В той таверне, где вина поддельные,
Где однажды и я напилась,
Топит в кружке тоску беспредельную
Престарелый седой ловелас.
Поседевшие пряди косматые
Его некогда чёрных волос
Не украсят подушки богатые
Синьориты, влюблённой всерьёз
Профиль жесткий лишился надменности,
Вздулись веки. Он грязен, небрит…
Только взгляд с колдовской откровенностью
Тянет женщин к нему, как магнит.
Весь отравлен сивушными ядами,
Горько хмыкнув, глядит на Луну,
Видя в ней отраженье печальное
Злой судьбы, что досталась ему.
Померещится встреча с могилою,
С пьяной злостью он крикнет Луне:
«Это ты виновата, постылая,
Что светила с рождения мне!
Видно был я зачат в полнолуние,
При участии ведьминых сил...
Становилась любая доступною,
Только вот, ни одну не любил
Мне любая гордячка покорною
Становилась, когда я хотел.
Но огонь угасал и притворною
Страстью жить ни с одной не сумел…»
В одинокую хижину стылую
Незаметно прокрались года
Не прижать ему к сердцу любимую
И детей не крестить никогда!
Все затихли от вскрика протяжного
В той таверне в полуночный час…
Кружка об пол… И больше не важно,
Чья душа в небеса поднялась
Только мечутся вздохи тревожные
И под кровлями в страшные сны
Проникают лучи осторожные
Угрожающе-желтой Луны…
***
В той таверне, где вина поддельные,
Выпью кружку ещё не одну.
Не страшны мне синдромы похмельные!
Просто тянет поближе к окну…