Здесь дикий папоротник глуше,
и в хвое сгинула тропа...
Здесь даже в небо нет отдушин,
здесь вечно ночь,а ночь слепа.
Но в этой жути,в этом мраке
какое счастье наземь пасть!
За мной не гонятся собаки,
не раздирают лаем пасть.
И злая слава Герострата
за мной не скачет по пятам,
и боль моя,моя утрата,
осталась тоже где-то там.
Сюда в мои глухие норы,
под этот сумеречный кров
не продерутся чьи-то взоры,
и гул,и скрежет городов.
Душе легко и потаенно,
ее на муку не отдам.
Лежу распластанно,свободно,
с меня довольно всяких драм.
От всякой жуткой катастрофы
надежно здесь защищена,
в глуши свои слагая строфы,
потомством буду прощена.
А современников гоненье,
весь их спесивый непривет
за будущее поклонение
переживу.Ужели нет?
Пусть я не Данте Алигьери,
и будет мне поменьше честь.
Однако и в моем примере
загадка рока тоже есть.
На лбу моем сверкает мета,
и потому не просто так
душа,как прежде,жаждет света,
но я,как зверь,бегу во мрак.