Весь кислород сожрала горечь,
Зал превратился в обрывок мысли,
И сотни ненужных чужих историй
Над полом гнилой гирляндой повисли.
Ты только решись мне сказать точку,
Поставить барьер хоть один меж нами –
И я, зверь, смертельно больной одиночеством,
Сгрызу лицо твое со сладкими губами.
Если лев заболеет старостью,
То за ним усталым придут гиены.
А я прошу ведь самую малость,
Смотри – уже из пасти сочится пена.
Если вепрь любовью томится,
Он становится в тоске одинок,
Так не надо надо мною глумиться,
Ствола не увидит небритый висок,
И не вольется в горло отрава,
И крик за мной не пойдёт с высоты,
Не так велика во мне неисправность,
Чтобы ломать за спиной мосты.
Когда-то увидишь мою истому,
Смеяться, может, не будешь снова,
И душа залижет свои переломы,
Которые из слова растут пустого.
А сейчас только ни слова лишнего,
Лучше под крышей переждать грозу,
Губы сладкие твои цвета вишни
За слово злое, клянусь, – сгрызу.