Нырнув в объятья моря, ощущаю,
Его прохладу, нежность, глубину.
Над самым дном песчаным проплываю.
Со мною солнце смотрит в синеву.
Его лучи скользят по дну, играя,
Рисуют волны, тень мою на дне.
Вот рыбки тень встревожено мелькает…
И как не хочется, но всплыть придётся мне!
Смотрю на пляж, людей там, как песчинок!
Вода у берега пугает желтизной…
А здесь вода, как серебро росинок!
По вкусу схожа, правда, со слезой.
Вдали видна коса – там моё детство
Купалось, прыгало, смеялось, проходя…
Шальная мысль, доплыть и оглядеться,
А вдруг увижу маленьким себя?!
До той косы – три с половиной мили,
Но я упрямо меряю свой путь.
Я сколько помню, с морем мы дружили.
Теченьем тянет. Может повернуть?
Пляж скрылся с виду. На высокой круче,
Маяк стоит и смотрит мне во след…
Вперёд, вперёд! Косу я вижу лучше!
Мелькнула мысль: «А вдруг утонешь…
- Нет!»
И я гребу с утроенною силой,
Вот и до берега рукой уже подать.
Седой мартын* смеётся: «Что осилил?»
"Осилил, брат!" – мне хочется кричать.
Старик рыбак, прищурившись, с хитринкой,
Спросил меня: «Ты рыбу там видал?»
-Видал, отец! Бычка и размаринку,
Ещё сарган чуть бок не ободрал…
Когда-то здесь, бычков ловили, в детстве…
Однажды камбала поймалась на крючок…
- А что по морю вдруг ударил в бегство? –
Спросил меня всё тот же старичок.
- Да так, отец, как будто испытанье:
Коль доплыву, так значит – молодой!
-А каб утоп?
- Так значит – стар, батяня!
- Тебя, ремнём бы надо, дорогой!
Мартын - большая серая чайка, которая действительно может хохотать и плакать...