Утро бьет по лицу, чтобы очнулась.
Еще не пора все так просто заканчивать.
В зной не спит она.
С головой под пуховым одеялом укрытая,
под позапрошлым мыльным летом забытая.
Очень светло, но не время расстаться.
Под пластами масс необходимо вставать,
продолжать улыбаться.
Знобит, одетая в носки с красными полосками.
Ого, куда она летит, побитая укусами.
На чердаке сидит, и в мизерную щелочку
за горожанами следит - сердитыми и босыми.
Вдруг резко ливень освежит - визитом недовольные
Не научились жизнь любить и радоваться молнии…
Она рискует в суету попасть и стать не понятой.
Она рисует по утру и бредит дерзкой молнией.
Она считает стук колес и пишет к ним мелодию.
Она летает между пластами масс с сердцами черными.
Она на чердаке сидит и в мизерную щелочку глядит.
Очень темно, не избежать ей просквозить их молнией.
Поэтому так входит ток – навязчиво и с топотом.
Все так на чердаке сидит во времена жары и холода
с паяльником в руках и плавит олово,
чтобы прочно мечту припаять в районе с ребрами.
Ну, как же еще ей день оправдать,
если не время ложится спать.
Необходимо вставать, продолжать маяки собирать,
чтобы свет и тепло выливать с чердака ее полного…
В виде призрака, вновь утро бьет по лицу, но еще не пора
все заканчивать, рядом резиновый снег как ответ за порочное.
Под пуховым одеялом знойно влето спать с головою укрытою.
Тополя стоят и служат осторожной периною.
В млечных снах она живет и пропитана в головы
получается, что факт и именно по-моему,
так спешат планеты все облачится для нее
самыми плотными шторами.