На свете божьих тварей несть числа,
Хвала творцу, что изобрел природу,
Что посадил дремучие леса,
Чтоб мы дышали свежим кислородом.
Чтоб, силясь выжить, каждый сущий был
Звеном природной пищевой цепочки,
Создатель дальновидно рассадил
В лесах орешки, ягодки, грибочки…
Чтоб там живым фонтаном била жизнь,
Зверье питалось спелыми плодами,
И чтоб потом кого-то вдруг загрыз
Коварный хищник с крепкими зубами.
И мы, как жертвы снятые с креста,
Устав на службе пожирать друг друга,
Стремимся в заповедные места,
Кто сам, а кто с женой, а кто с подругой…
Вот ходишь по лесу, озоном дышишь,
Сквозь шепот листьев пенье божьих пташек слышишь,
А глазом шаришь меж пней и кочек,
Чтоб отыскать средь них какой-нибудь грибочек.
И грибники стадами прутся в лес,
Здоровые, болезные, хромые…
Им нет преград – они снимают стресс
Покуда есть еще места грибные,
И смыслом наполняется тогда
Бродяжничество по лесу с корзиной,
Таким же, как в столичных городах
Хождение с женой по магазинам.
У нас народ на выдумки мастак,
С похмелья, съев не то наверно что-то,
Какой-то доморощенный остряк
Придумал термин тихая охота,
Скорее это тихая война,
Где лес, как партизанская застава,
Где как в бою любая сторона
Несет потери личного состава.
Ты как сапер на минном поле,
Выходишь жизнью рисковать по доброй воле.
Ошибся раз – и вот поминки…
Не тот грибок принес домой в своей корзинке…
А ты, поди, попробуй, разбери,
В грибах порой сам черт копыта сломит,
Вот скажем, это есть съедобный гриб,
И вот съедобный - только, блин, условно.
И лезет же в корзину паразит!
Берешь его за ножку осторожно…
Вот этот откровенно ядовит,
А этот ко всему еще и ложный,
Вот мухомор торчит один, как перст,
Гриб сатанинский вылез на полянку,
А рядом между «ведьминых колец»
Ждет жертву, молча, бледная поганка.
Ну, а желанные, съедобные грибки,
Похоже, хитрый леший в чаще прячет,
И бродят, как чумные грибники
В надежде на внезапную удачу…
И вот стоит – какое счастье!
Срываешь белый гриб рукой дрожащей…
А вот пенек – на нем опята,
В подлеске рыжики, под елочкой маслята…
А дома сковородочка скворчит,
Где жарятся с лучком на постном масле
Дары лесов, их аромат пьянит,
Как хищника душок парного мяса.
Сидишь за рюмкой беленькой с женой
И рассуждаешь, чавкая устало,
Что, дескать, вкус грибов совсем иной,
Тех, что искусственно растят в сырых подвалах,
И, что они, как клад для докторов,
Без них бы захирела медицина,
Вот не было бы плесневых грибков,
И не было б тогда пенициллина,
И что любой разборчивый едок,
Любитель жареных грибов и водки с квасом,
Не променял бы скромненький сморчок,
На рябчиков, икру и ананасы…
Растут грибы везде – в тенистых парках,
В глухой тайге Сибири и Камчатки,
В степях Австралии растут, лесах Канады,
В садах оливковых эпической Эллады…
Порукой нам история сама,
Грибы известны нам с времен бездонных,
Их варваров любили племена,
И просто обожали фараоны,
Грибы в почете были на Руси,
В столицу их купцы везли возами,
Цари, дворяне, бабы, мужики –
Все заедали горькую грибами.
Французы – те вообще, из-под земли,
При помощи своих ученых хрюшек,
Гурманам добывали трюфели,
Чтоб те могли их в ресторанах кушать.
И выпив штоф столового вина,
И рыжиков солененьких отведав,
Писал со смаком «Горе от ума»,
Писатель Александр Грибоедов…
А в темном погребе, в дубовых бочках
Солили пращуры мохнатые груздочки,
А рядом на зиму в березовых кадушках
Хранились вкусные, хрустящие волнушки…
Эх, вот порыться бы в такой кадушке,
С грибным «фюме» поесть филе французской хрюшки,
Запить бутылочкой винца – и на природу,
Пока таскаешь ноги, слава богу…
04.06.2011