топил стихами баню
и скрывался вдалеке
непонятностей стихии,
в недомыслии строки.
Эх! какие ж вы лихие,
а, по сути – далеки
от разгадки непокоя
в тишине диванной лжи.
За туманом над рекою
точат лунные ножи
опрометчивые тучи,
режут их ножей лучи...
Эх! какой же я везучий -
вижу всё, как днём, в ночи.