человек-драма комедиями раненый застрял в нуаре между этажами
обласкав под нойзом, нагло, депрессивная стерильность разрывает
так назойливо обгладывая стонами и недо-голодом безмолвный город
у манекенов кома в моде вроде в не зависимости от подводных
стай акул, вскрывая холод скальпелем в стиле надгробий тут
под трепетными взглядами монахинь, заплаканных на старте
бегства на дистанцию от мрачных статуй до младенцев, начисто
резервация запала в лацканы, что в прачечных зависли намертво
и нафиг эту трапезу из виселиц и казней в позднем карцере
просроченная пустота в мелированных капельницах, капающих
кровью на подолы платьев невест, с колючей проволокой брачная
постель захвачена знаками печатными, ведущими от качества
их стрёмной драмы к prada, пришивая розовые линзы к глазам
карманного рейхстага, увиты лозы лазами к размазанным памадам
по щеке стекает глицериновая радость или грусть, не так и важно
даже тени в кельях лишь однажды красят воздух венами истерики
и с теми кто истомой стёк по стенам, переломанным как руки
сложных кукол. витрины принялись за холокостные манеры. левая
часть манекена ухожена и служит для примерки пледа или плена
мир изрезан в вырезках следов газетных сплетен, светом мерзким
фонаря в дали от ночи, желавшего быть вычерченным в клочья
осколками обласканный ноябрь точно сточит лезвия о точки
что не причём... смывая чистоту в ванне разлитыми ульями пчёл
манекены успели обглодать желание
обладать жеманными же вами в ванной
пережёвывая тщательно ступени ржавые
ведущие к витринам... стёкла станут
ночным кошмаром утрируя разрывы кожи
в чёрно-белых видео, умытых травмой